Стеклянная башня - Сильверберг Роберт - Страница 5

• Предыдущая
• 5/52
• Следующая

Астроном встретил Крага своей обычной кривой улыбкой.

– Башня великолепна! – заявил он.

– Будет великолепна, – поправил его Краг.

– Нет, нет. Уже великолепна. Какое изящество, какая мощь, какое стремление ввысь! Друг мой, знаете ли вы, что строите? Первый собор галактического века. Через тысячу лет, когда башня как космический передатчик безнадежно устареет, люди будут по-прежнему приходить к ней, преклонять перед ней колена, целовать ее и славить вас. И не только люди.

– Мне нравится эта мысль, – произнес Краг. – Собор. Мне такое даже в голову не приходило. А это еще что? – поинтересовался он, вдруг обратив внимание на информационный кубик, который Варгас подбрасывал на ладони.

– Это мой подарок.

– Подарок?

– Мы обнаружили источник сигналов, – сказал Варгас. – Мне казалось, вам захочется взглянуть на звезду, с которой они идут.

– Почему же вы не сказали мне сразу, еще на башне? – вскинулся Краг.

– Башня – это было ваше представление. Теперь моя очередь. Так что, показывать?

Краг нетерпеливо махнул рукой в сторону проектора. Варгас быстро вставил кубик в гнездо и включил сканер. Голубые лучи заплясали по поверхности кубика, считывая зашифрованную в его атомной структуре информацию.

На потолке планетария вспыхнули звезды.

Краг знал галактику Млечный Путь как свои пять пальцев. Опытным глазом он сразу выхватил знакомые ориентиры: Сириус, Канопус, Вега, Капелла, Арктур, Бетельгейзе, Альтаир, Фомальгаут, Денеб – ярчайшие маяки небес, живописно разбросанные по поверхности черного купола над головой. Он нашел ближайшие, в пределах двенадцати световых лет, звезды, до которых уже на его памяти добрались земные автоматические станции: Эпсилон Инди, Росс-154, Лаландс-21185, звезда Барнарда, Волк-359, Процион, Лебедь-61. Он отыскал взглядом Телец и ярко-красный Альдебаран, горящий как глаз на бычьей морде, а в некотором отдалении – Гиады и полыхающие в ослепительном саване межзвездного газа Плеяды. Узор звездного неба менялся на глазах, яркие точки становились то более, то менее резкими, расстояния увеличивались. Краг явственно услышал, как у него в груди громко колотится сердце. Варгас не сказал ни слова с момента, как вставил кубик в проектор.

– Ну и что? – не вытерпев, потребовал объяснений Краг, – Куда мне смотреть?

– В сторону Водолея, – ответил Варгас.

Краг обвел взглядом северную небесную полусферу: Персей, Кассиопея, Андромеда, Пегас, Водолей. Да, вот он, старый Водонос, между Рыбами и Козерогом. Краг попытался вспомнить самую яркую звезду в Водолее, но название вылетело из головы.

– Ну и что дальше? – спросил он.

– Подождите. Сейчас я дам увеличение.

Небеса обрушились на него, и Краг от неожиданности сделал шаг назад.

Созвездия распались, небо дрожало, привычный порядок рассыпался. Когда все опять застыло, перед Крагом оказался один фрагмент небесной сферы, увеличенный до размеров всего купола. Прямо над головой горело изображение огненного кольца с темной сердцевиной, окруженного неправильной формы облаком светящегося газа. В центре кольца сияла ослепительная точка.

– Это туманность NGC 7293 в созвездии Водолея, – произнес Варгас.

– И что?

– Сигнал идет оттуда.

– Это точно?

– Абсолютно точно, – ответил астроном. – Мы измерили параллакс, провели целую серию оптических и спектральных исследований, а также ряд независимых проверок. Мы с самого начала подозревали, что сигнал идет от NGC 7293, но окончательное подтверждение появилось только сегодня утром.

Теперь мы в этом уверены.

– И как далеко до этой туманности? – хрипло спросил Краг. В горле у него пересохло.

– Примерно триста световых лет.

– Неплохо, неплохо. За пределом досягаемости автоматических станций, и от радиосвязи проку мало. Но никаких проблем для тахионного луча. Значит, я не зря строю свою башню.

