Карты, деньги… или дочь шулера… (СИ) - Шустрова Алина - Страница 25

• Предыдущая
• 25/42
• Следующая

— Ни в каких. Мы поссорились, и я уехала из Москвы домой, а он остался и с тех пор мы не виделись, до этого злополучного воскресенья. А мама бросила меня, когда мне было 5 лет.

— Почему вы поссорились с отцом в Москве? — Вот ведь пристал, как банный лист. Я ещё раз вздохнула.

— У папы были своеобразные представления о счастье юной девушки, и он решил открыть себе неограниченный кредит в Московском казино, пристроив меня в любовницы его владельцу! — Муратов вытаращил глаза. — Я отказалась, в грубой форме и больше мы не общались.

— Однако вы всё-таки решили послушать советы родителя и пошли в любовницы к местному владельцу казино. — Я усмехнулась и выдержала взгляд усмехающихся карих глаз. «Прав был Середа, — подумала я, — на редкость въедливый товарищ.

— С господином Скворцовым у нас сугубо деловые отношения, с его супругой дружеские, а всё остальное сплетни.

— Почему у вас разные с отцом фамилии, а главное отчество?

— Дело в том, что папа внезапно исчез, когда мне было 16, и оставил меня у посторонних людей, без денег и обратного адреса. Я слегка обиделась и при получении паспорта, изменила фамилию и отчество, скажем так, в знак протеста! Что ни будь ещё?

— Пока всё. В ордере мне уже отказали, а вот для расписки о невыезде к счастью нам прокурор не нужен, так что расписывайтесь Полина Александровна. Я сейчас вызову машину и пойдем в морг.

— Можно Вадим Шувалов с нами на опознании будет? — Попросила я.

— Нужно. Звоните. Они же знакомы? Как я понял?

— Да встречались разок.

— Вот и прекрасно, вдвоём протокол опознания подпишете. — Я позвонила Вадиму, и мы отправились в морг, правда на моей машине, для ускорения процесса.

— Вы же сказали, что у вас машина сломалась, — ехидно спросил Муратов, заглядывая мне в глаза.

— Ага, как же, сломалась, — небрежно заметил Вадим, заводя двигатель, — габариты надо на ночь выключать и не придётся мне бедному бегать по двору и искать от кого подзарядить аккумулятор. — Я улыбнулась и беспечно пожала плечами, мол подумаешь, с кем не бывает.

Городской морг, располагался на территории центральной городской больницы, туда мы и направились. Больница состояла из нескольких корпусов, соединённых коридорами — переходами в районе 2 этажа и смотрелась жутковато, мы оставили машину на парковке и гуськом направились в сторону морга. Первым бодрой рысью шествовал следователь Муратов, за ним широким шагом шёл Вадим и тянул за руку меня, с трудом ковыляющую на шпильках по земляной дорожке отсыпанной мелким гравием. Да и вообще, скорейшая перспектива посещения морга скорости мне не прибавляла. Когда я добралась до здания морга, Муратов уже предъявил необходимы документы и разговаривал с патологоанатомом, делавшим вскрытие. Пал Палыч, как называл его следователь, на Франкенштейна похож не был. Здоровый лысый дядька, правда закатанные рукава белого халата, здорово придавали ему сходство с мясником. А может это моё воспалённое воображение. Я потрясла головой. Выдавила мученическую улыбку и проблеяла.

— Здрасти.

— Здорово, коль не шутишь! — Весело прогудел Пал Палыч мощным басом. Кивнул на меня головой. — Дочка говоришь?

— Дочка, — опять пискнула я.

— Уж больно тощая, — неодобрительно покачал головой Пал Палыч. — Нашатырь дадим, а то ещё в обморок брыкнешься.

— Эта, не брыкнется, — влез Муратов, — она первая труп нашла.

— Бедная девочка, — пожалел меня Пал Палыч.

— Я бы брыкнулась, — решила я отстоять своё честное имя, — просто за мной убийца бежал, и мне было не когда, — буркнула я. Пал Палыч смешно всплеснул руками,

— Серёга, ты чем вообще на работе занимаешься, у тебя чёрте что творится, а ты ходишь тут зубы скалишь. Пойдем, деточка, за мальчика своего держись, он у тебя вроде крепкий, — вещал Пал Палыч, показывая дорогу в хитросплетениях коридоров.

Отец лежал на каталке, у стены. Пал Палыч откинул простынь. Я смотрела на родное лицо, заострившиеся черты лица, чуть темнее простыни.

— Он? — Спросил Муратов.

