Трое из ларца и Змей Калиныч в придачу (СИ) - Деркач Сергей Вячеславович - Страница 10

– Нет, двери такой не знаю, – вздохнул Горыныч. – Но могу поработать ширмой.

– Переведи, – попросил Вова.

– Мы такой большой, что легко закрою и входную дверь, и контейнер, а в случае чего, и сигнал подам, и мусор незаметно спрячу.

– Голова! – похвалил Вова змея. – Целых три головы!

– Тогда бери контейнер и садись перед крыльцом, – приказал я. – Идем, Вова, время не резиновое.

Увидев такие маневры, Паляныця молча оценил их, бросив на ходу:

– Только пусть не сильно книгой зачитывается, на посту, как-никак. А вы, давайте, по очереди: один здесь разбирается, один – за мной.

– Ну уж нет, – решительно возразил Заика. – Лучше я наверху поработаю. Угнетает меня что-то подземелье.

Я только плечами пожал, мол, по барабану.

– Тогда уберись здесь, – посоветовал Вася, беря в руки ведро и совок.

Так и работали до вечера: мы с Паляныцей внизу, Заика наверху. О режиме «один спит, двое бдят» напрочь позабыли, спасибо Калинычу за напиток. Ближе к вечеру, поднявшись из подвала с очередной порцией мусора, я вдруг услышал странный многоголосый смех с улицы.

– Чего это он? – спросил я Вовку.

– До «Двенадцати стульев» добрался, – пояснил тот.

О как!

Увидав меня, Горыныч осклабился, а потом выдал:

– Пилите гири, Шура, они золотые.

Смешно. Я только хмыкнул неопределенно, возвращаясь к работе.

Вася целый день работал молча, словно что-то грызло его изнутри, а вечером не выдержал, подошел к Горынычу:

– Ты прости нас, Калиныч?

– За что? – не понял тот.

– Не могу я так. Раз уж мы в команде, то ты должен все знать. Не было никакого праздника, и свечи нам нужны совсем для другого.

– Это мы и сам понял, – хмыкнул тот. – Только боялся: выгоните, не будете больше водиться, если сразу скажу.

– А праздник мы все равно устроим, – пообещал я. Если честно, мне тоже было не по себе от вранья. Правильно Вася поступил, по-мужски.

Заика молча похлопал змея по крылу.

Уж не знаю, сколько тонн вынес Горыныч за те четыре дня, пока мы убирались в подвале, но сил, как мне казалось, было потрачено не на один вагон. Спасал мед, змеем принесенный. Он и душу радовал, и организм укреплял, и энергией наполнял. Два раза заглядывала к нам Василиса Ивановна, последний раз – с подарочком в виде пучка гусиных перьев, бочонка чернил и целой кипы чистых листов бумаги. Кажется, она осталась довольна нашими стараниями, даже не обратила внимание на то, что темп работы упал. Может, списала все на усталость, а может… Да кто их, волшебников, разберет?

На пятый день, израсходовав почти все свечи, принесенные Горынычем, мы собрались обследовать подвал. Но, прежде чем спуститься, Вася решил провести малый военный совет на ступеньках Ларца.

– Скажи-ка мне, Калиныч, где примерно можно найти ту книгу, о которой ты говорил нам неделю назад? – попросил он нашего нового бойца.

– Точно не скажу, – честно прогундел тот. – Родичи говорили, что тайник открывается по требованию, когда нужда в нем возникает. А что, где – не поведали.

– Интересно девки пляшут, – протянул Вовка. – Мы так можем век здесь просидеть, и толку не вывести.

– Да уж, работали, работали, и все псу под хвост, – разочарованно поддакнул я. – Что делать будем, сержант?

Вася немного помолчал, обдумывая услышанное, потом решительно поднялся и сказал:

– Вот что, парни. Не знаю, почему, но оставлять задуманное рано. Как заноза в голове засела: разберись, найди. Давайте для начала исследуем хорошенько подвал, а потом уже будем думать-гадать, что да как. Такая моя мысль.

Знаете, я согласился, не раздумывая. Что-то подобное творилось и у меня в голове.

Мы остановились на нижней ступени, осмотрелись. Света явно было недостаточно для тщательного обследования помещения, пришлось «включить» свечи.

– Разбиваем подвал по секторам, – предложил Паляныця. – Твой сектор – вон тот, у окон, мой – напротив. Тщательно, сантиметр за сантиметром осмотреть пол, стены, потолок по возможности.

