Открытое окно - Пивоварчик Анджей - Страница 46

• Предыдущая
• 46/55
• Следующая

«Известно, что они вернулись и находятся здесь. Собираются совершить еще одно убийство. Известны подробности подготовки. Но до сих пор не известно где. В письме, посланном Алю, наверняка указан адрес человека, которому грозит опасность…»

– Добился чего-нибудь? – спросил меня спокойный, как всегда, Ковальский.

– Ничего! – отрезал я.

Емёла сочувственно покачал головой.

Они не спрашивали о результатах разговора в агентстве. Поскольку делом руководил я, а полковник откомандировал их обоих в мое распоряжение, направление расследования зависело от меня.

Воспользовавшись моим приходом, они оставили марки и пошли обедать.

Инвентаризация марок была наполовину закончена.

Минут через десять открылась дверь и па пороге появился запыхавшийся НД.

Он сел напротив меня и начал рассказывать, словцо выходил лишь на минутку:

– Значит… так, как ты слышал. Учтя количество и род помех в передачах из «зима», мы выяснили, что речь может идти о трех местностях. После рассмотрения карты энергоснабжения я дал телефонограммы в районы. Ответ комиссариата из Шидловда подтвердил верность моих предположений. «Зим» был найден в лесу, в нескольких сотнях метров от станции Шидловец. Вернувшись в Варшаву, я разыскал кондукторов поезда, которым ехали бандиты. Один нз кондукторов обратил внимание на двух пассажиров в купе первого класса – у них не было багажа. Они вышли где-то под Варшавой, но где, он не помнит… Об адвокате Беранеке ты знаешь из моего письма, которое я оставил тебе в лаборатории. Твой отчет о поездке в Прагу я выслушаю в другой раз… Дай сигарету и говори, что ты раскопал сегодня.

Я беспомощно развел руками. Увы! Я ничем не мог похвастать.

НД взял у меня шифр и, барабаня по столу пальцами, слушал мой рассказ о поисках каталога Минкуса…

В кабинет вошли майор Ковальский и поручик Емёла.

Мы вместе работали над марками около полутора часов.

Нервы мои были напряжены. Почти автоматически записывал я номера марок по каталогу и состояние каждого экземпляра из категории редчайших марок мира… Я обещал себе, что рассмотрю их и запомню по крайней мере но хуже, чем доктор Кригер.

Марки лежали передо мной. Я вкладывал их пинцетом в двойной конверт, на котором мы расписывались. А через минуту все забывал.

Для меня существовало только одно: где?

Беспокойство все нарастало. Надо успеть, надо, чтобы мы были первыми.

Около пяти часов зазвонил телефон. Говорила мама:

– Только что пришла странная телеграмма. Может, ты что-нибудь поймешь, диктую…

Я бессознательно взял в руки карандаш и лист бумаги.

– Слушаю, мама.

– Это из Нью-Йорка. II кажется, какой-то шифр…

– Из Нью-Йорка? Мне? Я в самом деле… ничего не понимаю.

Мама начала терять терпение:

– Записывай наконец. Неужели мне час стоять у телефона?

Дрожащей рукой я записывал: «Numbers explanation according to Yvert[4]… США, 4, 5, 563, 8 экспресс, 268.

С уважением, Джек Мипкус».

Я пришел в себя.

– Кто мне это прислал?

– Не знаю, – ответила мама.

Я бросил трубку, схватил лежащий тут же каталог Ивера. В течение минуты тайна зашифрованного письма была раскрыта.

– Сошлось! Все сошлось!!!

– Интересно, что сходится? – буркнул ошеломленный ходом событий Емёла.

– Убирайте марки! Едем!

Я схватил телефонную трубку.

Очевидно, НД, как и я, караулил в лаборатории у телефона. Не было времени объяснять, кто и почему прислал мне телеграмму. Я сам этого не знал!

– Есть! Юлек! Собирай ребят, грузи все необходимое. Дорога через Мосты. Это должно случиться сегодня, в Дзвонах!

– В Дзвонах? Дорога через Мосты? Подожди…

Очевидно, у него в кабинете был еще кто-то.

– Мослы, тридцать одни, – повторял он. – Дзвоны, на восток, одиннадцать… Жди перед зданием управления, Глеб! Через две-три минуты выезжаем!

