Вестфолд - Куно Ольга - Страница 26

• Предыдущая
• 26/72
• Следующая

– Да-да, в этом-то как раз все и дело, – поспешила сказать я. – С тех пор у меня с казнями, знаете ли, неприятные ассоциации. Поэтому я предпочитаю их не посещать.

Всю жизнь терпеть не могу присутствовать на казнях, и никакого отношения к мнимому похищению меня Уиллом это конечно же не имеет. Но опять же: стоит ли вдаваться в подробности? Ведь светский разговор – он на то и светский, чтобы беседующие не произносили того, чего произносить не положено. Однако Томас сумел правильно интерпретировать выражение моего лица.

– Мне кажется, вы осуждаете людей, которые приходят поглазеть на казнь, воспринимая ее как развлечение? – прозорливо заметил он. Я вынужденно кивнула. – В этом вы не правы, Инга. Я понимаю, казнь сама по себе – зрелище не из приятных, однако она имеет огромное общественное значение. Я бы даже сказал, что казнь несет в себе глубокий сакральный смысл. За преступление всегда приходится расплачиваться как в этой жизни, так и в будущей. Приходя на казнь, мы проникаемся этой чрезвычайно важной истиной, как будто получаем возможность приобщиться к действу Страшного суда.

На сей раз я позаботилась о том, чтобы мои мысли нельзя было прочитать по лицу. Нет, сэр Хаксли, вы можете купиться на собственную ложь, придуманную в свое оправдание, но я в нее не поверю. Во всех графствах, во всех королевствах земли люди всех поколений и сословий регулярно ходят на казни, и вовсе не для того, чтобы проникнуться великими философскими идеями. Они приходят затем, чтобы ненадолго приблизиться к смерти, которой безумно боятся. Подойти к ней настолько близко, насколько это только возможно, ничем при этом не рискуя. Увидеть, как обрывается эта тонкая, по сути, ниточка, которая связывает человека со всей той реальностью, о которой он хотя бы что-то по-настоящему знает. Увидеть своими глазами, как то, что недавно было человеком, вдруг превращается в безжизненное тело. Возможно, они рассчитывают таким образом хоть что-то понять о той неизвестности, той тайне, которой окутана для нас смерть. Возможно, надеются хоть немного уменьшить свой страх от того, что смогли подойти так близко и спокойно возвратились после этого по домам. Но ни при чем тут ни преступления, ни кары, ни сомнительное единение высшей и земной справедливости.

– У меня сложилось такое впечатление, что публичные казни в этих местах не так уж и часты, – заметила я, немного меняя тему. – Не так чтобы они были редки, и все же, к примеру, в столице они бывают более регулярно.

– Наши масштабы не могут сравниться со столичными ни в чем, в том числе и в количестве совершаемых преступлений и пойманных виновников, – заметил Томас. – Однако тут есть и другая причина. Все дело в том, что публичными бывают только повешения, но ведь здесь, в Вестфолде, некоторое количество преступников отдают на съедение варану.

– Варану?! – переспросила я, содрогнувшись.

– Да, разве вы об этом не слышали? В таком случае, возможно, мне не следует говорить на эту тему, чтобы не ранить ваши тонкие чувства.

– Нет уж, раз начали, то продолжайте, – возразила я. – Что это за такой кровожадный варан?

– Не знаю, в курсе ли вы, но к юго-востоку от города Дэнвудский лес граничит с болотами. Эти болота занимают огромную территорию, и вот где-то в этом гиблом месте поселился варан, который питается человеческим мясом. Не только человеческим, конечно, но людьми он, безусловно, не брезгует. Когда-то местные жители принимали его за языческого бога, которому следует приносить человеческие жертвы. Именно так они и поступали. Затем подобные суеверия были искоренены, однако варан остался, и существующую традицию было решено использовать в несколько иных целях. Теперь за наиболее тяжелые, жестокие, страшные преступления виновных не вешают, а отвозят на границу болота и там привязывают к специально установленному столбу. А дальше приходит варан – говорят, он всегда появляется за час до рассвета, в самое жуткое ночное время, – и делает остальную работу вместо палача.

Меня передернуло.

– И что, человека специально везут на болота для того, чтобы чудовище сожрало его живьем?

Я мысленно представила себе эту картинку, и мне стало муторно.