Разошлись. Я начал с пола. Странно как-то получалось. Еще вчера тут не было ни соринки, а вот сейчас снова появился слой пыли. Откуда ее приносит? Не через окна же? А ну-ка. Эта мысль показалась мне достойной внимания, поэтому я потянулся к окошку под потолком, потрогал раму. Интересно! Столетняя древесина не казалась ветхой. Создавалось впечатление, что рамы поставили совсем недавно, хотя краска давно облущилась, на днях я вынес ее вместе с остальным мусором.

День упорных поисков прошел зря. Ни мне, ни Паляныце не удалось ничего найти, хотя мы в буквальном смысле облазили большую часть своих секторов на коленях, изучая мельчайшие трещинки. К вечеру колени саднили и болели так, словно мы целый день по-пластунски ползали.

– Давай завтра продолжим, – предложил я, взглянув на сумерки за окном. – Сил больше нет.

Вася кивнул. Мне даже показалось, что сделал он это весьма охотно.

– Ну, что? – встретил нас вопросом Заика, сортируя манускрипты.

– А-а, – я только рукой кивнул, хромая на обе ноги.

За дверью снова заржал в три горла Горыныч. Вот кому сейчас хорошо на Руси. Ни забот, ни печалей. Интересно, чем он кормится?

Выйдя на свежий воздух, я задал ему этот вопрос, на что он мне серьезно ответил:

– Наследство мы получил от деда.

– О как! И много? – тут же поинтересовался Заика.

– Замок рыцарский, земли вокруг, да два подвала: в одном злато и серебро, в другом – каменья драгоценные.

– Ишь ты! – одобрительно кивнул Вася. – А если кто-то украдет?

– У Горыныча? Ха! Голову на частокол насажу, – змей даже оскалился и выдохнул огненное облачко.

Я сделал шаг назад. Так, на всякий случай. Мало ли?

– Да не, вы не подумайте чего, – тут же стушевался Калиныч. – Головы действительно на частоколе торчат, только искусственные они, из пластика, под заказ сделаны. Ну положено так у нас, у Горынычей, традиция такая. А деньги все в казне хранятся, ее тролли держат, нам проценты отстегивают. На них, да на аренду земли мы и живу. Землица-то у нас жирная, считай, стопроцентный чернозем, как у вас, на Украине. Так что мы мирный. А ежели нам надо чего, так мы честно покупаю.

У меня отлегло от сердца. Если все так, тогда оно конечно.

– А свечи, значит, ты купил, – не то спрашивал, не то утверждал Паляныця.

– А-а, копейки все это, – отмахнулся змей. – Пасечник нам ренту задолжал, вот мы свечами и взял. Если надо – еще принесу.

– Да уж надо. Только ты пасечника не обижай.

– Он за два года должен, а свечами мы и за неделю не забрал.

– А мед?

– Ну и мед, еще недели за две. С него не убудет, не переживайте. Он сам нам предложил.

– А что так? Неужели дела на пасеке так плохи?

– Не, дела хорошо идут. Его мед на всю округу славится. Только жадноват пасечник, а мы сердцем мягок, вот и спускаю ему с рук. Да ну ее, пасеку эту! Нам и процентов казенных до конца жизни с головой хватит – во! – лапа тут же прошлась над всеми тремя.

– Ладно, идем, что ли? – Вася закрыл дверь в Ларец, первым начал спускаться с крыльца. – Калиныч, ты с нами?

– Праздник будет? – левая голова с готовностью потянулась к нам.

– Какой еще праздник? – махнул рукой Паляныця. – До кровати бы доползти.

– Тогда мы домой. Люблю, знаете ли, закаты и рассветы на стене встречать. Блаженство!

Змей взмахнул крыльями, взмыл ввысь и исчез за деревьями. Я устало провел его взглядом, отметив про себя, что он, оказывается, романтик у нас. Кто бы мог подумать?

Едва поужинав, приняв душ и обработав раны, я завалился спать. И знаете, что мне приснилось? Ни-че-го.

– Задолбала эта пыль, – простонал я, когда в очередной раз оказался в подвале и снова увидел толстый слой на полу. – Опять все с начала начинать.

– Не бери меня за здесь, – попросил Вася, протягивая мне веник. – Такое впечатление, что кто-то нарочно ночью балуется. Засаду устроить, что ли?