Сент-Ронанские воды - Скотт Вальтер - Страница 43
- Предыдущая
- 43/127
- Следующая
— Не знаю, помните ли вы, мистер Байндлуз, — сказала она, — что жили у меня лет шесть-семь назад два постояльца, двое отчаянных мальчишек из Англии, у которых были неприятности со старым Сент-Ронаном из-за того, что они охотились на Спрингвелхедской пустоши?
— Прекрасно помню, словно это вчера было, сударыня, — ответил адвокат. — К тому же за хлопоты, которые совсем того не стоили, вы подарили тогда мне банковый билет и просили не поднимать дела против бедных мальчуганов — у вас всегда было доброе сердце, миссис Додз.
— Может быть, и так, а может быть, и нет, мистер Байндлуз, — это уж как мне человек приглянется. А что до тех мальчиков, так они оба уехали из наших краев, и притом, кажется, в ссоре. Но теперь один из них, тот, который был постарше и поразумней, снова приехал недели две назад и поселился у меня.
— Вот и хорошо. Только, я надеюсь, он не учинил опять такой же проделки, кумушка? — сказал адвокат. — С новым шерифом и с коронными судьями мне не так легко договориться, как раньше, миссис Додз.
Да и новый прокурор очень строг к браконьерам — его ведь выдвинули новые люди. Мало кому из наших старых друзей по Килнакелти удается нынче принимать участие в судебных сессиях, миссис Додз.
— Тем хуже для Шотландии, мистер Байндлуз, — возразила старая дама. — То были приличные, рассудительные люди, и они не стали бы очень привязываться к бедному мальчугану из-за какой-то болотной курочки или зайца. Ведь он же не настоящий браконьер Сэр Роберт Рингхорс говаривал, что молодежь попадает больше по коршунам да сорокам, чем по дичи. Но что поделаешь — новые хозяева, новые правила. Теперь все время — кому штраф, кому тюрьма, а дичи ни на перышко не прибавилось. Когда мне в хозяйстве понадобится парочка-другая куропаток — потому что после двенадцатого августа все спрашивают дичь, — то я уже заранее прикидываю, во что они мне обойдутся. Ну что ж, за риск надо платить. Сам Джон Пернер — а он ходит по болотам лет тридцать назло всем лэрдам — говорил мне, что нынче ему при каждом его выстреле чудится веревка на шее.
— Значит, вам мой совет нужен по другому делу и охота тут ни при чем? — спросил Байндлуз. Хоть сам он и грешил отступлениями, а не терпел, чтобы другие уходили в сторону от предмета разговора.
— По правде сказать, ни при чем, — сказала Мег, — но я хотела поговорить с вами, мистер Байндлуз, как раз об этом бедном мальчике. Надо вам знать, что этот паренек — Фрэнсис Тирл — очень мне полюбился, так полюбился, что я даже сама себе дивлюсь, мистер Байндлуз. Впрочем, в этом нет греха.
— Нет, нет, какой тут грех, миссис Додз! — сказал юрист, подумав про себя: «Ого! Туман начинает рассеиваться! Молодой браконьер, я вижу, попал в самую точку и подстрелил эту старую бездетную тетерку! Ну, сейчас уж непременно речь зайдет о свадебном контракте. Однако пусть она говорит сама».
— Вы, миссис Додз, — сказал он вслух, — женщина разумная и, конечно, можете представить себе, какое значение имеют иногда в жизни человеческой разные случайности и неожиданные перемены.
— Но я никак не могу представить себе, — возразила миссис Додз, — что же такое ухитрилась учинить злоба людская с бедным мальчиком? Как я вам толковала, мистер Байндлуз, он жил да поживал у меня в Клейкемском подворье больше двух недель, жил тихо, как ягненочек на зеленом лужку, скромней постояльца у меня не бывало, ел и пил достаточно для моей прибыли, но не сверх того, что шло ему на пользу — и душе и телу, и точней точного расплачивался по счетам вечером каждую субботу, не пропуская не единой.
— Прекрасный клиент, спору нет, миссис Додз, — поддакнул адвокат.
— Что и говорить, другого такого мне встречать не приходилось, — отвечала достойная дама. — Но каковы же коварство и злоба людская! Эти праздношатаи и вертихвостки под горою у своего гнилого пруда, который они называют источником, прослышали о моем бедном мальчике, о рисуночках, что он пристрастился делать, и положили заманить его к себе в отель, где они занимались всяческими россказнями про меня и мастера Тирла.
