На осколках прошлого - Леннокс Нина - Страница 43

• Предыдущая
• 43/74
• Следующая

Майкл был моим первооткрывателем в сексе и романтике, жестком сексе и унижении, да и во всем на свете. Он был первым почти во всем. И он был хорошим, я это видела. Увы, я ему не была нужна. По крайней мере, без завещания его отца. Я так и не узнала, что это за завещание, и каким боком я там оказалась. Выкрав у него документы с выпиской из школы и биографией Итана, я отнесла их отцу. Но сделала все по-умному на этот раз. Позвонила ему и все рассказала, подниматься в дом отказалась. На улице у него не было шансов применить ко мне насилие. Папашке не понравился тот факт, что Микки залез слишком далеко. Думаю, он все же так и не разгадал загадку насчет моей связи с Итаном, но был близок. Знать бы еще, что в завещании… Отец забрал документы с таким видом, будто я ему реально должна была. Когда разговор зашел о завещании, я его послала. Сказала, что завещания у него дома нет, а искать где-то еще я не собираюсь, и, вообще, уезжаю. Поток угроз и ругательств меня не впечатлил. Я выросла на улицах, и регулярно подвергалась насилию с его стороны. Думал, заплачу? А я и заплакала, но позже, когда сбежала от него, под крик отборной матерщины. Теперь я здесь, и я одна. Скучаю по светлым моментам с Майклом, по сексу с ним, не буду скрывать, по его периодической заботе обо мне.

— Твою чертову мать! — крикнула я, ударяя со злостью подушку. — Черт бы все побрал! — Подушка отправилась на пол.

Мне срочно нужно было успокоительное. А лучше — смирительная рубашка. Или я поколочу кого-нибудь. Из меня чуть ли пар не шел. Горечь от всего произошедшего стояла во рту мучительными воспоминаниями, даже глотать было больно. От слез нос не дышал, а голова, так и вовсе, — не соображала.

Звонок в дверь. Бо-оже, кто там? Глянула в глазок. Нет, нет, нет!

— Чип, твой Дейл спешит на помощь, — пробормотала я себе под нос, открывая дверь и впуская внутрь Мел с Цезарем на руках.

— Ники! Наконец-то, ты приехала. Как же я скучала.

Она обняла меня, и я чуть не заплакала. Этот сладкий аромат Мел…ммм… хоть что-то приятное. Лучшая подруга, пусть и не знает обо мне всей гнусной правды. Лучшая подруга, еще одна гавань в этом шторме жизни. И волосы издавали легкий аромат её любимого каштанового шампуня. Эту ветреную блондинку, которая вечно ставит меня в неловкие ситуации и вообще является виновником моих бед на 99, 1%, я любила больше всех на свете!

— Мать моя — женщина, Мел, — потрясенно прошептала я, увидев Цезаря.

— Господи, что это?

Кот был… одет по последнему слову кошачьей моды! Что… что это за сиреневый комбинезон с неоновыми молниями?

— Мел?.. — Промямлила я, рассматривая костюмчик Цезаря. — Я даже не знаю, что сказать… По крайней мере, цензурное.

— Ой, Ники, заканчивай. Да, он Цезарь, но на дворе-то двадцать первый век! Доспехи и сандалии будут смотреться смешно.

Мел прошла в кухню, неся мирно сидящего у нее на руках Цезаря. Да уж, какой там Цезарь. Имя «Селена Гомес» ему теперь больше подходит…

— Я не удивлена, что ты превратила Цезаря в… хм, кота нетрадиционной ориентации. Меня больше удивляет его мирно покоящаяся у тебя на руках морда! Ты вколола ему транквилизатор?

— Что за бредни, Кросс? Просто, мы нашли с ним общий язык, да, Цези? — Обратилась она к коту, почесывая его за ушком.

— И как тебе кошачий язык? Много слов выучила?

— Кстати, мяукает он много. Поет, что ли…

— Не поет, Мел. Я не знаю точно, но мне всегда казалось, что он матерится так на меня.

— Давай чай и печеньки, а этого монстра забери. Он сожрал мамину герань! А еще, она на него всю рыбу извела.

Я взяла Цезаря на руки, и опять захотела плакать. Девочка с котом. О нас можно писать роман. Не зря я тогда подобрала его на улице! Эх, самый любимый мужчина. Я потрепала его по шерстке и уткнулась в нее лицом. Коты — потрясающие животные. Могут издеваться над тобой так же, как и люди, но если любят, то навсегда!

— Хватит тискать это адское создание, рассказывай, как поездка к отцу.

