Война «ежей» - "Братья Мормаревы" - Страница 34

• Предыдущая
• 34/43
• Следующая

— Весьма прогрессивный способ оплаты, — съязвил Добролюб.

Маляка задумался, пытаясь понять, что тут прогрессивного. На шестерку в ближайшие дни рассчитывать не приходится, а перепадет ли от родителей три лева за пятерку — тоже неизвестно. За отметки по физкультуре отец премиальные не выдает.

— А мне родители ничего не дают за хорошие отметки, — заявил Камен. — Когда мне нужны деньги, я прошу у них.

— Непорядок, — нахмурился Добролюб. — Одним деньги дают, другим нет. Я считаю, оплата хороших отметок должна быть установлена законом — и всем ребятам одинаковая.

Теперь Добролюб бросил мяч и помчался за ним на мостовую — машина затормозила на полном ходу и остановилась в двух шагах от мальчика. Из машины вылетел Ташев. Схватив Добролюба за рубашку, он закричал:

— Вам что, делать больше нечего?! Семнадцать долларов я отдал за стекло, а теперь вы хотите, чтобы у меня крыло смялось?

Мальчики вскочили со скамейки и отступили назад.

— Он не хотел… — умоляюще произнес Маляка.

— Кому рассказываешь! Каждый день…

Добролюб воспользовался моментом и вырвался из рук, но Ташев все-таки успел шлепнуть его, а потом в ярости завопил:

— Дурак!

— Это ко мне относится? — обиделся Добролюб.

— Лопоухий дурак! — Ташев дрожал от злости.

— Я вот скажу папе, тогда и посмотрим, кто из нас дурак!

— Я тебе сейчас порассуждаю! — Ташев шагнул было к Добролюбу, но тотчас передумал. — Сколько раз вам говорить, — повернулся он к Камену и Маляке, — нечего чужих во дворе собирать! У Константинова вон зеркало украли!

С улицы донеслись гудки автомобилей: Ташев бесцеремонно остановил свой «Форд» прямо посередине мостовой.

— Что там случилось? — В окне показалась бабушка Гинка.

— Я еду в Перник, вернусь поздно! — крикнул ей Ташев и поспешил к машине, чтобы освободить проезд.

— Его будут судить за оскорбление личности, — пригрозил Добролюб.

— Если бы суд разбирал случаи оскорбления детей, многим взрослым досталось бы! — заявил Маляка. — Моего-то отца точно бы осудили.

— Родители частенько обижают своих детей, — рассуждал Добролюб. — А вот если кто обидит чужого ребенка, понесет наказание. Жаль, что я не должностное лицо.

— С чего это тебе вздумалось быть должностным лицом?

— За оскорбление должностного лица полагается тюрьма.

— А как с учащимися? — заинтересовался Маляка. — Я считаю, ученики должны считаться должностными лицами.

— Едва ли, но за «лопоухого дурака» можно заставить его заплатить мне штраф в сто левов. Как пить дать!

Камен присвистнул — сумма произвела на него впечатление.

— Пойду посоветуюсь с адвокатом, — решил Добролюб, найдя, порывшись в карманах, два лева и несколько стотинок.

Мальчики решили тоже идти к адвокату. Камен позвонил снизу домой — дедушка утром ушел в поликлинику и оставил близнецов на него, — но братья не ответили на звонок. Камен побежал в квартиру, но тут же вернулся — братишек дома не оказалось.

— Моя малышня здесь не появлялась? — кинулся он к ребятам.

— Нет.

Камен покричал Тончо и, когда тот вышел на балкон, спросил:

— Ты не видел Стефана и Тошко?

Тончо молча исчез, но через секунду из открытого окна донесся его капризный голос:

— Я их видел, ба-а! Чего не пустила меня? Они же за мороженым пошли…

Камен еле сдерживался — дайте срок, уж он как следует оттреплет Стефчо и Тошко, достанется им на орехи! Пусть потом посмеют еще хоть раз пойти без разрешения за мороженым!

— Лопоухий дурак, а? — угрожающе покачал головой Добролюб по дороге к кондитерской и ехидно ухмыльнулся.

В кондитерской близнецов не оказалось. У перекрестка продавали эскимо, и Камен спросил продавца, не видел ли он, случайно, двух близнецов. Нет, продавец их не видел. Не было малышей и в скверике. В волнении Камен заглянул в бакалейную лавку, хотя и знал, что там братьев никак быть не может. Ребята опять вернулись во двор, но близнецы как в воду канули. Камен стал громко звать их, и тут из окна выглянул Стоименов:

— Ты что так раскричался?

