Леди Сьюзан (сборник) - Остин Джейн - Страница 41

• Предыдущая
• 41/48
• Следующая

– Я бы, вне всякого сомнения, поступила точно так же, как Джорджиана.

– Так вот, – заявила Мэри, и в глазах у нее горело торжество, – мистер Ваттс сделал мне предложение.

Мы, разумеется, были поражены новостью.

– Ах, не соглашайся, – попросила я, – тогда, возможно, он сделает предложение мне!

Говоря коротко, мой план сработал, и Мэри полна решимости пойти на это, лишь бы не допустить нашего предполагаемого счастья, то есть сделать то, чего бы она никогда не сделала, чтобы нам его обеспечить. Тем не менее сердце мое не может оправдать меня, а сердце Софи еще щепетильнее. Успокойте нашу совесть, дорогая Энн, напишите, что Вы одобряете наше поведение. Вы только подумайте: ведь Мэри будет наслаждаться статусом замужней женщины и тем, что сможет сопровождать нас, а она непременно воспользуется подобной возможностью; и потому я считаю, что обязана внести как можно больший вклад в ее счастье, коль заставила ее принять предложение мистера Ваттса. Вероятно, они обзаведутся новым экипажем, отчего она почувствует себя на седьмом небе; а если мы сумеем уговорить мистера Ваттса поднять свой фаэтон повыше, сестрица от радости вообще с ума сойдет. Однако для меня и Софи все эти удовольствия не перевесили бы семейного несчастья. Помните об этом и не осуждайте нас.

Пятница

Вчера вечером, как и было договорено, мистер Ваттс пил у нас чай. Как только его экипаж остановился у двери, Мэри подошла к окну.

– Ты не поверишь, Софи, – сказала она, – старый дурак хочет, чтобы цвет его новой кареты был таким же, как и у старой, и чтобы она сидела так же низко. Но я этого не допущу; я непременно настою на своем. А если мистер Ваттс не согласится подвесить ее так же высоко, как у Даттонов, и покрасить в синий цвет в серебряную крапинку, я за него не выйду. Я так решила. Ой, он идет! Знаю, он будет груб; знаю, у него несносный характер и он не сделает мне ни единого комплимента! И не станет вести себя, как подобает влюбленному. – Она села, и тут мистер Ваттс вошел.

– Дамы, ваш покорный…

Мы обменялись приветствиями, и он уселся.

– Прекрасная погода, леди. – Затем мистер Ваттс повернулся к Мэри. – Что ж, мисс Стэнхоуп, надеюсь, вы наконец-то разобрались в своих намерениях по данному вопросу и будете столь любезны сообщить мне, соблаговолите ли вы выйти за меня замуж?

– Думаю, сэр, – ответила Мэри, – вы могли бы задать свой вопрос в более светской манере. Не знаю, соглашусь ли я выйти за вас, если вы и дальше будете так странно себя вести.

– Мэри! – строго произнесла маменька.

– Но маменька, если он и дальше будет таким сердитым…

– Тихо, Мэри, тихо, не груби мистеру Ваттсу.

– Прошу вас, мадам, не стесняйте мисс Стэнхоуп, не заставляйте ее быть корректной. Если она решит отклонить мое предложение, я вполне могу сделать его кому-нибудь другому: поскольку я ни в коем случае не отдаю ей предпочтения перед сестрами, то могу жениться на любой из трех.

Есть ли в свете еще подобный негодяй?! Софи покраснела от гнева, а меня охватила такая злость!

– Что ж, – чрезвычайно капризным тоном произнесла Мэри, – я выйду за вас, если уж нет другого выхода.

– Я вообще-то думал, мисс Стэнхоуп, что когда предложение делает такой человек, как я, нет необходимости прибегать к насилию для того, чтобы убедить другую сторону принять его.

Мэри что-то пробормотала, и поскольку я сидела рядом с ней, мне удалость разобрать нечто вроде: «Какой смысл ждать наследства, если мужчины живут вечно?» А затем она громко заявила:

– Не забудьте о деньгах на булавки: две сотни в год.

– Сто семьдесят пять, мадам.

– В самом деле – две сотни, сэр, – возразила маменька.

– И не забудьте, у меня должен быть новый экипаж, подвешенный так же высоко, как у Даттонов, и чтобы он был синий в серебряную крапинку; и я ожидаю получить от вас новую верховую лошадь, сундук тонких кружев, а также несметное число драгоценностей: бриллиантов, каких и свет не видывал[55], жемчугов, рубинов, изумрудов и бисера без счета. Вы должны приказать поднять свой фаэтон повыше, покрасить его в кремовый цвет и украсить серебряными цветами; должны купить четырех гнедых коней, лучших во всем королевстве, и катать меня в карете каждый день. Но и это не все: вы должны обставить весь дом заново согласно моему вкусу, нанять еще двух лакеев и двух женщин, чтобы прислуживали мне, всегда позволять мне делать что вздумается и стать мне очень хорошим мужем.