– К тому же остается надежда связаться с теми, кто послал этот сигнал, – произнес Варгас. – То, чего мы все время боялись, что сигнал идет откуда-нибудь от Андромеды, что он послан миллионы лет назад…

– Теперь это исключено.

– Да. Исключено.

– Расскажите мне, что это такое, – попросил Краг, – планетарная туманность. Что это может быть – и планета и туманность одновременно?

– Это не туманность и не планета. – Варгас, заложив руки за спину, снова пустился расхаживать взад-вперед. – Это необычный объект. Уникальный объект. – Он на ходу постучал по витрине с центаврианскими протеидами.

Квазиживность беспокойно заметалась за стеклом. – Кольцо, которое перед вами, – это оболочка, газовый пузырь, окружающий звезду 0-типа. Звезды этого спектрального класса относятся к голубым гигантам. Они горячи, нестабильны и остаются таковыми всего несколько миллионов лет. К концу жизни с некоторыми из них случается катаклизм, сравнимый только со взрывом новой: звезда сбрасывает свои внешние слои, и образуется гигантская газовая оболочка. Диаметр планетарной туманности, которая сейчас перед вами, – 1,3 световых лет, и она расширяется со скоростью километров пятнадцать в секунду. Кстати, оболочка так ярко светится из-за эффекта флюоресценции: звезда в центре излучает много жесткого ультрафиолета, который поглощается водородом оболочки, что вызывает…

– Секундочку, – прервал его Краг. – Вы что, хотите сказать, что недавно в этой системе шарахнуло что-то типа новой – и совсем недавно, так что оболочка еще всего 1,3 световых лет, хотя разлетается со страшной скоростью? И что звезда выстреливает столько жесткого излучения, что оболочка светится?

– Да.

– И вы что, хотите, чтобы я поверил, что в этом пекле живут разумные существа и посылают нам сигналы?

– Не может быть ни малейшего сомнения в том, что сигналы идут с NGC 7293, – произнес Варгас.

– Невозможно! – взревел Краг. – Невозможно! – В возбуждении он хлопнул себя по бедру. – Голубой гигант… Да ему всего несколько миллионов лет! Как около него вообще может развиться жизнь, не говоря уже о разумной? А потом звезда взрывается… Что может уцелеть после такого взрыва? А жесткое излучение? Ну скажите же что-нибудь! Если очень хочется придумать систему, в которой нет и не может быть жизни, не надо ничего придумывать – вот она, пожалуйста, эта ваша планетарная туманность! Как могут оттуда идти сигналы? От кого?

– Мы об этом уже думали, – негромко произнес Варгас.

– Так что, значит, сигналы все-таки естественного происхождения? – весь дрожа, потребовал объяснений Краг. – Просто излучение газа этой вашей чертовой планетарной туманности?

– Мы по-прежнему считаем, что сигналы – искусственного происхождения.

Перед этим парадоксом Краг был вынужден в недоумении спасовать. В астрофизике он был всего лишь любителем. Да, он прочел множество популярных книг по астрономии, прибегал даже к гипнопедии и мог теперь отличить красного гиганта от белого карлика, нарисовать диаграмму Герцшпрунга-Рассела, найти на небе Альфу Южного Креста и звезду Колос в созвездии Девы… Но это было все-таки не более чем экзотическое хобби, внешний довесок к уже сформировавшейся личности. В отличие от Варгаса о нем нельзя было сказать, что он чувствует себя в космосе как рыба в воде, – необходимость экстраполяции за рамки известных фактов ставила его в тупик. Отсюда его благоговейное восхищение Варгасом. Отсюда эта давящая пустота в груди.

– Ну же, – наконец пробормотал он, – скажите, как такое может быть?

– Существует несколько возможностей, – произнес Варгас. – Разумеется, все наши теории основаны на одних догадках, вы же понимаете? Первая и самая очевидная возможность: те, кто посылал сигналы, прибыли в NGC 7293 уже после взрыва, когда все успокоилось. Не позже, чем 10000 лет назад.

Колонисты откуда-нибудь издалека… исследователи… беглецы… изгнанники… Короче, кто бы они ни были, но прилетели туда они недавно.

– А жесткое излучение? – спросил Краг. – Даже после того как все остальное успокоится, этот чертов голубой гигант будет излучать ультрафиолет.

• Предыдущая
• 5/52
• Следующая