— Братишки пропали.

— Куда же они подевались? — Стоименов понял, что Камен волнуется, и спустился вниз. — Найдутся, — попытался он успокоить мальчика. — В подвале смотрели?

Как же они об этом не подумали! Мальчики спустились вниз по темной лестнице, а Стоименов шел за ними. Ручка подвала-мастерской не поддавалась: кто-то держал дверь изнутри. Но было тихо.

Стоименов изо всех сил толкнул дверь, она открылась, и из подвала поплыли клубы табачного дыма. Показалось испуганное лицо сына Стоименова, за ним, виновато опустив головы, неподвижно стояли два его приятеля.

Затрещины посыпались сразу, первая заставила младшего Стоименова схватиться за щеку, вторая швырнула его на письменный стол, с которого ребята когда-то сняли столешницу. Деревянные планки, прикрытые сверху газетами, затрещали, и начинающий курильщик упал вверх ногами в выдвижной ящик стола.

Весть об исчезновении близнецов быстро разнеслась по этажам. Бабушка Гинка вышла во двор, а Худерова устроилась на балконе.

— Ты уверен, что малыши не с дедушкой? — допытывалась бабушка Гинка у Камена.

— Что им делать в поликлинике? Они завтракали и…

— Да с ним они пошли… — уверенно заявила бабушка Гинка.

Несколько человек кинулись в поликлинику. Слабая надежда появилась у Камена: вдруг и правда братишки там? Увы! Мальчики увидели дедушку, еще не дойдя до поликлиники: он играл в нарды в соседнем дворе.

— Стефан и Тошко с тобой? — крикнул издали Камен.

— Нет. А что с ними? — вскочил дедушка, беспокойство сразу охватило его.

— Уже полтора часа, как их нет дома.

Дедушка бросил кости, а его партнер, прищурившись близорукими глазами, подвел итог:

— Промазал! — И, довольный, поднял голову от игры.

Но партнера уже не было рядом. Дедушка Камена вместе с мальчишками бежал по улице.

— Это может быть и похищение, — сказал Добролюб Маляке так тихо, чтобы не услышал Камен. — Один раз у нас в классе исчез мальчик.

Зрачки Маляки расширились от ужаса:

— Ну и как, нашли его?

— Да. Оказалось не похищение, а бегство. К тетке убежал. Из-за школьных дел. За плохие отметки ему здорово доставалось от отца.

— А потом ему больше не доставалось? — заинтересовался Маляка.

— Нет, но дело не в этом, — ответил Добролюб. — Просто этот парень стал лучше учиться.

Мальчики шагали мимо стройки. Дно котлована было покрыто водой, а сверху плавала доска. Добролюб оцепенело уставился на воду, в тот же миг страшное предположение испугало обоих мальчиков.

— Придется тебе остаться и проверить, глубоко ли тут, — попросил Добролюб одного из мальчиков.

Парнишка спустился в котлован, прихватив с собой длинную палку, и стал шарить ею по дну; котлован был совсем неглубок, вода едва покрывала бы щиколотку.

К обеду паника стала неописуемой — три часа прошло с тех пор, как Стефчо и Тошко исчезли! Маляка позвонил в «Скорую помощь», но ему сообщили, что последний несчастный случай с близнецами был зарегистрирован четыре года назад. Тогда Добролюб предложил обратиться в милицию и сам набрал номер.

— Майор Илиев слушает, — послышалось в трубке.

Добролюб рассказал об исчезновении братьев.

— Нам уже сообщили об этом, — ответил майор.

— Примите, пожалуйста, дополнительные меры.

— С кем я разговариваю?

Добролюб возмущенно положил трубку:

— С кем, с кем! Не все ли равно, с кем?

Маляка стал собирать портфель — уже пора идти в школу, но Добролюб не спешил уходить, и Маляка пригласил его пообедать. Добролюб охотно согласился.

— Во всем виноват Ташев, — заявил Добролюб, садясь за стол.

— А при чем тут он? — удивился Маляка.

— Да как же, — пояснил Добролюб. — Если бы не сломали спортплощадку, ничего подобного бы не произошло.

На обед было мясо, тушенное с луком и чесноком. Добролюб очень любил это блюдо, и Маляка положил ему еще.

— Послушай-ка… — задумался вдруг Добролюб.

• Предыдущая
• 34/43
• Следующая