Снова застит завеса дыма
Крымских высей седую даль,
Стоит биться за горы Крыма,
Погибать ради них не жаль.
Как в декабрьской эпопее,
Здесь до смерти — подать рукой,
Враг беснуется, свирепеет,
Кровь сраженных течет рекой.
Враг безжалостен, нагл, бездушен,
Жизнь мраком своим накрыв,
Отовсюду — с воздуха, с суши —
Надвигается он на Крым.
Пламя мчится, преград не зная,
Мины в каждом таятся рву,
Ширь небесная и земная —
Раскаленный ад наяву.
Черноморцы грозны, как вихрь,
И неистовы в жаркой схватке,
Чужеземцы при виде их
Разбегаются без оглядки.
Не страшит нас орудий вой,
Смерть не ставит нас на колени,
Рядом с павшим встает живой,
Чтобы ринуться в наступленье.
Обессиленная вконец,
Смерть уж пятится шаг за шагом;
Наше мужество и отвага
Возлагают на нас венец.
Снова застит завеса дыма
Крымских высей седую даль,
Стоит биться за горы Крыма,
Погибать ради них не жаль.
1942
Муса Мустафиевич Джалилов (Муса Джалиль) родился в 1906 году в деревне Мустафа, Оренбургской губернии. Начальное образование получил в деревенской школе, затем учился в медресе «Хусаиния» в Оренбурге, позднее в Казани на рабфаке, а в 1931 году окончил Московский государственный университет.
Муса Джалиль работал в татаро-башкирском бюро ЦК Комсомола, редактировал детские журналы «Кечкенэ иптешляр» («Маленькие товарищи») и «Октябрь баласы» («Дитя Октября»), принимал активное участие в создании Татарского государственного театра оперы и балета, написал для этого театра либретто опер «Алтынчеч» и «Ильдар». Опубликовал несколько поэтических сборников. Накануне Великой Отечественной войны Муса Джалиль возглавлял Союз писателей Татарии.
В первый же день войны Муса Джалиль ушел в ряды действующей армии и в июне 1942 года на Волховском фронте, тяжелораненый, был взят в плен. В концентрационном лагере он вел активную подпольную работу, за что был брошен в фашистский застенок — тюрьму Моабит. В тюрьме Муса Джалиль создал цикл стихотворений, слава о котором вышла далеко за пределы нашей Родины.
В 1944 году моабитские палачи казнили поэта.
Друзья по застенку сохранили его записные книжки. Одну из них передал советским представителям в Брюсселе бельгийский антифашист Андре Тиммерманс, товарищ Джалиля по моабитскому застенку. Позднее Союз писателей Татарии получил и вторую записную книжку поэта.
Мусе Джалилю посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Родилась беспомощным комочком.
Но растет и крепнет с каждым днем.
Голосок ее звенит звоночком,
В сердце откликается моем.
А бывает, иногда спросонок
Вдруг застонет бедный мой ребенок, —
Я дрожу, как будто надо мной
Разразился ливень ледяной.
Сорока болезнями готов я
Сам переболеть, перестрадать,
Только бы сберечь ее здоровье.
За нее мне жизнь не жаль отдать.
Улыбнется — всё вокруг лучится,
А когда она каким-нибудь
Новым достиженьем отличится,
Радость так и распирает грудь.
Нынче вот сама дошла до двери
В первый раз. И я так горд теперь,
Будто бы она по меньшей мере
Мне открыла полюс, а не дверь.
С голубым сиянием во взоре,
До чего малютка хороша!
Как жемчужина в глубоком море,
Светится в глазах ее душа.
Этого сокровища хранитель,
Перед всем народом и страной
Я как гражданин и как родитель
Отвечаю за ее покой.
Пусть растет здоровой и цветущей!
Наши дети — родины весна,
Светлая надежда, день грядущий,
Нашего бессмертья семена.
В чистом сердце и в головке ясной,
В светло-голубых ее глазах
Вижу я полет мечты прекрасной,
Будущего силу и размах.
Мы покинем мир…
Но наши дети
Сберегут сердец замолкших жар,
Пронесут сквозь даль десятилетий
Стяг побед — отцов и дедов дар.
Так, от поколенья к поколенью,
Тянутся единой цепи звенья,—
Здесь трудиться будет, как и я,
Дочь моя, кровиночка моя.
Не умру, дыханье краткой жизни
В ней я обновлю и повторю…
И приблизят юные к отчизне
Коммунизма светлую зарю.
Потому-то девочка родная
Мне дороже самого себя.
Как цветок, от стужи укрывая,
Берегу, ращу ее, любя.
1937
Если сердце не камень, то ясно для вас —
Не из камня и сердце солдата.
Трудно даже с одеждой расстаться подчас,
Если с нею ты сжился когда-то.
Я в сраженьях сберег свой запал боевой,
Силу рук, одолевших усталость,
И отвагу…
Но каска моя со звездой
У далекой траншеи осталась.
Перед нами песок…
Батареи врага
Навалились волной огневою,
И багровая соединила дуга
Запылавшее небо с землею.
Я привстал, чтобы лучше вглядеться в лесок,
И мгновенно две злобные пули
Просвистели, едва не пробив мне висок,
По стальной моей каске скользнули.
Значит, вражеский снайпер пробрался вперед
И следит терпеливо за целью…
Даже на две секунды, подлец, не дает
Приподняться над узкою щелью!
Снял я каску,
на бруствере перед собой
Положил ее тихо, с опаской.
И сейчас же противник мой точной стрельбой
Поднял пыль над пробитою каской.
Погоди-ка, голубчик, напрасен твой пыл,
Проживешь ты недолго на свете!
Я успел заприметить, откуда он бил,
И без промаха пулей ответил…
А немного спустя мы в атаку пошли.
Громовое «ура» раздавалось.
А пробитая пулями каска в пыли
Возле старой траншеи валялась…
Отслужила бедняжка…
И всё же, друзья,
Что-то дрогнуло в сердце солдата:
И с одеждой без боли расстаться нельзя,
Если в ней воевал ты когда-то!
Не предмет снаряженья — оружье в бою,
Ты со мною сражалась повсюду.
Друг безгласный, ты жизнь сохранила мою,
Я тебя никогда не забуду.
1941
