Всадник без головы (худ. Н. Качергин) - Рид Томас Майн - Страница 6

• Предыдущая
• 6/92
• Следующая

— Это вестники бури, но сами они не опасны. Посмотрите вверх. Разве вы не видите черной тучи, заволакивающей небо? Вот чего вам надо бояться. Я не хочу пугать вас понапрасну, но должен сказать, что эти тучи несут смерть. Они идут сюда. Сейчас спасение только в быстроте. В течение десяти минут они надвинутся на вас, и тогда… Скорее, сэр, умоляю вас! Прикажите вашим погонщикам гнать как можно скорее. Само небо заставляет вас спешить.

Подчиняясь этим настойчивым требованиям, плантатор немедленно отдал распоряжение гнать обоз изо всех сил.

Ужас, который обуял как животных, так и погонщиков, не требовал вмешательства кнутов.

Карета и всадники по-прежнему ехали впереди. Незнакомец держался сзади, как бы охраняя караван от грозившей опасности.

Время от времени он сдерживал свою лошадь, оборачивался назад и каждый раз выказывал все бо?льшую тревогу. Заметив это, плантатор подъехал к нему и спросил:

— Опасность еще не миновала?

— К сожалению, я не могу вам сказать ничего утешительного. Я рассчитывал, что ветер переменит направление.

— Ветер? Я не замечаю никакого ветра.

— Здесь. А вон там ужасный ураган. Боже мой, он приближается с невероятной быстротой! Я сомневаюсь, что мы успеем пересечь выжженную прерию.

— Что же делать? — воскликнул плантатор в паническом ужасе.

— Нельзя ли заставить ваших мулов бежать еще быстрее?

— Нет, это невозможно.

— В таком случае, я боюсь, что мы опоздаем.

Всадник еще раз обернулся назад и посмотрел на движущиеся черные колонны, как бы высчитывая их скорость. Выражение его лица выдало явную тревогу.

— Да, уже поздно! — воскликнул он. — Они движутся быстрее нас, гораздо быстрее… Нет надежды уйти от них.

— Боже мой, сэр! Неужели же нет никакого выхода? — спросил плантатор.

Незнакомец ответил не сразу. Несколько мгновений он молчал и о чем-то напряженно думал.

Он уже больше не смотрел на небо; взгляд его остановился на фургонах.

— Неужели нельзя избежать опасности? — вскричал в отчаянии плантатор.

— Нет, можно! — радостно ответил всадник; казалось, какая-то счастливая мысль озарила его. — Есть выход. Я об этом раньше не подумал. Нам не удастся уйти от бури, но избежать опасности мы можем. Быстро, мистер Пойндекстер! Отдайте распоряжение вашим людям окутать головы лошадям и мулам, иначе животные будут ослеплены и взбесятся. Одеяла, платки — все годится. Когда это будет сделано, пусть все забираются в фургоны. Нужно только, чтобы навесы были плотно подтянуты со всех сторон. Об остальном позабочусь я.

Сделав эти указания, всадник направился к карете, в то время как Пойндекстер с надсмотрщиком отдавали соответствующие распоряжения.

— Сударыня, — вежливо сказал всадник, подъезжая к карете, — вы должны опустить все занавески. Ваш кучер должен войти внутрь кареты. И вы также, — сказал он, обращаясь к Генри и Кольхауну и к только что подъехавшему Пойндекстеру. — Места всем хватит. Только скорее, умоляю вас! Не теряйте времени. Через несколько минут буря разразится над нами.

Плантатор и его сын быстро соскочили с лошадей и вошли в карету.

Кольхаун отказался сойти с лошади и упрямо продолжал сидеть в седле. Почему он должен сдаваться перед какой-то мнимой опасностью, от которой не скрывается этот человек в мексиканском костюме?

Незнакомец отвернулся. Он обратился к надсмотрщику и распорядился, чтобы тот тоже залез в фургон. Надсмотрщик беспрекословно повиновался.

Теперь можно было подумать и о себе. Быстрым движением незнакомец развернул свое серапэ и набросил его на голову лошади, завязав концы вокруг шеи. С не меньшей ловкостью он развязал свой шарф из китайского крепа и обтянул его вокруг шляпы, заткнув один конец за ленту, а другой спустив вниз, — таким образом он устроил для своего лица нечто вроде забрала.

