Смерть на острие иглы - Синельников Владимир - Страница 52

• Предыдущая
• 52/84
• Следующая

Он резко вскинулся, выныривая из сонного забытья, и бросился дальше по коридору, освещенному редкими пятнами света от воткнутых в стены факелов. Внезапно коридор резко закончился — и впереди раскинулась обширная пещера, дно которой пряталось где-то далеко внизу. К нему вели ступени, вытесанные не иначе как для каких-нибудь великанов. Каждая циклопическая площадка была как минимум десятиметровой ширины, а высота этих ступенек превышала рост взрослого человека. И человека очень даже немаленького. Он делал короткую пробежку, прыгал вниз на следующий уступ, иногда, не удержавшись, валился на бок, вскакивал, и все повторялось снова, а лестница никак не заканчивалась. Позади же неумолимо нарастал все более громкий топот преследователей.

Толчок в бок вырвал Ивана из тягучего, липкого сна. Он открыл глаза и, с трудом распрямляя затекшие конечности, сел. Потряс головой, избавляясь от ночного кошмара. Напротив маячил уже ставший привычным Айвен. А у дверей камеры застыли еще два конвоира из мира мертвых. Иван открыл было рот, намереваясь поделиться с Айвеном своими впечатлениями относительно его способа будить других, но тот, чуть сместившись, чтобы его не было видно от дверей, предупредительно поднес палец к губам. Иван проглотил уже готовые вырваться проклятия и поднялся. Айвен, все так же молча, толчком направил пленника к выходу. Они долго поднимались по ступеням. А потом Иван зажмурился от хлынувшего навстречу потока света. Глаза абсолютно отвыкли от дневного освещения. И это при том, что за порогом стоял все тот же осенний плотный туман, сквозь который совершенно не просматривалось здешнее светило. Еще один сильный толчок в спину заставил Ивана почти бегом пересечь крепостной двор. Айвен направил пленника к донжону, знаком приказав сопровождавшим конвоирам остаться у дверей.

«Похоже, зомби лишены речи, — мелькнула у Ивана мысль, и следом пришла еще одна, на этот раз предательская: — Как бы и мне не превратиться сегодня в такое же жалкое существо».

А потом открылась еще одна дверь — и они ступили в низкую залу, посреди которой стоял то ли трон, то ли большое кресло. В нем восседал тот бледнолицый всадник, что попался Ивану при спуске на дорогу. Некромант, опершись подбородком о кулак, внимательно разглядывал вошедших. Айвен, слегка подталкивая Ивана к трону, все время держался позади пленника. Когда до некроманта оставалось несколько шагов, —тот легко поднялся и шагнул навстречу.

— Итак, — он вздернул Ивана за подбородок, буквально впиваясь в его лицо пронзительными, черными глазами, — кто на этот раз пожаловал к нам в гости? Не устаю удивляться усердию магов Торга, исправно снабжающих меня свежей рабочей силой. — Он поймал своими глазами Ивановы и уже больше не отпускал. — Ты явно не воин, пришелец. На что же они рассчитывали в этот раз? Или тебя просто вышвырнули за пределы империи?

Иван молча смотрел на допрашивающего, ожидая, когда же Айвен, отступивший скромно в сторону, начнет приводить в действие свой план.

— Отвечай! — Пальцы некроманта с силой сжались на подбородке Ивана. — Впрочем, не надо, — усмехнулся он. — Мне недосуг слушать вранье. Сейчас я и так все узнаю.

Его взгляд стал еще пронзительнее, наливаясь притягательной силой. Иван был уже не в состоянии отвести взор от того мрачного, завораживающего света, что исходил из глаз некроманта. И он проваливался и проваливался, все глубже увязая в этом мрачном свете.

— Ого, — услышал он уже как сквозь вату, — да к нам пожаловал редкий гость. Со Знаком Пути. Неужели эти недоумки от магии решили, что на меня это может оказать какое-то влияние?

Ивану в этот момент стало окончательно все равно, что произойдет далее. Он погрузился в абсолютный покой, который тревожила лишь одна глупая мысль: «Что же медлит Айвен?»

Он попытался слабым усилием воли, а на большее тратиться было лень, изгнать беспокойную мысль, и ему это почти удалось, когда два светивших над ним почему-то черным светом солнца вдруг полыхнули со страшной силой — и сознание Ивана обожгло страшной болью. Он закричал, пытаясь отвести взгляд от горящих светил. Боль смыла наваждение, черные, слепящие шары мигнули и погасли, и Иван опять очутился в низкой зале.

