Признания Мегрэ - Сименон Жорж - Страница 12

• Предыдущая
• 12/26
• Следующая

– Он не назвал своего имени.

– Инспектор задал вам несколько вопросов, а когда вы вручил» ему ключ от дома, послал машину на улицу Лопер… У меня здесь более подробные показания, которые вы затем дали… Я с ними еще не познакомился… Они соответствуют истине?

– Полагаю… В кабинете было очень жарко… Я вдруг почувствовал себя каким-то обрюзгшим, и мне безумно захотелось спать… Инспектор задавал вопросы то грубо, то с иронией, меня это раздражало…

– Вы, кажется, действительно проспали два часа.

– Не знаю, сколько времени я спал.

– Вам нечего больше добавить?

– Пожалуй, нет… Может быть, позднее я вспомню что-нибудь… Мне кажется, что все оборачивается против меня, что мне никогда не удастся восстановить правду… Я не убивал Кристину… Я всегда старался никому не причинять боли… Вы мне верите?

– Мне пока трудно ответить на этот вопрос… Можешь сейчас напечатать на машинке протокол допроса, Лапуэнт?

И, обращаясь к Жоссе, он добавил:

– Вам придется довольно долго ждать… Когда вам принесут перепечатанный на машинке текст, прочитайте его и подпишите…

Он прошел в соседний кабинет и попросил Жанвье побыть вместо него в кабинете, пока не уведут Жоссе.

Допрос продолжался три часа.

Мегрэ сидел молча, с отсутствующим видом глядя на огни, горевшие на бульваре Вольтера, как вдруг услышал, что его жена покашливает. Повернувшись к ней, он заметил, как она украдкой подает ему знаки.

Мадам Мегрэ давала мужу понять, что пора собираться домой. Они и так засиделись дольше, чем обычно. Алиса попрощалась с матерью. Молодым супругам нужно было возвращаться к себе в Мэзон-Анфор. Пардон поцеловал дочку в лоб.

– Доброй ночи!

Не успели молодые люди дойти до двери, как раздался телефонный звонок, на этот раз, как им показалось, пронзительнее, чем обычно. Мадам Пардон посмотрела на мужа, который медленно направился к аппарату:

– Доктор Пардон у телефона…

Звонила мадам Крюгер, но голос ее уже не был таким резким, таким дрожащим, как прежде. Теперь на расстоянии едва можно было расслышать ее шепот.

– Ну, что вы, – спокойно возражал ей врач… – Вам не в чем себя упрекнуть… Уверяю вас, вы тут совсем ни при чем… А дети не спят? Нельзя ли их отвести к какой-нибудь соседке? Успокойтесь, я буду у вас не позже, чем через полчаса…

Женщина продолжала что-то говорить, а Пардон лишь изредка вставлял короткие реплики.

– Ну, конечно… конечно… Вы сделали все, что могли… Я этим займусь… Да… Да… Я сейчас приеду…

Он повесил трубку и вздохнул. Мегрэ поднялся, а жена его сложила вязание и стала надевать пальто.

– Он умер?

– Несколько минут тому назад… Мне нужно срочно туда пойти… Теперь моя помощь понадобится жене…

Они вышли вместе. Машина доктора стояла у тротуара.

– Вы не хотите, чтобы я вас подвез?

– Спасибо… Мы лучше пройдемся пешком…

Это тоже было одной из традиций. Мадам Мегрэ брала мужа под руку, и они медленно шли в ночной тишине по пустынным улицам.

– Ты рассказывал Пардону о деле Жоссе?

– Да.

– Успел досказать до конца?

– Нет. Закончу в другой раз.

– Ведь ты сделал все, что мог.

– Так же, как Пардон сегодня вечером… Так же, как жена портного…

Она сильнее сжала его руку.

– Это не твоя вина…

– Знаю…

Было несколько дел, о которых комиссар не любил вспоминать, и самое странное, это были как раз те дела, которые он принимал ближе всего к сердцу.

Для доктора Пардона поляк-портной с улицы Попинкур сначала был совсем незнакомым, таким же пациентом, как и все остальные. Но теперь, после того, как в телефонной трубке раздался крикливый голос, после того, как доктору в конце семейного обеда пришлось принять решение и усталым голосом произнести несколько слов, Мегрэ был убежден, что его друг запомнит этот случай на всю жизнь.

Ведь одно время и Жоссе занимал важное место среди забот комиссара.

