Зарубежные клондайки России - Сироткин Владлен Георгиевич - Страница 45

• Предыдущая
• 45/132
• Следующая

Группа старается максимально довести содержание законопроекта до общественности. 21 декабря 1994 г. устраиваем в Российско-американском пресс-центре в Хлебном переулке встречу с нашими и зарубежными журналистами (В.А. Лисичкин, М.В. Масарский, В.Г. Сироткин), даем интервью в газетах. Я даже публикую на той стороне земного шара в эмигрантской русскоязычной газете «Панорама» (Лос-Анджелес, США) большую статью «Царское золото и борьба за власть в России».

Увы, еще не догадываюсь, что логика думской политической борьбы фракций совсем иная, нежели логика здравого смысла. Казалось бы, ну что тут плохого — попытаться вернуть Отечеству его достояние, находящееся за рубежом? Но, оказывается, в Думе «хорошо» и «плохо» зависит не от интересов избирателей, а от того, кто предлагает законопроект. Если «элдэпээровец» — то заведомо плохо для «выбороссов» (а для ЛДПР, наоборот, — если инициатива исходит от «выбороссов»).

На Совете Думы не прошло, казалось бы, простейшее предложение: пригласить из США за счет Думы двух иностранных экспертов, уже включенных решением комитета в состав рабочей группы, — Сергея Петрова и Никиту Моравского. Раз предлагает депутат от ЛДПР — нельзя-с, слишком дорого, аж целых 3 тыс. долл. на два авиабилета. Дума такие расходы не потянет. Но от 100 млрд. долл. которые можно получить благодаря документам, что хранятся в личном архиве этих уже немолодых людей, Дума не отказывается (пусть высылают свои архивы факсом, шумел один из «выбороссов»).

Далее. Едва В.А. Лисичкин оформил бумаги по своему проекту и понес его тогдашнему спикеру И.П. Рыбкину на предмет включения в повестку дня пленарного заседания Думы для первого чтения, три «выборосса» — Г.А. Томчин, С.А. Маркидонов и М.Л. Горячев — быстренько подготовили контрпроект и тоже отдают Рыбкину: включайте в повестку! Еще вопрос о включении в повестку дня не решен, а уже в «Известиях» Алексей Портанский поместил антиэлдэпээровскую статейку «В Думе замышляют еще одну национализацию». Главный удар — по проекту создания Российского агентства заграничной федеральной собственности. Оказывается, национализация — это всегда плохо, а вот приватизация «по Гайдару и Чубайсу» — всегда хорошо. А посему лучше приватизировать все эти ящики с золотом за границей да и продать их как ваучеры всем желающим (но лучше со скидкой одним «выбороссам») — то-то славно будет.

И.П. Рыбкин ни с ЛДПР, ни с «Выбором России» ссориться не стал, а… отправил оба законопроекта на согласование. А в комиссии по согласованию не только законопроект, но и саму идею что-либо вернуть из-за рубежа (ну зачем нам ссориться с Западом, он же кредиты на развитие демократии дает!) благополучно похоронили, и она в V Думе, как и сам закон, так больше и не возродилась. У VI Думы руки дойдут лишь через четыре года: только в июне 1999 г. она наконец примет этот законопроект, но ни о каком Агентстве в нем не будет ни слова. Но и этот облегченный вариант все равно не прошел — президент наложил на него вето.

Впрочем, некоторый позитивный результат от всей этой «думской возни» все же был. О законопроекте члены рабочей группы Лисичкина писали в газетах, говорили по радио и телевидению. И вот вдруг в Думу на мое имя приходят из Токио документы о том, где, сколько и какого («царского», «колчаковского», «семеновского», «калмыковского», «петровского», «подтягинского», «миллеровского») золота хранится в Японии. Среди этих документов три совершенно уникальных. Это соглашения от 4 сентября 1916 г. 7 и 16 октября 1919 г. об отправке в «Йокогама спеши банк» и «Чосен банк» «царского» и «колчаковского» залогового золота и «золотых векселей».

Как мы увидим ниже, дальнейший сценарий «игры в одни ворота» в точности повторит историю с золотом России в США и Англии: золото возьмут, а обязательства не выполнят. Все государственное значение этих финансовых русско-японских соглашений мы с В.А. Лисичкиным полностью оценили, когда 11 августа 1995 г. попали в японскую миссию в Москве на беседу к заместителю главы миссии г-ну Кадзухико Того по его приглашению.

