Путь Толтеков. Перепросмотр. Исцеление травм прошлого - Санчес Виктор - Страница 17

Вывод: марихуана — серьёзное препятствие для левостороннего сдвига осознания и для перепросмотра.

Табак

Сигареты не стимулируют, подобно марихуане, мышление, но их воздействие на дыхательный тракт поистине катастрофично для протекания перепросмотра. Курение во время выполнения практики снижает её эффективность на 20–50 процентов.

Дыхание — одно из наисильнейших средств восстановления энергетического тела. И если тракт блокирован отложениями никотина… Иными словами, курение (безразлично — марихуаны или табака) с перепросмотром несовместимо. На срок от полумесяца и, в некоторых случаях, до двух месяцев необходимо «завязать» с этой привычкой, прежде чем приступать к практике. А уж после, скорее всего, курить просто не захочется.

Хочу закончить эту главу рассказом о молодой женщине — назовём её, к примеру, Соней, — которая умышленно пренебрегла нашими советами относительно наркотиков и умственных расстройств. Желая попасть в группу, она скрыла эти два факта своей биографии (это был первый и, к счастью, пока единственный случай на моей памяти).

Надо сказать, что с этим у нас чётко и недвусмысленно: перед началом семинара все участники заполняют специальные бланки с перечнем вопросов. И вот, напротив пунктов о наркотиках и состоянии психики Соня твёрдой рукой записала: «не принимала», «здорова».

Через пару дней началась работа, все погрузились в процесс. И где-то посреди первой недели Соню неожиданно «пробило» — её речь стала сбивчиво-непонятной, а движения как-то слишком экстравагантны. Мы сочли это побочным следствием техники, но всё шло по нарастающей. Все забеспокоились, а Соня, заметив это, ещё больше воодушевилась — казалось, наши тревоги доставляют ей немалое удовольствие.

Вначале я пробовал с ней говорить, расспрашивал, что её так возбудило. Соня отвечала мне яростной тарабарщиной. Тогда я сказал, что коль она не в состоянии взять себя в руки, то должна покинуть группу. Слова эти она восприняла как личный вызов и поведение её стало совершенно необузданным. Ближайшей ночью её видели бродящей в окрестностях (а жили мы в самой глухомани, в здании бывшего монастыря), беспрерывно говорящей и предельно испуганной. И тогда я позвонил её родне.

Трубку сняла мать Сони и, выслушав мой рассказ, нисколько не удивилась: «Я отговаривала её от поездки на семинар, но она и слушать не хотела. У неё регулярные рецидивы шизофрении, как и у её отца, кроме того, были проблемы и с наркотиками». То, что проблемы с наркотиками не только были, но и есть, выяснилось после звонка к её парню: он сказал, что перед самым отъездом на семинар она «подзарядилась» хорошей дозой героина и кокаина. Я попросил его приехать и увезти её и услышал ответ, который моментально раскрыл мне глаза на тяжесть ситуации: «Мне одному с ней не справиться, и думать нечего. Во время своих приступов она сильнее мужика». «О Боже! — подумал я. — Вот это проблемка!»

Звонок к личному доктору Сони окончательно всё прояснил, снабдив чётким руководством к действию. «То, что вы сейчас описали, — говорил он, — не оставляет у меня сомнений. У Сони шизофренический приступ из-за наркотиков и, скорее всего, бессонных ночей практики. Её жизни действительно угрожает опасность, она способна на всякие крайности. Тем более что совершенно не понимает, что с ней сейчас творится. Как можно скорее препроводите её в ближайшую больницу. Если необходимо — силой».

Мы поняли — выбора нет. И разработали план, точнее, три различных плана: я продолжаю вести семинар, а мой друг и лучший инструктор Маноло а) уговаривает Соню поехать в больницу, б) пытается доставить её туда обманом, в) если не удаётся, «подобно воину», принимает бой, чтобы привезти её к докторам силой (в ходе составления этого последнего варианта Маноло озабоченно спросил: «А если она меня искусает?»).

