Переспать на спор (СИ) - Кариди Екатерина - Страница 11

• Предыдущая
• 11/20
• Следующая

— Нет, папа… — еле хватило сил пролепетать.

Михаил замер в дверях, оказавшись невольным свидетелем ее разговора с отцом. Она его сейчас не видит, ему почему-то было важно, что его жена сейчас скажет.

— Так это правда, дочка. Что ты натворила, Аня?

— Прости, папа, так вышло. — голос несчастный, оправдывается.

На том конце видимо почувствовали что-то неладное.

— Аня, мы завтра же к тебе приедем. Надо же посмотреть на твоего мужа, что он за человек.

— Нет! Нет! Не надо! Не надо завтра приезжать! Не надо приезжать. Мы сами… я сама потом к вам приеду… не надо…

— Аня… что ты…

И тут Михаил понял, что она его стыдится! Стыдится показать его своим родителям! У него просто крышу снесло. Он резко вошел в комнату, выхватил у нее телефон и обратился к тестю:

— Здравствуйте, Дмитрий, простите, не знаю как по отчеству, я Михаил, Анин муж.

— Очень приятно, молодой человек, Я Дмитрий Валерьянович.

— Зовите меня просто Миша. И скажите Дмитрий Валерьянович, когда вам с Аниной мамой удобно приехать, мы с женой будем чрезвычайно рады вас видеть.

Мужчины довольно быстро нашли общий язык, и после короткого разговора, Михаил отключился. Все это время он кипел от бешенства. Стыдится его!

Когда он, наконец, повернулся к ней, вид у его жены был какой угодно, только не радостный. Терпение лопнуло. Ехал к ней, хотел увидеть, сгорал от нетерпения, а она… Пропади все пропадом!

— Собирайся, мы сейчас же едем в город, — отрывистый злой голос, ледяной взгляд, давящая воля. Не потерпит возражений.

— Зачем?

— Будешь жить в моей городской квартире.

Аня не стала спорить, понурив голову, собрала вещи и через пятнадцать минут они уже ехали в город в полном молчании. Его грызла обида, а в ее душе, несмотря на страх и ощущение надвигающихся неприятностей, поселилась эфемерная надежда, что когда-нибудь все будет хорошо. Пусть смотрит ледяными глазами, пусть говорит гадости, главное, он теперь будет рядом. Она только сейчас поняла, что без него ей все-таки было плохо.

Михаил за рулем был сам. Он вообще очень редко пользовался услугами Петровича, тот в основном возил тетю Дашу. Да и не был Кольцов таким уж избалованным барчуком, как это могло сначала показаться его жене, его семья из тех еще традиционных семей, где хорошее воспитание впитывается с молоком матери. И уважительное отношение к людям в том числе. Просто удивительно, почему его так переклинивало, как только он начинал разговаривать с Анной. Он сам не мог понять, не то что объяснить. Сейчас он вел машину и дулся на нее как обиженный ребенок. Как она могла так поступить со своими родителями! Если бы его мама с папой были живы… Да он бы на руках их носил, он бы никогда не посмел так обидеть их своим недоверием… Подумать только, стыдится его! Другая бы на ее месте… И тут он осознал одну важную вещь, несмотря ни на что, он не хочет представлять другую на ее месте. Михаил тяжело вздохнул.

Интересно, чем дальше они удалялись от Кольцовской дачи, тем Аня чувствовала себя лучше, видимо, помимо всего прочего, ее угнетенное состояние усугублялось еще и тем, что она оказалась выставленной в не самом выгодном свете среди чужих людей. А один на один с ним ей было даже свободнее. Она немного расслабилась, глядя в окно, нашлись силы проанализировать ситуацию. Теперь, трезво взглянув на то, как повел себя ее муж при разговоре с папой, Аня была ему благодарна. Потому что растерянность и чувство вины и недовольства собой превратили ее в какую-то размазню. То, что она пыталась спрятать голову в песок, как испуганный страус, вовсе не делало ей чести. А Михаил отреагировал так по-мужски… Правильно отреагировал. И как бы он не вел себя с ней, с ее родными он был уважителен. За это Аня могла поставить ему жирный плюсик. Она незаметно взглянула на мужчину из-под ресниц. Серьезен, даже мрачен, вздохнул так тяжело. Под действием внезапного порыва она вдруг сказала:

— Спасибо тебе.

