Рэдволл - Джейкс Брайан - Страница 26

• Предыдущая
• 26/51
• Следующая

— Так, посмотрим. «Лето Великой Суши»… «Зима Глубоких Сугробов»… Это должно быть где-то здесь. Помнишь, я рассказывал тебе, как года четыре назад лечил ястреба-перепелятника? Ястреб рассказывал о воробьях, называя их, кстати, крылатыми мышами, хотя я не вижу никакого сходства между цивилизованными мышами и этими примитивными дикарями. Суть, однако, не в этом. Ястреб говорил, что слышал, будто воробьи украли из нашего аббатства что-то очень ценное, но не сказал, что именно. Я тогда решил, что он просто пересказывает слухи. А надо было порасспросить его, — может быть, он знал, что именно украли у нас воробьи.

— Ты думаешь, меч?

Старик легонько похлопал рукой по книге:

— Возможно. Видишь ли, воробьи не враждуют и не дружат с нами, они никогда не прилетают к нам в аббатство. Но там, на крыше, — это другое дело. Они считают ее своей территорией. И насколько я понимаю, единственный принадлежавший нам ценный предмет, который находился там, — это меч, хотя мы о нем и не знали. И кто, кроме птиц, мог знать о том, что воробьи его украли?

— Клянусь усами, — взволнованно сказал Матиас, — ты попал прямо в яблочко. Как полагаешь, наша пленница может что-нибудь об этом рассказать?

Глаза Мафусаила недобро сверкнули.

— Дай мне свой кинжал. Сейчас я произведу небольшой опыт. Пойдем.

Мафусаил направился к корзине, стоявшей около стены аббатства. Изнутри не доносилось ни звука. Мафусаил постучал кинжалом по дну корзины.

Клюва, которая, вероятно, дремала, зло зачирикала:

— Червь, червь, мышечервь! Прочь, иначе Клюва убьет!

Мафусаил изо всех сил старался говорить грозно:

— Молчи, грубиянка, а не то насажу тебя на этот кинжал, вместе с твоим королем, если, конечно, он осмелится пожаловать сюда!

— Ха, убей Клюву! Король Бык не убить маленький мышиный кинжал! Король Бык иметь большой меч! Порубить всех мышей!

— Слышишь, Матиас? — засмеялся Мафусаил. — У воробьиного короля есть большой меч! Матиас запрыгал от радости:

— Мафусаил, ты — настоящий волшебник! ж добно устроившись на взбитых подушках, Клуни потягивал из кружки ячменное пиво и слушал рассказ Селы и Черноклыка. Излагая свою лживую историю, оба ерзали на месте, стараясь не противоречить друг другу и не встречаться с холодным взглядом Клуни.

— Случилось вот что, хозяин, — мямлил Черноклык. — Мы со стариной Краснозубом присматривали за лисицей, и тут вдруг Краснозуб услыхал в лесу шум, ну и пошел разведать, что там такое.

— Откуда был шум? — рявкнул Клуни. Обманщики заговорили одновременно.

— С севера, — сказала Села.

— С запада, — сказал Черноклык.

— То есть с северо-запада, я хотела сказать, — поправилась Села.

— Ну и что же дальше? — спросил Клуни. Черноклык снова раскрыл пасть:

— Видишь ли, хозяин, его не было очень долго. Мы звали его, но он не отвечал.

— И тогда мы пошли его искать, — вставила Села. Клуни, поигрывая кружкой, сверлил лисицу взглядом.

— Мы все искали и искали его, — забормотала Села, — но нашли лишь трясину…

— … которая бесследно поглотила беднягу Краснозуба, — ехидно закончил Клуни. — Но скажи мне, Черноклык, откуда у тебя эти синяки и царапины?

Села поспешила на помощь:

— Он упал в колючий кустарник.

— Что? Ах да, я искал, искал Краснозуба и не заметил колючих кустов.

Оскалив желтые клыки, Клуни зло рассмеялся:

— Значит, ты упал в колючий куст, который наставил тебе синяков под оба глаза, порвал ухо и перецарапал тебя всего?

Черноклык смотрел в пол. Он дважды сглотнул, прежде чем ответил упавшим голосом:

— Выходит, что так, хозяин.

В голосе Клуни зазвучала издевка:

— А потом, наверное, прилетели три крылатые свинки и каждая дала тебе по засахаренному яблочку?

— Ну да, то есть о чем это вы, хозяин?.. Ой! — Черноклык аж подпрыгнул, потому что Села с силой пнула его лапой, чтобы он замолчал.

— Эй, лиса! — прорычал Клуни. — А где та особая трава, которую ты ходила искать?

— Особая трава? — растерялась Села.

— Проваливайте! — заорал Клуни в ярости.