«А может… может, удастся выяснить адрес коллекционера, который не подозревает, что со вчерашнего дня ему грозит смертельная опасность? Этот коллекционер, вероятно, покупает марки в Варшаве. Ведь Дзвоны всего в часе езды от Варшавы. Мама, очевидно, уже успела войти в контакт со всеми филателистическими магазинами», – подумал я.

Я позвонил маме и сказал, чем она может мне помочь.

Когда Ковальский и Емёла, заперев марки в сейф, вышли, чтобы переодеться в штатское, позвонила мама:

– Ты говорил о Дзвонах? Да, есть такой адрес. Блондинка из магазина сказала, что в Дзвонах марки собирает ксендз Иоахим Войтик. Приезжает к ней каждые трп месяца получать марки по абонементу.

«Так, значит, ксендз Иоахим Войтик – тот филателист, которому мы должны сохранить жизнь!»

Мы находились на холме близ селения Дзвоны. Удобно устроившись в ветвях раскидистого дуба, я в полевой бинокль осматривал окрестности. Лучи солнца золотили шпиль костела и крышу дома приходского священнослужителя. Здание напротив было, очевидно, домом для приезжих.

С пастбища брели коровы. Над соломенными крышами вился дымок.

Кругом царил покой. Спустившись с дуба, я обратился к участникам операции:

– Итак, товарищи, наш приезд в Дзвоны должен выглядеть естественным. Официально мы выступим в качестве землемеров. Выполняя «свои обязанности», мы должны выяснить, здесь ли веснушчатый верзила лет двадцати. Верзила называет себя по-разному. Его последняя кличка – Аль. Будем говорить, что он послан нами, чтобы подготовить жилье… Помните также о двух других членах шайки. Их фотографии были вам показаны. Наша задача – не спугнуть их. По нашему плану они должны начать намеченное ими дело… Грузовик будет стоять посреди площади, напротив костела. Пары, проводящие замеры, передадут собранный материал ему. – Я указал на НД. – Дальнейшие инструкции получите в доме для приезжих по окончании разведки. А теперь всем переодеться в комбинезоны!

В то время как группа, организованная НД, двинулась в кустарник, я особо проинструктировал майора Ковальского и поручика Емёлу:

– Вы оба прибыли в Дзвоны, ну, скажем, для заключения контрактов на поставку репы, льна, сена, мака и так далее. Вы должны установить, нет ли у Аля, Мингеля и Трахта в Дзвонах знакомых среди коллекционеров. Это позволило бы им воспользоваться чьим-то гостеприимством. Вполне возможно, что, кроме ксендза, здесь есть и другие филателисты…

Ковальский и Емёла согласно кивнули.

– Гримера ко мне! – приказал я, видя, что из кустов выходит шестерка «землемеров» в комбинезонах. Гримером мы называли сотрудника лаборатории, который прежде работал в театре.

Он подошел с чемоданчиком, где были грим, парики и все остальное, необходимое для гримировки.

– Майор Ковальский и поручик Емёла для агентов по закупкам выглядят слишком по-городски, – квалифицированно оценил он. – Им нужно подтемнить щеки, немного запачкать рубашки, взлохматить волосы. Поскольку известно, что пока еще каждое селение гостиницей не располагает, агентам-закупщикам, не в обиду им будь сказано, приходится обычно ночевать где-нибудь па сеновале.

Ковальский и Емёла без лишних слов подверглись своеобразной косметической обработке.

– Усики а-ля Чаплин пли Адольф Мешку? – спросил гример у сидевшего на пеньке НД.

– Пусть будет… Чаплин! – подумав, решил НД.

Через минуту на его лице появилось слегка глуповатое выражение. Он смотрел в зеркальце и сам себя не узнавал…

Подошла моя очередь. В две минуты я поседел, нос у меня вырос на сантиметр, пышные черные усы придали мне вид деревенского шляхтича.

– Ножку вам, скажем, покусал тигр. На охоте. В Трансваале. Потому прошу слегка прихрамывать, – подшучивал гример.

Мы взяли малолитражку НД, транспорт, наиболее подходящий для такой организации, как «Геодезические измерения». Эту надпись на дверцах можно было стереть в две минуты.

• Предыдущая
• 46/55
• Следующая