Едва я упомянул о соглашениях, а затем издали показал их ксерокопии, как Того-сан и его молодые дипломаты заволновались. Где вы их нашли? — застыл немой вопрос в их глазах. А когда мы добавили, что располагаем и документами из японских банков о том, как каждые десять лет начиная с 1927 г. проценты от этого русского золота регулярно перечислялись в японскую казну, Того-сан поспешил свернуть беседу, заметив, что такие проблемы он уполномочен решать не с Думой и ее экспертами, а только с МИД РФ. На том и расстались. Впрочем, не совсем. Когда я кратко изложил суть беседы в газете «Век», недовольными оказались некоторые японские дипломаты в Москве.

Конечно, японский дипломат Того-сан лукавил: ведь именно в 1995 г. в японскую миссию в Москве регулярно заходил для консультаций крупный японский архивист д-р Чихару Инаба, который готовил по Архиву внешней политики МИД РФ (АВП РФ) обстоятельный каталог в двух томах (вышел в свет в Москве и Токио на двух языках в феврале 1996 г.). Особый интерес представляет второй том — «Советско-японские отношения (1917-1962 гг.)». Именно в нем в виде кратких аннотаций опубликованы основные советские документы по «русскому золоту» в Японии, начиная с самого первого — телеграммы Наркомфина РСФСР от 21 ноября 1918 г. в Японскую дипломатическую миссию при оккупационном корпусе в Хабаровске о захвате японцами в местном отделении Госбанка России 25 пудов золота (Каталог, т. 2, 1).

В каталоге фигурируют все субъекты нашего расследования о русском золоте в Японии, упомянутые в книге: военный агент (атташе) в Токио ген. Подтягин (1919 г.), быв. начальник тыла армии атамана Семенова ген. Павел Петров (1961 г.), финансовый агент России в Японии К.Миллер (1929 г.) и др. Более того, Ч. Инаба обнаружил в АВПР отчеты советских дипломатов и разведчиков о судебном процессе агентов Семенова против ген. Подтягина (1925 г.) в Японии (там же, т. 2, с. 330), а также последний по времени запрос Госбанка СССР от 27 мая 1960 г. о «колчаковском золоте» (с. 283).

Так что делать сегодня круглые глаза, слыша о «колчаковском золоте» в Японии, для современных дипломатов из Страны восходящего солнца в Москве — по меньшей мере странный прием.

Тем более, что еще в 1924 г. в ходе советско-японских переговоров об установлении дипломатических отношений между двумя странами именно японская сторона (визит японской делегации в Москву под предлогом посещения ВСНХ) поставила вопрос об учреждении Русско(советско)-японского банка (старая мечта графа С.Ю. Витте), который бы и «оприходовал» находившееся на японских островах «колчаковское золото» (Каталог, т. 2, с. 94).

Позднее (3 декабря 1995 г.) из комментария редакции к моему интервью на ту же тему газете «Токио симбун» довелось узнать, что документы за 1919 г. у профессора Сироткина, конечно, подлинные, из японских архивов и библиотек, но они все равно не могут якобы служить юридическим основанием для требования вернуть золото России. Почему? Да потому, что режим Колчака ни Япония, ни Антанта, ни даже Тройственный союз (до ноября 1918 г.) и вообще ни одно государство мира дипломатически не признали, поэтому-де владивостокские соглашения от 7 и 16 октября 1919 г. носили как бы «частный» характер. «Частник» Колчак договаривался с «частниками» из «Йокогама спеши банк» и «Чосен банк». Не правда ли, ловко?! Привезли как «частное», а оприходовали как «казенное» — по 62 млн. иен каждые десять лет в государственную казну Японии, по свидетельству финансового советника «Йокогама спеши банк».

Но, несмотря на очевидные факты, комментаторы из газеты «Токио симбун», подобно своим соотечественникам-дипломатам в Москве, явно наводят тень на плетень. Не помешал же частный статут «Чосен банк» в 1945 г. в условиях капитуляции Японии передать Госбанку СССР часть «колчаковского золота»?! (АВПРФ, ф. 0146, оп. 29, папка 271, д. 30, 53 лл; Ч. Инаба. Каталог, т. 2, с. 237.)

И что сказать — только в 1919 г. в Японию, по словам того же советника, было ввезено 25 т золота!

• Предыдущая
• 45/132
• Следующая