Стеклянная башня - Сильверберг Роберт - Страница 38
- Предыдущая
- 38/52
- Следующая
Крохотный островок посреди непроглядной бездны сиял ослепительным светом. Обитатели глубин, не обращая внимания на иллюминацию, подплывали вплотную к стеклянным стенкам куполов: хрупкие, без единого мускула рыбы, ежедневно, ежечасно, ежесекундно ощущающие на себе давление десятикилометрового столба воды – десять-двенадцать тонн на квадратный сантиметр тела. Многие из них светились. Пятна фотофоров, мерцающих холодным бледным огнем, выстраивались в линию вдоль рыбьих тел, или группировались между глаз, или теснились на кончике выступающей изо лба длинной удочки. Освещение клуба было тщательно рассчитано таким образом, чтобы не затмевать неярко мерцающих в темноте рыб, так что, даже когда светильники включались на полную мощность, за толстым стеклом можно было разглядеть мельтешащие живые огоньки. Клуб был спроектирован все тем же Джастином Мэйдетто, любителем парадоксальных эффектов, не упускающим ни одной мелочи. За стеклами маячили маленькие монстры самых разных расцветок – черные, коричневые, красные, фиолетовые… У некоторых челюсти распахивались больше, чем на 180 градусов, чтобы заглотить противника в два-три раза большего размера. Пигмеи пожирали великанов. Обедающим в клубе открывался вид на миниатюрных химер и чудовищ, явившихся прямым ходом из ночных кошмаров, устрашающе клацающих зубами, колышущих странными отростками, пялящих огромные шаровидные глаза, или с глазами на стебельках, или вовсе слепых. Чтобы лицезреть то, на что способна болезненная фантазия Творца, вовсе не обязательно отправляться в далекие миры, – причудливые страхолюдины есть и на родной планете человека, надо только знать, где искать. Многочисленные шипы и иглы, зубы, кривые и настолько длинные, что рот не в состоянии закрыться, отростки, отростки, отростки. Существа, словно бы состоящие из одних челюстей без тела, из одного хвоста без головы, морские черти с пляшущими разноцветными щупальцами, пульсирующими то желтым, то синим, то зеленым, тысячи и тысячи самых разных гротескных тварей, и ни одна не длиннее полуметра – такого зрелища нигде больше не увидишь.
Краг заказал простейший обед из трех блюд – крилевый коктейль, суп из водорослей, бифштекс и австралийский кларет – на десерт. Краг не был гурманом. В клубе предлагались самые изысканные яства, но Краг предпочитал простую и привычную пищу. Не то что его спутники, которые потребовали устриц по-шведски, салат из крабов и зародышей кальмаров, телячье контр-филе, мусс из улиток, грудинку сернобыка, омлет с почками, вырезку большого ската, запеченные в тесте сердца цикад и многое-многое другое, щедро сдабривая все лучшими золотистыми винами мира. Обслуживающий их официант выразил восхищение тем, как умело и непринужденно обращались гости Крага с меню-кубиком. Все официанты в клубе были альфами, что само по себе казалось удивительным: обычно официантами работали рабы или даже гаммы. Но, в конце концов, Клуб Капитана Немо считался заведением из ряда вон выходящим во многих отношениях, и никто из альф, похоже, не считал себя обиженным.
Впрочем, как позже выяснилось, не всех официантов удовлетворяло их положение. После того как принесли закуски, сенатор Фиэрон обратился к Крагу:
– Кстати, вы заметили эмблему ПР на лацкане у того парня, который нас обслуживал?
– Вы серьезно?
– Очень маленький значок. Я еле разглядел.
– После обеда, – бросил Карг Сполдингу, – поговоришь с главным официантом. Здесь не место политике!
– Тем более революционной политике, – произнес Франц Гьюдис и расхохотался. Этот высокий и угловатый европеец славился ненавязчивым юмором. Хотя ему было уже хорошо за девяносто, он предпочитал придерживаться молодежного стиля – зеркальные пластины и все такое прочее.
– Надо бы не спускать с этого официанта глаз, – продолжал он. – Увидев за столом двоих конгрессменов, он наверняка подсунет нам какое-нибудь пропагандистское блюдо, и мы все станем ярыми аболиционистами.