Миша не ожидал. Поэтому не был готов. Он скованно кивнул, прокашлялся и спросил:

— За что?

— За то, что поговорил с папой.

Он повернулся в Ане, глядя на нее обиженно и удивленно.

— Как ты могла? Так обидеть недоверием своих родных? — покачал головой, — Ты что думала, они никогда не узнают? Как ты собиралась им рассказывать? Или вообще не собиралась? Я не понял.

Ого. В чем-то он прав. Но какого черта?! Сама она со своими родителями разберется, будет он ее еще учить! Аня подобралась и ответила жестко:

— Не говорила, потому что боялась их расстроить.

— Хммм. Значит, снимая мужика в ресторане, ты не боялась их расстроить?

— Это совсем другое! Я не собиралась снимать тебя, Это был розыгрыш!

— Тогда получается, ты разыграла сама себя.

Кажется, сейчас они опять поругаются.

— Я не хочу сейчас ссориться. Я устала. Просто хотела поблагодарить тебя, что помог, вернее, сделал все за меня, — она уже начала злиться.

Он тоже не хотел сейчас ссориться, потому просто сказал:

— Пожалуйста. Нам все равно надо было встретиться с твоими. Чем раньше, тем лучше. Они завтра вечером в гости к нам приедут.

— Завтра… — Аня запаниковала.

Он глянул на нее и выдал с легкой издевкой:

— Да перестань ты трястись. Приедут вечером. Приготовишь чего-нибудь, посидим. Я надеюсь, ты умеешь готовить?

— Надейся, — издевку она почувствовала.

— Не знаю, в наше время адвокатессы могут и не уметь…

Разозлил. Отлично, глаза загорелись, пыхтит как ежик. Он отвернулся, чтобы не засмеяться. Внезапно стало даже весело, но голос оставался нейтрально-холодным:

— Придется сегодня репетицию устроить, а то вдруг опозоришь меня перед тестем с тещей. Надо еще проверить, что за отраву ты на стол подаешь…

Судя по тому, как фыркнула и скрестила руки на груди его жена, первый семейный ужин ему обеспечен. Вслух он сказал, приняв мрачный вид:

— Надеюсь, выживу.

— Шут, — подумала Аня, — подсыпать бы тебе слабительного…

И тут она поймала себя на мысли, что они вот уже столько времени разговаривают почти как нормальные люди.

Подъехали. Ну, кто бы сомневался! Конечно же, квартира в элитном доме, в шикарном месте! Когда они поднялись, Аня вошла первой, Михаил пропустил ее вперед. Чувствовал себя странно, смятение и внутренняя дрожь, как будто боялся, что ей не понравится.

Аня была впечатлена. Да, холостяцкая квартира, большая, даже огромная. Но уютная. Она совершенно не ожидала, что у такого циничного холодного типа может быть уютная квартира со светлой мебелью и жизнерадостными натюрмортами на стенах.

Михаил стоял в дверях и смотрел на нее, затаив дыхание. Смотрел, как она ходит по его дому, как трогает вещи. Погладила спинку дивана, нежно, медленно. Он зажмурился на мгновение, так это вдруг показалось эротично, что у него мурашки по спине пошли. Мужчина отчетливо понял, что эта девочка имеет над ним колоссальную власть, он уже сейчас полностью зависим от нее в эмоциональном плане. Если она об этом узнает, ему конец. Нельзя, чтобы она узнала. И с этим постоянно мучающим желанием тоже надо что-то делать, а то у него так крышу снесет. Нельзя показывать ей свою слабость, надо держать себя в руках. Абстрагироваться. Это он должен быть хозяином положения, он же мужик, в конце концов, он с ней поиграет, но по своим правилам. Девушка остановилась перед книжными полками, рассматривая корешки. У него хорошая библиотека, он этим гордился. Потянулась прикоснуться к фигурке маленького старинного слоника, погладила мраморную спинку… Жена. Так странно, но нельзя сказать, что ему не нравится. Просто ново все это, необычно, но… приятно.

В этот момент она обернулась к нему, Михаил тут же отвернулся, чтобы совладать с лицом и не выдать ей всех своих мыслей. Прошел, наконец, внутрь, спросил нейтральным тоном, словно ему безразлично:

— Ну, и как тебе?

— Неплохо, — тот же нейтральный холодный тон в ответ.

Он поднял брови. Неплохо.

• Предыдущая
• 11/20
• Следующая