— Он, — мы с Вадимом кивнули одновременно. Я покрепче ухватилась за руку Вадима.

— Пойдём, деточка на воздух, — прогудел Пал Палыч, закрывая лицо отца быстрым движением руки. На улице Муратов с Пал Палычем неспешно закурили, я протянула руку, можно мне тоже сигарету.

— Ты же не куришь? — Удивился Вадим.

— Теперь, курю, — успокоила я его, — ещё планирую пить начать, — продолжала я затягиваясь. — Помирать здоровой как-то обидно. Пал Палыч, вы как врач, с чего начать советуете?

— Коньячок, поднял палец Пал Палыч, для сосудов хорошо, опять же вещества дубильные.

— Угу, угу, — бодро закивала я, — а папа от чего умер? — Спросила я и носом шмыгнула, на всякий случай.

— Так это, — начал Муратов, — удар по голове, тупым предметом… Предмет не найден…

— Сдаётся мне, — Пал Палыч выдохнул колечко дыма и продолжил, — что это подоконник…

— Как подоконник, — не понял Муратов, — мне эксперт на месте сказал, удар тупым предметом в область затылка. — Пал Палыч хмыкнул.

— Кто у тебя Эксперт? Перепёлкин? Да он две недели как из института, тоже мне эксперт… Удар как бы снизу, то есть не его ударили, а он оделся на предмет. Вы подоконник осматривали?

— Ну да, эксперт, должен был… — начал было Муратов…

— Перепёлкин? — Перебил его Пал Палыч со смешком.

— Палыч, я там был, — вскинулся Муратов, — крови на подоконнике я не заметил? Ты что хочешь сказать, что это несчастный случай?

— Ага, вам бы всё несчастных случаев побольше, — прогудел патологоанатом, — у него все рёбра синие, сходи и посмотри. Ты вообще тело осматривал?

— Нет, — буркнул Муратов, — у меня выходной был, вот мне дело и скинули. Я, когда на место прибыл тело уже к вам, увезли.

— Работнички, — хмыкнул Пал Палыч. — Я думаю, что его ударили, а он упал и не удачно приземлился. А что крови на подоконнике нет, так это не височная часть, что бы фонтаном сразу бить… Ты это, с экспертом своим проконсультируйся, с Перепёлкиным, — пошутил Пал Палыч, — а я пошёл, некогда мне с вами. Я Серёга всё в заключении написал, ты бы туда заглянул для разнообразия, а то вы тут со своим Перепёлкиным, на расследуете… — Палыч махнул нам рукой и исчез за дверью.

— Когда мне можно будет забрать тело и вещи? — Я решила брать быка за рога.

— Какие вещи? — Вскинулся Муратов.

— Личные. — Я бросила сигарету в урну. — Мне его хоронить надо в чём то, надо посмотреть в каком виде ботинки, костюм, может его в химчистку надо отнести. — Наседала я на следователя.

— Завтра что ли хоронить собралась?

— Не завтра, но готовиться уже надо.

— Ладно, не шуми, — вдохнул Муратов и бросил окурок. — Завтра зайдёшь, я тебе бумажку подпишу, заберёшь чемодан и бумажник.

— Может, вы сегодня подпишите? А я завтра заберу, — предложила я, — чего я вас буду по пустякам от важных дел отвлекать?

— Шустрая, — подытожил следователь, — ладно, давай так. — И двинул в стороны машины, я опять вцепилась в руку Вадима и поковыляла на шпильках, проваливающихся в землю.

— Вырядилась, блин, коза, и чем спрашивается, меня мокасины с джинсами не устраивали? — Бухтела я с трудом пробираясь к машине.

Мы вернулись в управление, подписали протокол опознания, Муратов выдал мне разрешение на получение личных вещей.

— Раньше, чем завтра, всё равно не ничего не получишь, — предупредил меня следователь, — они пока всё опишут, зарегистрируют… Завтра часам к пяти приходи, может повезёт. Но учти, в 6 уже точно не повезёт, потому, как рабочий день у них закончится. Поняла?

— Поняла. — Кивнула я, убирая разрешение в сумку. — Ну мы пойдём.

— Мобильный свой напиши и можешь идти. — Порадовал меня Муратов.

Я кивнула, написала номер своего телефона, и мы с Вадимом двинулись на улицу. На крыльце мы столкнулись нос к носу с Алексом, лениво прогуливающимся перед входом.

— Полина, ну что поехали? — Обрадовался мне истосковавшийся Алекс и мотнул головой, на припаркованную рядом чёрную БМВ.

• Предыдущая
• 25/42
• Следующая