Бандитские жены - Карышев Валерий Михайлович - Страница 21

• Предыдущая
• 21/76
• Следующая

— Ну, привет, коллега! — сказал он. — Вот оно, место, где встречаются все хорошие адвокаты!

— Точно! Тюрьма — наша тусовка, — в тон ему ответил я.

— Как дела? — спросил Виктор.

— У меня все нормально. А у тебя?

— То же самое.

— Как Алик?

— Алик? — переспросил Виктор. — Он же твой сосед. Это у тебя я должен спрашивать, как у него дела. Впрочем, все нормально. За исключением того, что нас очень серьезно трясла налоговая инспекция. Кстати, коллега, а у тебя нет никаких завязок в налоговой? Сейчас скажу, какой номер. — Он вытащил записную книжку, где был записан номер налоговой инспекции небольшого подмосковного городка.

Я отрицательно покачал головой.

— Слушай, я давно хотел тебя спросить, — осторожно начал я, — как там Кирилл? Как ты его находишь?

— В каком смысле?

— Да в прямом. Что он за человек?

— Отличный парень! — ответил Виктор. — Очень хороший — веселый, неглупый.

— Да нет, я в другом смысле. Он же сидел.

— Ну и что? Сидел по 218-й.

— Но за оружие много не дают. А он сидел пять лет. Тогда по этой статье больше трех не давали.

— У него была еще одна статья, — неожиданно сказал Виктор.

— Какая?

— Покушение на убийство. Ты разве не знал?

— Нет, не знал. А срок наказания у него уже кончился?

— Да нет еще. Месяца два или три осталось. Поэтому он и сидит до сих пор в коттедже у Алика, не высовывается, тише воды и ниже травы.

Мне стало ясно, почему Кирилл не устраивается на работу, почему так тихо себя ведет. Над ним еще висит приговор суда, судимость непогашенная.

Летом я пару раз видел Алика. Он так же занимался водным мотоциклом, ездил на рыбалку. Маша жила своей жизнью. Я несколько раз видел, как они с Кириллом ездили куда-то на машине. Создавалось впечатление, что супруги, которые не отметили еще и двух лет совместной жизни, живут каждый сам по себе.

Сенсацию произвели слова моего главного информатора, Нины Петровны, которая как-то вечером зашла к нам и рассказала, что Алик на машине поехал с друзьями по Европе.

Маша ехать отказалась наотрез, сославшись на то, что ей надоели его друзья, и осталась в коттедже.

Лето прошло быстро. Как-то в конце августа около нашей калитки остановилась незнакомая машина и начала сигналить. Я вышел узнать, в чем дело. В черном «Мерседесе» сидела Маша. В руках она держала носовой платок. Увидев меня, она вышла из машины.

— Я к вам, за помощью.

— Что случилось? — насторожился я. — Проходите, поговорим.

Маша прошла на террасу.

— Так что же случилось? — повторил я. — Что-нибудь с Аликом?

— Да с Аликом и Кириллом! — махнула рукой Маша. — Аликом и Кириллом. Их приняли.

— Как «приняли»?

— Арестовали сегодня, в Москве, — Маша сделала паузу.

— А что они там делали?

— Они поехали туда припугнуть одного человека. Он обижает друга Кирилла.

— А что за человек?

— Местный авторитет. Афоня. Слышали?

— Афоня? — переспросил я. — Это имя распространенное. Многие авторитеты имеют такую кличку.

— Ну вот, — продолжила Маша, — они поехали припугнуть, взяли пистолет. Что-то у них не получилось. Короче, милиция задержала их. Что ему теперь будет, как вы думаете?

— Ну, — я помолчал, — это зависит от показаний потерпевшего и собранных доказательств. Могут обвинить в покушении на убийство или угрозе убийством, а могут и за хулиганство. Это гораздо меньший срок. Или ношение оружия.

— А вы как думаете, что ему будет?

— Если этот авторитет, как говорится, в понятии, то он, по всем их законам, не должен давать обвинительные показания. Все в руках следствия.

— А тогда как?

— Тогда скорее всего оружие. Опять же, если будут обнаружены отпечатки пальцев на стволе и другие признаки, то важно будет, кто из них обладал этим оружием.

— А вы можете нам помочь? — с надеждой спросила Маша.

— Давай попробуем. Правда, дело нелегкое.

— А когда мы можем поехать? — сразу же спросила Маша.