На этом она умолкла – думаю, ей просто не хватило дыхания закончить.

– Мистер Ваттс, согласитесь, требования моей дочери весьма разумны.

– И со стороны вашей дочери, миссис Стэнхоуп, будет так же разумно испытать разочарование… – Он собирался продолжить, но Мэри его перебила:

– Вы должны заложить для меня элегантную теплицу и наполнить ее цветами. Вы должны позволить мне проводить каждую зиму в Бате, каждую весну – в Лондоне, каждое лето – в каком-нибудь путешествии, а каждую осень – на водах; а если оставшееся время мы будем дома (тут мы с Софи рассмеялись), вы должны только и делать, что давать балы и маскарады. Вы должны выделить специальное помещение для домашнего театра. Первая пьеса, которую мы поставим, будет «Что за мужчина», а я сыграю роль леди Белл Блумер.

– А скажите, мисс Стэнхоуп, – спросил ее мистер Ваттс, – чего мне ожидать от вас в обмен на все это?

– Ожидать? Ну, вы можете ожидать того, что доставите мне удовольствие.

– Было бы странно, если бы я этого не ожидал. Ваши требования, мадам, слишком высоки для меня, и потому я вынужден обратиться к мисс Софи – возможно, ее требования более скромны.

– Вы ошибаетесь в своем предположении, сэр, – возразила Софи, – поскольку, хотя они не совсем в том же роде, но ничуть не менее высоки, чем у сестры. Я ожидаю, что муж мой будет добрым и веселым, во всех делах станет советоваться со мной и будет любить меня с постоянством и искренностью.

Мистер Ваттс вытаращил глаза.

– Право же, юная леди, какие странные у вас идеи! Вам бы лучше выкинуть их из головы до замужества, иначе придется избавляться от них после.

Тем временем маменька отчитывала Мэри, которая уже и сама поняла, что зашла слишком далеко; и когда мистер Ваттс начал поворачиваться ко мне, явно с целью задать тот же вопрос, она заговорила с ним, и в ее голосе смешались покорность и обида:

– Вы ошибаетесь, мистер Ваттс, если думаете, будто я говорила серьезно, когда утверждала, что ожидаю столь многого. Впрочем, новый фаэтон я все же хочу получить.

– Да, сэр, вы должны признать, что у Мэри есть право рассчитывать на это.

– Миссис Стэнхоуп, я всерьез намереваюсь и всегда намеревался купить новый фаэтон, когда женюсь. Но цвет у него должен быть такой же, как и у нынешнего.

– Думаю, мистер Ваттс, вы должны отдать моей дочери должное и учесть в подобном деле ее вкус.

Мистер Ваттс никак не хотел соглашаться и некоторое время продолжал настаивать на том, что фаэтон должен быть шоколадного цвета, в то время как Мэри заявляла, что он должен быть синим в серебряную крапинку. Наконец вмешалась Софи и предложила угодить мистеру Ваттсу, покрасив фаэтон в коричневый цвет, но вместе с тем угодить и Мэри, для чего поднять его на рессорах и сделать серебряную каемочку. С этим предложением обе стороны согласились, хотя и неохотно, так как каждый намеревался отстаивать свою точку зрения до конца. Затем мы перешли к обсуждению других дел и договорились, что свадьба должна состояться, как только все документы будут готовы. Мэри очень хотела, чтобы им дали разрешение на венчание без церковного оглашения и в любой церкви[56], а мистер Ваттс настаивал на оглашении как на самом дешевом варианте. В результате сошлись на компромиссе – венчании без церковного оглашения в приходской церкви. Мэри достанутся все семейные драгоценности, число которых, как я понимаю, не очень значительно, и мистер Ваттс пообещал приобрести для нее верховую лошадь; но, в свою очередь, Мэри не должна в ближайшие три года ездить в столицу или любое другое общественное место. У нее не будет ни оранжереи, ни театра, ни личной кареты; и она должна довольствоваться одной горничной и обходиться без лакея. На то, чтобы все это уладить, мы потратили весь вечер; мистер В. поужинал с нами и ушел только в полночь. Едва он удалился, Мэри воскликнула: «Слава Небесам! Наконец-то он оставил нас; как же я его ненавижу!» Напрасно маменька пыталась донести до нее неуместность ее нелюбви к тому, кто вскоре должен был стать ее мужем: наша сестра продолжала заявлять о своем отвращении к мистеру В. и о надежде никогда его больше не видеть. Что это будет за свадьба! Adieu, дорогая Энн.

• Предыдущая
• 41/48
• Следующая