Компасу надо верить - Степаненко Владимир Иванович - Страница 14

• Предыдущая
• 14/45
• Следующая

ГЛАВА 9

Вожатый действует

На последней перемене появился Алешка Звездин. Через плечо у него перевешены два здоровых свертка с журналами. На шее завязан красный галстук.

Перед нашим классом Алешка сбросил свертки.

Баскет раньше других заметил Алешку. Расталкивая ребят, бросился к нашему вожатому. Колька Силантьев топал сзади.

Не знаю, какой Колька футболист, но парень оказался дрянной. Любит бить слабых. Так поступают только трусы!

— Носильщик, вы с вокзала? — засмеялся Баскет. — Помочь?

Я оттолкнул плечом Каланчу.

— Без тебя справимся.

— Юрка, это вам вожатый принес соски? Зачем так много? По одной хватит.

— Там заводные автомобили! — засмеялся Колька.

— А ну топай!

— Юрка, ты не задавайся! — Колька подошел к Баскету. — Нас двое. Так и считай, четыре кулака!

— Остыньте, петухи! — Алешка уничтожающе посмотрел на Кольку Силантьева. — Знаешь, парень, не люблю я, когда двое на одного нападают! И еще грозятся. Так и хочется вмазать!

С девчонками подбежала Настя Вяткина.

— Алексей Мартынович, давайте мы поможем!

Настя взяла пачку журналов, но в это время Баскет рванул сверток к себе. Тонкая веревка лопнула, и журналы рассыпались.

— Юрка, вы решили собирать макулатуру? — Баскет принялся хохотать.

— Собери журналы! — Я сжал кулаки и угрожающе двинулся на Баскета. — Слышишь?

— Отстань!

Но я не думал отступать.

— Разорвал — собирай! Последний раз говорю!

Баскет кивнул Кольке Силантьеву головой.

— Помоги им, а то сами не могут справиться. Известное дело — малыши!

— Юра, оставь! — Алешка положил мне руку на плечо. — Не стоит связываться! А если этот грамотей попросит почитать, дашь ему журналы.

Раздался громкий звонок. Звонок у нас необыкновенный — пожарный. Даже выкрашен в красный цвет. Такие звонки обычно бывают на заводах и фабриках. Крышки большие, как блюдца. Стоит ударить молоточку — и оглушительный звон несется по соседним улицам.

Мы направились в класс с журналами. Честное слово, ребята из шестого «Б» еще позавидуют нам. Алешку Звездина нельзя сравнить с Элей Березкиной. Раз принес журналы, значит, придумал что-то интересное. Мне даже не сказал. В тайне держит.

Алешка представился Ирине Капитоновне и попросил разрешения присутствовать на ее уроке. Учительница внимательно посмотрела на нашего вожатого.

— А я уже слышала о вас… Андрей Петрович мне рассказывал. Сами согласились у нас работать? Вы действительно храбрый человек. Работайте. Вы — шофер?

— Шофер. На самосвале работаю. Есть такая машина ЯАЗ.

— Это большая машина?

— Семитонка, а четвертаки еще не получили.

Ириша улыбнулась.

— Ничего не понимаю в технике. В библиотеке взяли журналы? Что будете с ними делать?

— Журналы мои, я выписываю. Принес из общежития. Пусть ребята читают.

Ириша смутилась. «Поделом попало, — подумал я и переглянулся с Настей. — Надо знать Алешку. Хочет, чтобы мы познакомились с техникой. Все решил наперед».

Алешка придирчиво осмотрел поцарапанную черную доску, шкаф, стены. Прошелся между рядами парт, стараясь выбрать самую высокую. Парты подходящей не оказалось, и он сел рядом с Федей Зайцевым. Долго запихивал длинные ноги.

— Сегодня у нас диктант! — объявила Ирина Капитоновна. — Проверим, как вы усвоили правописание наречий.

Учительница неторопливо начала диктовать фразу за фразой. Старательно заскрипели перья.

Ирина Капитоновна во время диктовки обычно ходит по классу. Так было и на этот раз. Она благополучно миновала левый проход и повернула к нам. Но вытянутые Алешкины ноги загородили ей дорогу.

— Извините!

— Простите меня, я помешал! — Алешка смутился, задергал ногами.

Незаметно пролетел урок. Пожарный звонок во всю силу голосистых тарелок разносил эту радостную весть по этажам. Дежурный по классу Ваня Касьянов обходил ребят и собирал тетради.

Ирина Капитоновна повернулась к Алешке.