Крыса и лисица, едва не застряв в дверях, выбежали вон. Клуни откинулся на подушки и усмехнулся. Отлично! Краснозуб мертв, да и черт с ним! Краснозуб был честолюбив, а Клуни ценил честолюбие только в самом себе.

В глубине Леса Цветущих Мхов ночной ветерок слегка колебал верхушки деревьев. В безоблачном небе висела полная луна.

— Асмодеус, Асмодеус-с-с-с.

Блестящие черные глаза всматривались в ночь, раздвоенный язык пробовал воздух, травинки содрогались от прикосновений длинного чешуйчатого тела.

— Асмодеус, Асмодеус-с-с-с.

Тихо шурша, неприметный, как тень, огромный аспид осматривал свои владения. Он был приучен к терпению и скрытности. Он мог часами лежать неподвижно, ожидая, когда какая-нибудь ничего не подозревающая зверюшка подойдет к нему достаточно близко. Иногда в поисках птичьих яиц или спящих в гнездах птиц он заползал на деревья. Ночная охота не всегда бывала удачной, и аспид оставался голодным. Но терпение и скрытность, терпение и скрытность — это было его девизом. У ствола сикоморы аспид наткнулся на бездыханное тело Краснозуба. Вот так сюрприз! Еще одна крыса, не надо тратить яд и прибегать к гипнозу.

— Асмодеус, Асмодеус-с-с-с.

Пасть аспида распахнулась в жутком подобии улыбки.

Матиас не работал вместе со всеми на укреплении главных ворот. Совет решил, что они с Мафусаилом могут взять себе помощника и поступать так, как сочтут нужным. Мыши Рэдволла считали, что Матиас последнее время ведет себя несколько странно. Он гулял по аббатству, а за ним на поводке вприпрыжку скакала Клюва. К здоровой ноге птицы Матиас привязал камень: не слишком тяжелый, но достаточный, чтобы она не могла взлететь или напасть исподтишка. Пленная воробьиха прыгала за Матиасом, куда бы он ни пошел.

Сперва Клюва бесновалась и угрожала. В ответ на ее угрозы Матиас только сильнее натягивал поводок и ускорял шаг. Если же пленница вела себя прилично, он давал ей кусочки засахаренных орехов. Вскоре его усилия начали давать свои плоды.

Однажды Матиас остановился возле главных ворот передохнуть и дал воробьихе немного орехов.

— Вот так, хорошая птичка, вот и славно, — сказал он.

Клюва насупилась, но орехи съела с видимым удовольствием.

Мафусаил высунулся в окно и позвал Матиаса:

— Зайди ко мне в келью. И прихвати с собой эту крылатую дикарку.

Едва они вошли в захламленную келью, старик вытащил какой-то пожелтевший фолиант.

— Это перевод чертежей аббатства, сделанный сестрой Жерменой. Кажется, я нашел здесь то, что мы ищем. Смотри.

Матиас принялся внимательно изучать чертеж, на который указал ему Мафусаил.

— Замечательно! — наконец воскликнул он. — Тебе снова удалось найти ответ! Получается, на крышу аббатства есть ход изнутри.

Мафусаил подышал на очки и протер их тыльной стороной лапы.

— Вообще-то следует благодарить не меня, а сестру Жермену. А теперь смотри, как нужно идти.

Матиас вышел от Мафусаила только через час. Клюва покорно ковыляла за ним.

— Значит, — бормотал он, — нужны пять или шесть крепких веревок, крючья, молоток. Еще заплечный мешок, чтобы все это сложить, запас еды и питья и засахаренные орехи для тебя, Клюва.

Констанция и Амброзии Пика увидели Матиаса с воробьихой издалека. Барсучиха постучала себя по лбу:

— У него чердак не в порядке.

— На этом чердаке воробьи завелись, — хихикнул еж.

На верхнем этаже главного здания аббатства, в середине коридора, почти касаясь квадратного деревянного люка в потолке, стояла стремянка. Возле нее Матиаса ждал Мафусаил с Клювой на поводке.

Он передал ему аккуратно вычерченный план:

— Здесь все отмечено. Через люк ты попадешь на чердак. Иди направо до стены, справа в стене будет проход. Пройдя через него, окажешься примерно на половине высоты Большого зала — там между колоннами арки есть карниз. Оттуда надо взобраться на следующий карниз, идущий вдоль окон с витражами, а затем подняться по выступу, что возле первого окна слева. Оттуда попадешь на деревянную балку, которая идет вдоль внутренней стороны крыши. Где-то над этой балкой есть еще одна чердачная дверь. Тебе придется искать ее самому. Дальше я ничем помочь не могу, придется тебе действовать самостоятельно.

• Предыдущая
• 26/51
• Следующая