И… как Майкл.

— А причем тут Майкл? — невинно поинтересовалась я.

— Я знаю, что ты уже женщина, Ники. Поэтому не трать время на притворство и говори, как он. Не слезала с него, наверное?

Ага, с его кошелька.

— Все было, как у всех. Просто секс.

— Господи, чего так скучно? Он же красавчик. Член у него большой?

Шоколадная конфета застряла у меня в горле, и я закашлялась, пытаясь отдышаться. А Мел следила за мной взглядом следователя.

— Приличный. Делать минет было сложно.

Теперь она закашлялась. Никакого толку от конфет, только давимся ими.

— Ты у него отсос… То есть, оральные ласки, все дела?!

— Почему ты так удивлена? Сама же просила подробности.

— Кто бы мог подумать, невинная девственница, — хмыкнула она.

— Я не виновата, он сам пришел, — рассмеялась я, стараясь подавить боль от воспоминаний о нашем первом разе. — Кстати, не я одна грешными вещами занималась. Мэтт ездил в Ричмонд. Жду подробностей.

— А у нас что? У нас все, как и должно быть у взрослых людей. Секс.

— Отношения?

— Ну, не знаю… — Мел замешкалась и развернула еще одну конфету.

— Так, так, больной, рассказывайте, что вас тревожит. А я сейчас трубочки с баварским кремом достану!

Я полезла в шкаф, чтобы сегодня окончательно сегодня добить свою фигуру. Пора уже и нормальной едой запастись, а не только полуфабрикатами и шоколадками.

— Я бы хотела попробовать с ним встречаться, но, думаю, не выйдет.

— Дурацкие трубочки! Завалены пряниками, — прокудахтала я, роясь в шкафу. — Почему не выйдет, Мел? Глупости же. Он спит с тобой не потому, что у тебя вагина какая-то особенная. Ты ему нравишься. Достала! Будешь одну? Они очень калорийные.

— Давай, — обреченно сказала она и взяла две. — Ты меня поймешь. Он же красавчик, уверена — бабник. Зачем я ему? Ну, потрахались, и будет.

Он ничего не говорил про «встречаться».

— Мел, он — мужик! Он может сказать: «Снимай трусики, вставай на колени» и прочую пошлую чушь. А вот сказать: «Давай встречаться», нет, ни за что.

— Когда ты стала спецом в мужиках, а, Кросс? — Захрустела трубочкой Мел и подозрительно посмотрела на меня.

— Это все женщины знают! — расхохоталась я. — Не тупи больше, подруга. Бери его в оборот. Я хочу, чтобы ты была счастлива.

— А я хочу того же для тебя! Что там с Майклом?

— Ничего.

— Ни-ик.

— Да, что? Есть у него богатая, красивая моделька. Вот и вся история.

Пришлось соврать…

— И забей на него. Он с самого начала повел себя, как мудачина.

Найдешь здесь себе хорошего парня. Ну, и я, за компанию, если с Мэттом не получится.

С Мел за чаем и печеньками я не заметила, как день плавно перетек в вечер. Мел ушла, оставив меня в прекрасном расположении духа. Цези спал на подоконнике, и я заскучала. Но будить кота не хотелось. Чувствовала я, что хлебнул он у Мел.

— Что ж, настал твой звездный час, — сказала я, доставая килограммовый пломбир из морозильника.

Ммм... целый килограмм удовольствия! И больного горла... Вооружившись ложкой, я стала поедать это ванильное чудо. Омномном не опишет то, с каким наслаждением я поглощала это мороженое. И пусть весь мир подождет… В следующий раз куплю шоколадное, или кокосовое. Или и то, и другое! Да здравствует пончик Ники!

Я ела мороженое и смеялась, как чокнутая. Даже кот проснулся. Открыл один глаз, посмотрел на меня все понимающим взглядом, закрыл. Затем открыл оба и, уже не стесняясь, пялился на меня, как врач психиатрической клиники на пациента.

— Да, да, Цези, жизнь такая.

Закончив с мороженым, и почувствовав, как ваниль перекатывалась пузырьками радости в крови, я взялась за… краски и холст. Как еще художник по призванию, но неудачник по жизни мог скоротать ненавистное свободное время в полном одиночестве? Только так. Я нарисовала синее море, чистое небо и даль, там, где нет никого, где все призрачно. Попасть бы туда, в новую жизнь, в мой мир, где никто бы не стал причинять тебе боль. Но, увы, холст не ожил, краски не забурлили на нем, меняя реальность… Придется жить в этой.

• Предыдущая
• 43/74
• Следующая