– Вы действительно видите в ПР серьезную угрозу? – поинтересовался Лу Фиэрон. – Знаете, пока я улаживал дело с убийством альфы у башни, – он рассеянно кивнул в сторону Сполдинга, и тот неприязненно оскалился, – я много общался с этим их… Зигфридом Канцеляристом. У меня сложилось впечатление, что вся ПР – просто кучка безобидных идеалистов.
– Движение меньшинства, – авторитетно высказался сенатор Фиэрон. – Даже среди андроидов они не пользуются большой поддержкой.
– Совершенно верно, – поддержал его Леон Сполдинг. – Помнится, Тор Смотритель чрезвычайно ядовито высказался о Канцеляристе, да и о ПР вообще. Он, похоже, не считает их серьезной силой.
– Необычайно умный и способный андроид наш Тор, – пробормотал Краг.
– Да нет, я серьезно, – произнес Гьюдис. – Можно сколько угодно потешаться над ПР, но цели у них действительно революционные, и если они получат более широкую опору в массах андроидов…
– Ш-ш, – оборвал его Краг.
Вернулся их официант с новой бутылкой вина. Сидящие за столом напряженно замерли, пока альфа наполнял бокалы. Наконец он вышел, плотно затворив за собой дверь.
– Я получил от ПР петицию с пятью миллионами подписей, – негромко произнес Салах-аль-Дин, спикер Конгресса. – Я трижды встречался с их руководством. И я хочу сказать, что, по-моему, это искренняя и порядочная организация, заслуживающая серьезного отношения. Еще хочу добавить только не надо меня потом, пожалуйста, цитировать, – что я сочувствую некоторым из их целей.
– Нельзя ли поподробнее, – попросил Сполдинг внезапно охрипшим голосом.
– Да, конечно. Я считаю, что введению альф в Конгресс бессмысленно противиться. Это наверняка случится в течение ближайших лет десяти.
Необходимо запретить как аморальную практику – продажу альф без их согласия. Я верю, что не позже чем к 2250 году полные гражданские права получат альфы, к концу века – беты, а вскоре после этого и гаммы.
– Революционер! – изображая смертельный ужас, воскликнул Гьюдис. – Наш спикер – революционер!
– Скорее, визионер, – высказался сенатор Фиэрон. – Человек большой души и смелого предвидения. Как всегда опережает свое время.
– Альфы в Конгрессе? Допустим, согласен, – покачал головой Сполдинг. – Как предохранительный клапан, чтобы они совсем не вышли из-под контроля.
Знаете, иногда лучше бросить собаке кость, чем… Но все остальное…
Нет-нет. Никогда. Мистер Салах-аль-Дин, нам не следует забывать, что андроиды – это просто вещи, продукт хемогенетических разработок, заводские изделия, выпускаемые Корпорацией Крага и служащие человечеству…
– Спокойней, – сказал ему Краг. – Не надо так волноваться.
– Леон, может быть, спикер и прав, – произнес Лу Фиэрон. – Если на секундочку забыть о происхождении андроидов, они гораздо ближе к человеку, чем ты готов признать. И по мере того как отмирают всякие сумасбродные древние законы и обычаи, по мере того как все больше и больше умов проникаются идеями Партии за Отмирание – что, нельзя не согласиться, исподволь, без шумихи, но происходит уже сейчас, – я надеюсь, что наше отношение к андроидам тоже смягчится. Нам же самим хуже оттого, что они остаются, как вы говорите, вещами.
– А ты, Симеон, что скажешь? – повернулся к Крагу Франц Гьюдис. – В конце концов, авторитет ты у нас в этом вопросе или не авторитет? Когда у тебя впервые появилась мысль об андроидах, думал ли ты, что они когда-нибудь станут требовать гражданских прав, или ты считал их всего лишь…
– Леон высказался совершенно правильно, – произнес Краг. – Как ты сказал? Вещи. Изделия, сошедшие с конвейера. Я хотел сделать просто очень хороших роботов. Но никак не людей.
– Но граница между человеком и андроидом настолько размыта, – сказал сенатор Фиэрон. – Генетически они идентичны нам, и тот факт, что они синтетические…
– На одном из своих заводов я могу сделать вам точную копию Моны Лизы, – оборвал его Краг, – так что у экспертов уйдет полгода на то, чтобы доказать, что это не оригинал. Ну и что? Разве от этого копия становится оригиналом? Оригинал вышел из мастерской Леонардо. Копия – с завода Крага.
- Предыдущая
- 38/52
- Следующая