— Погоди, не раньше понедельника. Сегодня же суббота, завтра воскресенье. Моя юридическая консультация не работает, а поехать я могу только на основании ордера, который нужно выписать в консультации.

— Одну минуточку, — неожиданно сказала Маша. Она достала из сумочки мобильный телефон и быстро набрала номер. — Алло, Иван Петрович? Это я, Маша. Мы нашли адвоката. Когда можно будет приехать?

Иван Петрович что-то объяснял. Я понял, что это был следователь.

— В воскресенье утром? — повторила Маша. — Хорошо. А в какое время? К десяти? Отлично, мы будем! — И она нажала на кнопку окончания разговора. — Вот, я только что говорила со следователем, — обратилась она ко мне. — Он дал согласие, разрешил вам приехать без ордера, завтра, к десяти утра. Мы поедем? Я заеду за вами, мы на моей машине поедем.

— Как же так? — удивился я. — Насколько мне известно, ты раньше часа дня не просыпаешься!

— Ой, не до того сейчас! Надо Алика и Кирилла выручать! — сказала Маша.

В семь часов на следующий день Маша подъехала к моей даче и посигналила. Всю дорогу мы разговаривали на разные темы.

Районное отделение милиции располагалось в двухэтажном каменном здании, напоминающем барак. Рядом стояли несколько милицейских «газиков» и легковые автомобили. Мы подъехали без нескольких минут десять. Народу почти никого не было.

Прошли по коридору и обратились к дежурному милиционеру, спросив, как нам найти следователя такого-то. Он назвал номер кабинета.

Там нас уже ждал мужчина лет пятидесяти — следователь Иван Петрович, точнее, начальник следственного отдела. Мы поздоровались с ним, я предъявил свое удостоверение адвоката.

— Ну так в чем обвиняют моих клиентов? — сразу перешел я в наступление.

Иван Петрович удивленно посмотрел на меня:

— А разве вас не поставили в известность?

— Я бы хотел услышать это от вас как от лица официального.

— В ношении оружия.

— Разрешите мне прочитать показания, которые дали мои подзащитные, — попросил я.

— Пожалуйста, это ваше право, — спокойно произнес Иван Петрович и протянул мне листок.

— А обвинение уже готово?

— Готово. Именно поэтому я и разрешил вам приехать сегодня без ордера, так как сроки поджимают. Дело в том, что в понедельник меня не будет, я еду в округ на совещание. Поэтому у меня единственный день, когда я могу предъявить обвинение вашим клиентам — сегодняшний. Мы можем это сделать?

— Конечно, без проблем, — сказал я. — Это ваше право. А что будет за обвинение?

— Ношение оружия, — повторил Иван Петрович. — Только ношение оружия и ничего больше.

— А можно мне посмотреть показания потерпевшего?

— Вообще-то, я не имею права делать это, — сказал следователь, — но в этом случае там ничего особенного нет. Пожалуйста, читайте. — И он протянул мне еще один листок.

На листке корявым почерком, судя по всему, того самого авторитета Афони было написано, что он, возвращаясь домой, увидел незнакомого мужчину, бегающего по улице с пистолетом. Вскоре этот мужчина был задержан сотрудниками милиции, которые были вызваны соседями, живущими на первом этаже дома.

Таким образом, я оказался прав. Криминальный авторитет Афоня жил по понятиям и полностью отказался обвинять Кирилла и Алика в том, что они приехали пугать его.

Затем следователь обратился ко мне:

— Пойдемте на допрос.

Мы прошли вдоль коридора, через дежурную часть и оказались в небольшом отсеке с противоположной стороны здания. Там и находился местный изолятор временного содержания. Открыв толстую решетку, сержант поприветствовал следователя и пропустил нас внутрь.

Мы вошли в небольшое помещение, стены которого были окрашены в синий цвет. Это и был изолятор временного содержания, который состоял, как я заметил, из четырех комнат. Две комнаты были Камерами, где находились заключенные, одна, с левой стороны, — караулка, где сидели дежурные милиционеры, а справа — единственная комната для допросов и бесед с подозреваемыми. Мы вошли в эту комнату. Помещение было разделено на две части каменной перегородкой не выше метра и не шире двух. В каждом отсеке стояло по деревянному столу с двумя лавочками. Это давало возможность одновременно вести допрос двоих подозреваемых.

• Предыдущая
• 21/76
• Следующая