– Я все-таки вас расстроил, – печально констатировал Томас. – Вам не следовало меня расспрашивать, а мне – начинать этот разговор. Но, видите ли, вы должны помнить, что так не наказывают кого попало. Даже из тех, кто заслужил смертную казнь, многих приговаривают к повешению. Пожирание вараном – это кара для особенно опасных преступников, к тому же, насколько мне известно, на болота отправляют только тех, кто сознался в совершенном преступлении, а стало быть, в этом вопросе никак не может быть ошибки.

Рассказанная моим кавалером страшилка впечатлила меня настолько, что я не сразу заметила, как к нам подошел Адриан. Таким образом вопрос Уоллеса, адресованный Томасу, застал меня врасплох.

– Разрешите пригласить вашу даму?

Вместо того, чтобы ответить что-нибудь колкое и сразу же отделаться от Адриана, я только молча повернулась к своему спутнику – дескать, сегодня мы пришли вместе, поэтому вам решать.

– Конечно, почему же нет, – немного расстроенно, но вежливо ответил Томас.

Адриан тут же взял меня за руку, галантно, но крепко, так, чтобы не дать мне возможности передумать, не устроив при этом привлекающей внимание сцены. Отступать было поздно, и мы направились ближе к центру зала, чтобы пополнить ряды танцующих.

Танцевал Адриан неплохо. Лучше Томаса и, если уж говорить совсем откровенно, лучше меня. Однако в том-то и дело, что, если партнер хорошо ведет, от женщины требуется не так уж и много. Поэтому на сей раз обошлось без оттоптанных ног.

– Поговорим? – спросил Адриан, когда несколько первых шагов были позади.

– А разве нам есть о чем? – поинтересовалась я, поворачивая голову направо в соответствии с требованиями танца.

– А разве нет?

– Не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Почему ты тогда сбежала?

– Ах, ты об этом? У меня разболелась голова, – ляпнула я первое, что пришло в голову.

Правый поворот, затем левый.

– Что-то поздновато она у тебя разболелась.

– Что делать, мы, женщины, часто бываем непоследовательны, – кстати, вспомнился недавний разговор с Томом.

– И поэтому ты пришла сюда с Хаксли?

Я бросила на него быстрый недоверчивый взгляд. Что это – ревность?

– Он меня пригласил, и я пришла. А что тут такого? Ты, по-моему, полвечера протанцевал с Лаурой.

– Ты прекрасно знаешь, что это ничего не значит.

Снова поворот.

– Откуда мне знать? Да и потом, какая разница?

– Даже так?

– Меня мало интересует то, что касается Лауры, – поморщилась я.

– А вот мне, представь, стал чрезвычайно интересен Хаксли. Вы хорошо проводите время?

– Представь себе, превосходно.

– И чем же он так хорош?

Два шага назад, вперед, вправо, влево…

– Ты имеешь в виду, чем он лучше тебя? – спросила я в лоб, поднимая на Адриана вызывающий взгляд.

Он негромко хмыкнул.

– Хорошо, так чем он лучше меня?

Пальцы Адриана еще крепче обхватили мою руку будто на случай, если я попытаюсь избежать ответа. Кисть немного заныла, вот только освобождать ее все равно не хотелось.

– Хорошо, я тебе отвечу, – сказала я, глядя ему прямо в глаза. В конце концов мне не пятнадцать лет, и я давно не страдаю повышенной стеснительностью. Если кто-то хочет правду, он ее получит. – Он не лучше тебя. Он уступает тебе практически во всем. Кроме одной маленькой детали, но эта деталь перевешивает все остальное. Он не пытается меня убить.

– Да с чего ты, черт возьми, взяла, что я пытаюсь тебя убить? – От раздражения он повысил голос.

– Говори потише – кругом полно людей.

– Переживут, – отрезал Адриан. – Послушай меня, – продолжил он тем не менее тише. – Давай уйдем отсюда прямо сейчас. Сядем и спокойно все обсудим.

– Никуда я с тобой не пойду, – покачала головой я. – Даже и не подумаю. К тому же интересно, как ты себе это представляешь? Пришла с Томасом, а ушла с кем-то другим? И как, по-твоему, он к этому отнесется?

• Предыдущая
• 26/72
• Следующая