Перед ним на коленях, опершись одной рукой об пол, стоял тот же некромант. В его спине торчал так хорошо знакомый Ивану длинный прямой меч. А чуть в стороне маячил Айвен, с любопытством наблюдая за делом рук своих. Острие меча вылезло спереди где-то в районе печени. Руку призрака в теле Айвена явно направлял опытный воин. Одним ударом, в конечном счете смертельным, он заставил жертву еще изрядно помучиться перед неизбежной кончиной.

Некромант с трудом поднял голову и, скользнув взглядом по Айвену, уставился искаженными от боли глазами на Ивана.

— Я проклинаю тебя, пришелец, — прохрипел он, — памятью предков…

Тут силы оставили поверженного повелителя мертвых, а может, его темные боги решили сжалиться над своим слугой. Некромант рухнул на каменный пол и затих.

Иван даже не успел с облегчением вздохнуть, как в его голове завертелся водоворот звуков, а вокруг взвихрился поток бесплотных, призрачных теней.

— Пойду окунусь. — Сева поднялся с мелкого, будто специально просеянного, золотистого песка и пошел к воде.

— Не боишься? — Ешка, бездумно созерцавшая до этого темно-синее небо, взглянула в сторону направлявшегося к накатывающимся на пляж волнам конька-горбунка.

— Чего?

— Акул хотя бы.

— Черт с ними, но мне просто необходимо смыть с себя грязь. — С этими словами Сева с шумом обрушился в море.

Ешка приподнялась и села, с завистью наблюдая за плещущимся в воде коньком-горбунком.

Когда они достигли острова, Сева тяжело плюхнулся на полоску пляжа, окаймлявшую побережье. Ни у конька-горбунка, ни у его спутницы не было сил разговаривать. Сева еле дотянул до земли, потратив все свои силы во время погони золотых пегасов, а Ешка еще не вполне отошла от стресса, вызванного этой погоней. Ешка оглянулась на буйную зеленую растительность, начинавшуюся сразу за десятиметровой полоской пляжа. Никто не торопился проверить, что за странные личности пожаловали к ним в гости. Ни таинственные шаманы Кайдаля, ни их слуги… даже птицы не обращали никакого к внимания на две одинокие фигурки на песке.

— Что ты так пристально смотришь на эти заросли? — Сева рухнул рядом с Ешкой на горячий песок.

Ешка взглянула на своего спутника. Сева выглядел очень довольным. По его морде, полной блаженства, стекали прозрачные, искрящиеся на солнце капельки воды, шкура потемнела и приобрела темно-коричневый цвет. Конек-горбунок встряхнул гривой, окатив Ешку водопадом брызг.

— Ты что делаешь, идиот?! — взвизгнула девушка, отскакивая в сторону.

— А что? — Конек-горбунок был само простодушие. — Всего лишь подвигаю тебя к тому, чтобы последовала моему примеру…

Ешка открыла было рот, чтобы высказать все, что она думает о манерах своего четырехногого спутника, но, взглянув еще раз на скалящегося Севу, лишь махнула рукой и принялась решительно раздеваться.

Морская вода была восхитительной. Ешка пару раз нырнула в кристально чистую глубину, потом перевернулась на спину и замерла в полной неподвижности, чуть покачиваясь на невысоких волнах. Вокруг нее сразу же собралось множество любопытных мальков. Рыбья мелочь тыкалась в тело девушки, и от этой ласковой щекотки Ешка чувствовала, как уходит нервное напряжение, растворяясь без остатка в прохладной голубоватой бездне.

— Жалко, я не человек, — поделился своими мыслями Сева, когда Ешка выбралась из воды и подошла к развалившемуся на песке спутнику.

— Почему? — Девушка мстительно тряхнула намокшими волосами, в свою очередь устроив душ коньку-горбунку.

— Мы бы тогда поселились на этом пляже, — Сева с одобрением оглядел золотящуюся на солнце обнаженную женскую фигуру, — ты была бы Пятницей, а я Робинзоном…

— Подбери губу, — посоветовала ему девушка, отжимая волосы, — а то песок набьется. И перестань пялиться. Я тебе не лошадь.

• Предыдущая
• 52/84
• Следующая