Первый план провалился под громогласную ругань Сони, как только она услышала слово «доктор», и мой друг перешёл на заранее подготовленные позиции. «Не поехать ли нам в город чего-нибудь перекусить? Говорят, здешние рестораны очень хороши», — осторожно попытал он удачи. Но иногда нет на свете людей проницательнее сумасшедших — Соня только разоблачительно хмыкнула в ответ. Тогда Маноло зашёл с другой стороны: «Не знаю, что и делать. Санчес велел тебя караулить, а я, поверь, чертовски голоден. Видишь, еле ноги волочу». Этот довод — кто бы мог подумать — нашёл отклик в её душе. Немного посомневавшись, Соня сказала: Ладно, поехали. Так и быть, постою рядом, пока будешь есть».

По дороге в город выяснилось, что Маноло очень привередлив в том, что касается еды. И готов лучше с голоду умереть, чем съесть неправильно испечённую булочку. И, как на зло, в кафе и ресторанах, что им попадались, все булочки пеклись исключительно неправильно. Круг поисков постепенно сужался вокруг незримого для Сони центра — местной больницы. Подвох обнаружился почти у самых дверей. Последовала короткая, но яростная схватка, и Соня сдалась, (бессильно повиснув на руках у врачей.

Некоторое время, как сообщал нам персонал больницы, Соня ненавидела нас всей душой — «подлых обманщиков и негодяев, каких свет не видывал». Но выписавшись из клиники, послала очень тёплое письмо, где благодарила за то, что мы так заботливо оберегали её во время приступа и не дали произойти ничему ужасному.

Вот такой случай произошёл в моей практике — единственный за двадцать лет исследований и двенадцать лет регулярного перепросмотра. Надеюсь, рассказ о нём вышел достаточно поучительным.

Перепросмотр, как говорилось, процесс природный, так что запускается он далеко не одним-единственным методом. В первой части книги достаточно сказано о возможности спонтанного процесса, который проявляется в различных жизненных обстоятельствах.

Многие психотерапии используют телесную память прошлого. Манипуляции с физическим телом и глубинный массаж дают выход давно подавленным чувствам и переживаниям. Катарсические техники прибегают для этого к болезненным физическим позам, танцу, ритмическому встряхиванию и прыжкам. Дыхательные практики — аллотропное дыхание, ребёрсинг и терапия «первого крика новорождённого» — также очень хороши.

Все подобные техники (при правильном и компетентном их выполнении) позволяют человеку лучше понять себя. Но ни одна из них не покрывает весь спектр значимых событий нашего прошлого с должной тщательностью и точностью, не запускает интегральный процесс исцеления энергетического тела. Некоторые техники пробуждают, в основном, скрытые чувства, другие задействуют память, третьи как нельзя лучше способствуют временному облегчению многолетних душевных мук. Но большинство из них слишком сфокусированы на том, чтобы вызвать взрыв подавленных эмоций, их проявление в яростном катарсисе, — детальный и целостный план в отношении дальнейших стадий исцеления отсутствует. Участник, поражённый «вулканическим» извержением своих подавленных чувств, начинает полагать, что все проблемы после такого катарсиса уже разрешены. Позднее обнаруживается, что это не так, ибо что-то важное в технике упущено.

На мой взгляд, перепросмотр — наиболее целостная техника из всех разработанных с целью полностью избавиться от травм прошлого. Первый её вариант представлен в моей книге «Учение дона Карлоса» — это была свободная интерпретация техники, которую описал Кастанеда в книге «Дар Орла». Именно она вдохновила и подвигла меня на создание первой схемы перепросмотра, что слагалась из трёх основных элементов: составления перечня событий, сооружения деревянного бокса и выполнения двух техник особого дыхания, высвобождающих энергию.

Сначала следовало письменно и достаточно подробно изложить все события прошлых лет, чем достигались два результата:

1. Пробуждалась телесная память.

2. Этот список служил для последующих особых упражнений.