— Надо подавать в консисторский суд, — заявил стряпчий, снова бросаясь по ложному следу. — Я из них душу вытрясу, миссис Додз, достаньте мне только солидные свидетельства, подтверждающие эти факты. Я их заставлю и штраф заплатить и прощения просить. Они у меня закаются задевать ваше доброе имя!
— Мое доброе имя! При чем тут мое доброе имя, мистер Байндлуз? — раздраженно вскричала клиентка. — Вы, верно, даже в такую рань успели хватить малость! Да посмей кто-нибудь тронуть мое доброе имя, я обойдусь и без суда и без совета! Я могла бы налететь на них, как ястреб на стаю гусей! И решись хоть самая лучшая из этих вертихвосток выразиться о Мег Додз без надлежащего почтения и учтивости, уж я проверю, свои у нее на голове кудри или чужие. Мое доброе имя, подумать только!
— Ну-ну, миссис Додз, я не понял вас, вот и все, — сказал стряпчий, — просто не понял. Вы, разумеется, сумеете постоять за себя перед соседями, как никто во всей округе. Но расскажите наконец, что случилось, — в двух словах.
— В двух словах, стряпчий Байндлуз, случилось.., вроде как убийство, — сказала Мег, понижая голос, словно ей было страшно даже вымолвить такое слово.
— Убийство! Да что вы, миссис Додз, да не может этого быть! Шериф об этом ничего не знает, и прокурору не известно ни слова! Как могло у вас случиться убийство, и я не слыхал бы о нем? Думайте, бога ради, что вы говорите, этак и в беду попасть недолго.
— Мистер Байндлуз, я говорю только то, что знаю, — сказала миссис Додз. — В некотором роде вы — судия во Израиле, по крайней мере вы грамотей и облечены властью. Так вот, я говорю вам в сокрушении сердца: бедного мальчика, что остановился у меня, убили либо похитили эти разбойники из нового поселка у источника, и я заставлю суд поднять против них дело, пусть это обойдется мне хоть в сотню фунтов.
Адвокат слушал ее в изумлении, дивясь и самому обвинению и настойчивости, с которой Мег, видимо, собиралась поддерживать его.
— У меня одно утешение, — продолжала она, — что моей вины тут нет, как бы дело ни обернулось. Поклясться могу, мистер Байндлуз, что я прошлась-таки метлой по затылку этого кровожадного филистимлянина в отставке Мак-Терка, прежде чем он добрался до мастера Тирла и поговорил с ним. Но мастер Тирл, бедное кроткое дитя, смыслит в злобе человеческой столько, сколько теленочек в ноже мясника. Он сам захотел выслушать этого старого бессовестного кровопийцу и согласился встретиться с кем-то из их шайки точно в назначенное время в тот же самый день. Вот и пошел он, как обещался, но с того часу никто его и в глаза не видал. А эти проклятые злодеи теперь хотят опозорить его и болтают, будто он сбежал из наших краев, потому что боялся сойтись с ними лицом к лицу! Похоже это на правду — чтобы он сбежал от них? И не рассчитавшись со мной! Это он-то, при его аккуратности! И оставил чемодан, и удочку, и свои карандаши, и картинки, над которыми столько корпел! Нет, нет, хотите верьте, хотите нет, мистер Байндлуз, только я-то знаю наверняка, что где-то между Клейкемским подворьем и Оленьим камнем на него напали злодеи. Я все это обдумала, все сообразила, и я доберусь до правды, не будь мое имя Мег Додз, и притяну всех их к ответу. Вот-вот, мистер Байндлуз, это и правильно: берите-ка ваше перо, чернильницу, и примемся за дело…
С превеликим трудом путем настоящего допроса удалось мистеру Байндлузу добиться от своей клиентки подробного отчета о предпринятых джентльменами с Сент-Ронанских вод действиях против Тиррела, насколько, разумеется, Мег могла знать или хотя бы подозревать о них. По ходу следствия стряпчий делал себе заметки обо всем, что казалось ему важным. Наконец, пораздумав, он задал своей гостье вполне естественный вопрос: «Как это ей стал известен такой важный факт, как сговор о встрече для враждебных действий между капитаном Мак-Терком и ее жильцом, раз, по собственному ее утверждению, встреча назначалась itra ariete и притом remoti tetiu ?
- Предыдущая
- 43/127
- Следующая