Прежде чем совсем закрыть лицо, он еще раз обернулся к карете и, к своему удивлению, увидел, что Кольхаун все еще сидит верхом на лошади. Поборов в себе антипатию к этому человеку, незнакомец еще раз настойчиво повторил:

— Если вы немедленно не войдете в карету, вы погибнете.

На этот раз Кольхаун повиновался: признаки надвигающейся бури были слишком очевидны. С показной медлительностью он спустился с седла и забрался в карету, под защиту плотно натянутых занавесок.

Что произошло дальше, с трудом поддается описанию. Никто не видел зрелища разыгравшейся стихии, так как никто не смел взглянуть на него. Но если бы кто-нибудь и осмелился, то все равно ничего бы не увидел.

Через пять минут после того, как окутали головы мулов, караван очутился в непроглядной тьме.

Путешественники видели лишь самое начало урагана. Один из надвигавшихся смерчей, натолкнувшись на фургоны, как бы рассыпался и наполнил воздух густой черной пылью. Затем обдало горячим воздухом, точно из жерла домны. Вслед за этим со свистом и воем подул порывистый ветер, неся леденящий холод. Ничего больше не было видно, ничего не было слышно, кроме свиста ветра, его глухого рева и громыхания о навесы фургонов. Мулы стояли совсем притихшие. Слабые голоса людей терялись среди воплей урагана. Воздух был весь насыщен мельчайшей черной пылью, поднятой бушующим ветром с выжженной прерии.

Около часа носились в воздухе черные клубы пепла. Около часа сидели наши путешественники, как затворники, не смея даже выглянуть наружу.

Наконец они были освобождены. Около самых занавесок кареты раздался голос незнакомца.

— Вы можете выйти, — сказал он, отбрасывая креповый шарф со своего лица. — Буря еще не прекратилась, она будет длиться два-три дня, но больше вам нечего бояться. Пепел весь сметен. Он уже пронесся вперед, и вряд ли вы настигнете его по эту сторону Рио-Гранде.

— Сэр, — сказал плантатор, поспешно выходя из кареты, — мы вам обязаны…

— …жизнью! — подхватил Генри мысль отца. — Не откажите, пожалуйста, назвать нам ваше имя.

— Морис Джеральд, — ответил незнакомец. — Хотя в форту меня больше знают как Мориса-мустангера[10].

— Мустангер! — презрительно пробормотал Кольхаун, но так тихо, что услышать его могла лишь Луиза.

«Всего лишь мустангер», — подумал аристократ Пойндекстер, несколько разочарованный этим признанием.

— Теперь я вам больше не нужен. Вы найдете дорогу и без меня, — сказал охотник за дикими лошадьми. — Кипарис виден, держите прямо на него. Перейдя реку, вы увидите флаг, развевающийся над фортом. Вы успеете, закончить путешествие еще до наступления темноты. Я же вынужден оставить вас и распрощаться.

Однако ни странный вид лица, покрытого черным пеплом, ни признание о скромном занятии не могли умалить обаяние незнакомца в глазах Луизы Пойндекстер.

По холмистой прерии, там, где Рио-де-Нуэсес[11] собирает свои воды из сотни притоков и ручейков, разбросаны, словно островки, дубовые и ореховые рощи.

Вдоль берегов тянется густой зеленый лес, но чаще вы видите колючие заросли, где вместе с акациями растут кактусы, дикое алоэ, копайский бальзам, древовидная юкка[12] и душистая гардения с белыми, словно восковыми цветами. Стройная фукиера[13], высоко поднявшись над кустарником, выбрасывает, будто развернутый флаг, свой алый цветок.

Здесь много интересного для ботаника и любителя дикой природы. Земледельца, однако, не привлекают эти места: он хорошо знает, что все эти чудесные растения произрастают на тощей почве.

Но есть там и плодородные места, где растут ореховые деревья, вязы, дубы нескольких видов, кое-где встречаются кипарисы и тополя.

• Предыдущая
• 6/92
• Следующая