— Вы остаетесь? Сбор будете проводить?

— Да!

— До свидания! — Ирина Капитоновна попрощалась. С нашими тетрадями направилась в учительскую.

— На «пятерку» написала! — закричала торжественно Маша Шустикова и закружилась по классу на одной ноге, не стесняясь Алешки.

Алешка недовольно хлопнул ладонью по парте.

— Слушай, плясунья, не знаю, как тебя звать, но все равно! На обмане долго не проживешь, запомни. Видел, как списывала. Мне война помешала, а ты почему не хочешь учиться? Думаешь, в вечерней школе — сладкий мед? После работы нелегко садиться за парту. Спать хочется, а нельзя. Хоть спички под веки подставляй! Ты меня поняла? Для тебя я стараюсь, тебя уговариваю… Звенья у вас есть? А?

— Три звена было в прошлом году, — сказал я громко, чтобы Алешка обратил на меня внимание.

— Три звена. — Алешка почесал переносицу. — Говорил я со старшей пионервожатой. Маргарита сказала, что можно создавать звенья по интересам и дружбе. Кто с кем дружит, запишутся в одно звено.

В руке Алешки появился новенький фотоаппарат «Зоркий» в желтом кожаном футляре.

— Аппарат у меня есть. Организуем звено фотографов. Я научу снимать, печатать карточки. Можно и автомобиль изучать. Это будет второе звено.

— А водить машину научите? — спросил Ваня Касьянов.

Касьянов — лучший наш художник.

— Сначала теория, а потом езда.

— Давайте по интересам звенья! — закричал первый Касьянов. — Запишите меня изучать автомобиль!

— Я хочу в звено по дружбе! — раздался требовательный голос Маши Шустиковой. — Девочки, правду я говорю? Пусть меня вместе с Настей Вяткиной запишут. Будем учиться вязать.

«Если другого занятия не придумаете, учитесь!» — подумал я.

Первый раз передо мной встал трудный вопрос. Ведь я когда-то мечтал стать шофером, и Алешка это хорошо знал. Но научиться фотографировать тоже интересно!

Куда мне записаться? Я посмотрел на Настю. Но Настя о чем-то шепталась с Шустиковой.

Баламут Алешка, не сказал мне, что купил «Зоркий». Надо идти в фотокружок. Буду учиться снимать.

— Записываю в фотокружок! — я размахивал листком бумаги. — Фотографы, ко мне!

— Записываю в кружок шоферов! — Ваня Касьянов влез на парту и старался перекричать меня.

— Кто в звено по дружбе? — пищал Федя Зайцев. — Кто хочет в звено по дружбе?

— Федя, меня записывай, — закричала Маша Шустикова, — и еще Настю Вяткину!

— Заяц, слышишь, подожди! — Настя подбежала к Феде. — Я хочу учиться снимать. Мурашкин, в твое звено иду я!

Молодец Настя, молодец! Дядя Макарий говорил, что истребители часто вылетали на разведку и фотографировали. Мне тоже надо знать и уметь фотографировать.

Долго стоял галдеж, пока наконец не составили списки звеньев.

Алешка терпеливо сидел и не вмешивался. Он не останавливал нас и не кричал, как делали учителя: «Тише, дети, тише, дети!»

— Новгородское вече! — он засмеялся, прищуривая глаза. — Не устали воевать? — Звеньевых еще надо выбрать!

— Федю Зайцева!

— Машу Шустикову!

— Настю Вяткину!

Назвали и мою фамилию.

Что потом было, трудно даже описать. Если верить истории, на Новгородском вече всё решали криком. Мы тоже кричали до хрипоты.

Звеньевыми стали Федя Зайцев, Маша Шустикова и я. Потом выбирали председателя совета отряда. Как только Алешка не оглох, непонятно! Проголосовали за Ваню Касьянова.

— Звенья, стройся! — громко, на весь класс подал Алешка команду.

Строил нас Алешка раз десять, если не больше. Лицо было у него хмурым, даже злым.

— Знаете, кого солдаты больше всего боялись? — вдруг спросил он.

— Генерала!

— Полковника! — Федя Зайцев сказал громко, продолжая сжимать рукой черный мячик.

— Капитана!

— Старшего лейтенанта! — наперебой выкрикивали мы разные офицерские звания.

— Да старшину! — Алешка громко засмеялся. — Не служили в армии, не знаете. Старшин пилами называют! И я пилой был! Строй, смирно! Слушать мою команду! Звеньевые, отдать рапорты!

• Предыдущая
• 14/45
• Следующая