Имя нам – Легион - Сивинских Александр Васильевич - Страница 30
- Предыдущая
- 30/110
- Следующая
Он замахал руками, прочтя в моих глазах слова, которые родились уже, но еще не выстроились в приемлемую последовательность.
– Представь, просыпаемся мы с тобой под колпаком, потягиваемся, глаза протираем… Ба! вокруг купола – почетный караул из отборных онзанов. «Спите спокойно, дорогие товарищи. Да будет камень вам периной!»
– Зачем мы тогда этот генератор вообще взяли с собой? – обескуражено спросил я.
Но ответа не дождался. Военная тайна!
«Донышко штофа» мы заметили издали. За пределами пещеры начался день, и лучи встающего солнца проникали внутрь, разгоняя надоевший мрак. Мы снова повалились на пол и двинулись дальше по-пластунски. С приближением выхода обзор расширялся, зато скорость передвижения падала. Для укрепрайона лучшего места, чем появившееся перед нами, трудно было представить. Метров семьдесят за устьем пещеры выглядели совершенно, непотребно голыми. Каменистая почва кое-где лишь была украшена сухими щеточками чахлых травинок. Дальше высились громады обомшелых валунов, проглядывающих сквозь густую растительность. Сиди себе, значит, за таким камешком и кури, пока бедолага-противник из пещеры не появится. А уж как появится…
– Что-то неохота мне дальше ползти, – признался я. – Что-то не тянет меня туда ползти. Как бы не получилось, что нас там ждут-пождут и облизываются.
– А вот мы сейчас проверим, – сказал Генрик, – ждут ли? И крепкие ли у тех охотничков нервы, если ждут? Готовь сканер, позиция – «все виды движения».
Я заработал с настройкой прибора, а он принялся рыться в ранце. Наконец обнаружил что-то, хихикнул эдак гаденько и вытащил на свет божий надувную sex-подружку в прозрачном пакете.
– О! – возликовал я, – самое время успокоить нервы. Кто первый? Можно, я?
– Остынь, животное. Ее задача – провокация, и только.
– Эх, Гена, – вздохнул я, – грубый ты человек! Грубый и бессердечный! Такую кралю под пули посылаешь!
Через несколько минут краля была готова к провокации. Раскидав в стороны розовые руки, она стояла, прикрученная несколькими мотками медицинского пластыря к платформе, принципиально предназначенной для бережной транспортировки тяжелораненых. Прежде платформа ехала на наших многострадальных горбах – в виде жестко-упругих каркасов походных ранцев. Отстегнутые, разложенные и соединенные, каркасы образовали слабо вогнутый «матрасик» трехсантиметровой толщины и более чем достаточной даже для рыжего Боба длины и ширины. Осталось лишь выдвинуть из скрытых пробками гнезд полуоси, надеть на них свернутые в спираль ступицы колес с “памятью формы” и надуть баллоны. Химические патроны, выделяющие достаточное количество газа, входят в комплект. Транспортер, способный принять на шесть своих ведущих колес груз весом до двухсот килограммов, готов к работе. Трехступенчатый движок размером с кулак питается от стандартной батареи “Дракона”.
И мы еще топали пешком?!
Гена суеверно перекрестился, включил передачу и замер с выставленным вперед карабином. Я последовал его примеру.
Большеротая утешительница одиноких мужчин помчалась на хорошей скорости в лапы к судьбе. Перед самым выходом она, словно налетев на что-то, содрогнулась своим аппетитным телом и начала похотливо раскачиваться. Страстные движения длились и длились, словно резиновая барышня специально старалась выманить побольше падких на дармовщинку сластолюбцев.
Старания ее, однако, не завершались ничем.
– Гена, признайся, что ты с ней сделал? – прошептал я удивленно.
– Сам не пойму, – ответил Гена. – Пойдем, посмотрим?
Факт, что стрельба не началась в первый же момент представления, говорил о том, что засады нет. Мы осторожно двинулись к нашей обольстительнице. Причина ее странного поведения скоро стала понятна. Платформа, трудолюбиво буксуя всеми шестью колесами, пыталась взобраться на невидимую преграду. Приподнявшись на сантиметр-другой, колеса срывались, и кукла получала новый импульс к «фрикциям».
Я ткнул в пространство стволом карабина. Ствол звякнул, как если бы встретил толстый лист металла. Я развернул карабин и стукнул посильнее, прикладом. Результат был прежним. Сам воздух на нашем пути превратился в прочную стену, невидимую, но вполне материальную, и не желал возвращаться к нормальным параметрам.
Хотя кто знает, какие параметры следует здесь считать нормальными?
Забросив карабин за спину, я осторожно потрогал преграду рукой, отмахнувшись от предостерегающе вякнувшего Генрика. Рука скользнула по гладкой поверхности, маслянистой и прохладной на ощупь. Я повел ладонью смелее, намереваясь отыскать проход или хотя бы небольшое отверстие. Не нашел, конечно.
«Теперь понятно, почему онзаны не караулят этот лаз», – подумал я, оглянулся на Генрика и, ругаясь, отпрыгнул в сторону. Этот идиот наводил на невидимую стену карабин с явным желанием решить все вопросы одним движением пальца.
– Сдурел?! Бревно усатое! Мы ж не знаем, что это за хренотень! А ну как от нее срикошетит? Мигом мозги вышибет! Тебе-то, само собой, это не грозит, а каково мне?
– А… – безразлично махнул он рукой. – И тебе они без пользы, раз не можешь понять, чем я занимаюсь.
– Отчего же не могу? Могу, – промямлил я. – Могу-могу!
До меня запоздало дошло, что лазерный дальномер вполне может сыграть роль своеобразного щупа и определить, существует ли преграда во плоти. Или же она – не что иное, как наш совокупный глюк.
Догадку стоило проверить самому…
Мы отошли метров на десять, и Генрик пальнул в точку, где, по его мнению, стенка была наименее толстой. С оттяжкой хлопнуло, глухой отзвук разрыва ушел в глубь пещеры, и в воздухе распух яркий пузырь. Свечение разлилось довольно широко по ставшему видимым «донышку». Его цвет менялся в зависимости от расстояния до эпицентра попадания. Запахло горелым волосом.
– Органика? – спросил я, поведя носом.
– Так, выходит.
Генрик двинулся к радужному пятну, переливающемуся в метре от пола.
Я поспешил следом.
Через прожженное отверстие, в которое при желании можно было просунуть кулак, дунуло свежим воздухом. Я осторожно поскреб ножом кромки. Они были еще мягкими и от них потянулись за лезвием тонкие прозрачные нити. Я поднес нож к глазам. Нити быстро затвердели и топорщились хрустальным ежиком с длинными иглами. Я стукнул ножом об подошву, и иглы отвалились. Интересно, что за материал? И главное, кто и зачем замуровал выход из «бутылки» таким необычным образом?
- Предыдущая
- 30/110
- Следующая