Пока Лапуэнт печатал на машинке стенограмму допроса, во всех кабинетах слышались телефонные звонки, а журналисты и фотографы изнывали в коридорах от нетерпения. Мегрэ, ссутулясь, серьезный и сосредоточенный, переходил из одного отдела Сыскной полиции в другой.

Как он и ожидал, в кабинете толстый Торранс допрашивал горничную, испанку. Это была молодая женщина лет тридцати, довольно красивая, с дерзким взглядом и тонкими, злыми губами.

Оглядев ее с ног до головы, Мегрэ повернулся к Торрансу:

– Что она говорит?

– Она ничего не знает. Она спала и проснулась только, когда отейская полиция подняла шум на втором этаже.

– В котором часу вернулась домой ее хозяйка?

– Этого она не знает.

– Ее не было дома?

– Мне разрешили уйти, – вмешалась молодая женщина.

Карлотту никто не спрашивал, но ее возмутило, что к ней относятся с пренебрежением.

– У нее было назначено свидание с возлюбленным на берегу Сены, – объяснил Торранс.

– В котором часу?

– В половине девятого.

– А когда она вернулась домой?

– В одиннадцать.

– В доме горел свет?

– Она утверждает, что нет.

– Я не утверждаю, а только говорю. У нее сохранился еще сильный акцент.

– Вы прошли через большую комнату на первом этаже? – обратился к ней Мегрэ.

– Нет, я прошла через черный ход.

– Возле дома стояли машины?

– Я заметила только автомобиль мадам.

– А машина хозяина?

– Не обратила внимания.

– У вас не было привычки, вернувшись домой, пойти спросить, не нужно ли чего-нибудь вашим хозяевам?

– Нет. В вечерние часы мне не было дела до того, когда они приходят и уходят…

– Вы не слышали шума?

– Нет. Я бы сказала, если бы слышала.

– Вы сразу легли спать?

– Несколько минут занималась вечерним туалетом.

Мегрэ проворчал, обращаясь к Торрансу:

– Вызовите ее возлюбленного. Проверьте.

Карлотта неприязненным взглядом проводила комиссара до дверей.

В кабинете инспекторов он взял телефонную трубку:

– Будьте любезны, соедините меня с доктором Полем. Он, наверное, еще в институте судебной экспертизы… Если уже ушел, позвоните ему домой…

Пришлось довольно долго ждать:

– Это Мегрэ… Есть какие-нибудь новости?

Он машинально записывал то, что говорил судебный медик, хотя в этом не было необходимости, так как скоро он должен был получить подробный отчет.

Прежде всего убийца нанес рану в грудь, и этого оказалось достаточно, чтобы не больше чем через минуту наступила смерть.

Значит, убийца в бешенстве продолжал наносить удары уже истекающему кровью трупу.

Судебный врач сообщил, что в крови жертвы нашли такое количество алкоголя, которое показало, что жертва в тот момент, когда ей наносили удары, была пьяна.

Она не ужинала. В желудке не оказалось остатков не вполне переваренной пищи. В печени пострадавшей нашли довольно серьезные отклонения от нормы.

Что же касается времени, когда последовала смерть, то доктор Поль полагал, что убийство произошло между десятью часами вечера и часом ночи.

– Вы не можете сказать точнее?

– В данную минуту – нет. Еще одна подробность, которая, может быть, вас заинтересует. За несколько часов до смерти женщина имела половые сношения.

– Возможно ли, что это было за полчаса до смерти?

– Не исключено.

– А за десять минут?

– У меня нет научных данных, позволяющих мне ответить на ваш вопрос.

– Спасибо, доктор.

– А что он говорит?

– Кто он?

– Муж.

– Что он невиновен.

– И вы ему верите?

– Не знаю.

Зазвонил другой телефон. Один из инспекторов снял трубку и знаком показал Мегрэ, что просят его.

– Это вы, комиссар? Говорит Комелио. Допрос закончен?

– Несколько минут тому назад.

– Я хотел бы вас видеть.

– Сейчас иду.

Только он собрался уходить, как в кабинет с возбужденным видом вошел инспектор Бонфис.

– Я сейчас стучал к вам в кабинет, патрон… Я вернулся с улицы Лопер… Два часа провел там с мадам Сиран, кухаркой… Допрашивал ее и еще раз тщательно осмотрел дом… У меня есть новости…

• Предыдущая
• 12/26
• Следующая