Прыгуны во времени - Сильверберг Роберт - Страница 16

• Предыдущая
• 16/41
• Следующая

Клуфман отдыхал. Через некоторое время он велел самому себе вылезти из питательной ванны и отправиться в свой кабинет. На поверхность Земли он не поднимался шестнадцать лет. Мир наверху был для него чем-то не совсем реальным, но он не видел в этом ничего плохого, поскольку прекрасно понимал, что для большинства своих подданных он сам был почти нереальным.

«Взаимность, – подумал он. – Тайна эффективного правления». Клуфман жил в комплексе из пересекающихся туннелей, протянувшихся на сотню миль. Машины со сверкающими когтями, не останавливаясь ни на минуту, энергично расширяли его владения. Он надеялся, что лет через десять, может быть, чуть больше, вся планета будет опоясана бесконечной сетью ходов Верховного Правления, его персональной системой транспорта. Строго говоря, в этом не было никакой необходимости. Он мог бы править миром как из одной-единственной комнаты, так и из любой точки системы подземных туннелей. Но это было его прихотью. «Какая польза от того, что ты руководишь всей планетой, – думал Клуфман, – если нельзя потворствовать своим мелким капризам?» Он переместился на бесшумных роликах в помещение центра управления и позволил своим слугам подсоединить себя к контактным зажимам. Ему наскучило зависеть от устных донесений о событиях во внешнем мире. Одним из многих хирургических усовершенствований, которым его подвергли за долгие годы правления, была возможность непосредственно подключать компьютеры к его нервной системе. Клуфман мог, и часто это делал, подключаясь прямо к информационным каналам, становясь как бы еще одним выводным устройством компьютерной сети. Тогда и только тогда он испытывал полный экстаз.

Он кивнул, и поток информации хлынул в его мозг.

Факты. Рождения и смерти. Статистика заболеваний, данные о загрузке транспорта, расходе энергии, уровне преступности. Все это поглощалось клетками мозга Клуфмана. Где-то далеко наверху миллиарды людей жили своей повседневной жизнью, и он входил в жизнь каждого из них, а они в свою очередь – в его. Его восприимчивость, разумеется, была ограничена. Он не мог выявить отдельные отклонения, кроме всплесков каких-то данных. Однако он мог делать обобщения. В эту самую минуту, узнал он, еще один прыгун отправился в прошлое. Еще одна жизнь, извлеченная из настоящего. А как же масса? Сохранялась ли она? Сведения об общей массе планеты не учитывали возможности неожиданного и полного вычитания. Около сотни килограммов вдруг перемещалось из настоящего и забрасывалось в позавчера. Интересно, подумал Клуфман, как это делается? И тем не менее это происходило. Архивы доказывали это. Тысячи прыгунов покидали свое время и отправлялись в эпоху своих предков. Как?

Питер Клуфман отогнал эту мысль как неуместную. Гораздо важнее было то, что совершенно неожиданно в прошлом могли произойти изменения, и все, что ему принадлежит, в какое-то одно мгновение может исчезнуть в результате случайной флуктуации, от которой нет защиты. Это вселило в него ужас. Он наполнил свой мозг до предела его емкости, дабы утопить этот страх всеобщей неудачи. И ощутил прилив восторга.

Цезарь! Разве было у тебя когда-нибудь ощущение того, что весь мир протекает через твой мозг?

Наполеон! Мог ли ты хотя бы на секунду вообразить себе, что такое быть подключенным к главным компьютерам?

Сарданапал! Разве мог ты так наслаждаться в своей Ниневии?

Массивное тело Клуфмана затрепетало. Сквозь его кожу проступило свечение капиллярной сетки, пришедшей в состояние крайнего нервного возбуждения. Он перестал быть Питером Клуфманом, владыкой мира, единственным человеком первого разряда, великодушным деспотом, тонким стратегом, случайным потомком предыдущих эпох. Теперь он был каждым, кто существовал в этом мире. В него вливался поток космической энергии. Это была подлинная нирвана! Это было абсолютное Единство! Это был миг всеобъемлющего Восторга!

В такое время было невозможно задумываться над тем, как легко все это можно потерять.

– Норм, кто этот Ланой? – спросила Хелейн Помрат.

– Кто?

– Ланой. Д-а-а…

– Где ты услышала это имя?

Она подала ему мини-карточку, внимательно следя за выражением его лица.

Глаза мужа заблестели. Он явно запаниковал.

– Я нашла это вчера вечером у тебя в кармане пиджака, – пояснила она. – «Без работы? Зайди к Ланою» написано здесь. Мне просто интересно, кто это, что он может сделать для тебя?

– Он… а… заведует чем-то вроде бюро по трудоустройству, как мне кажется. Может быть… – Помрату было явно не по себе. – Кто-то всучил мне это, когда я выходил из Дворца Грез.

– Какая от этого польза, если здесь не указан адрес?

– Я думаю, что от меня ждут розыскной работы, – улыбнулся Помрат. – Ждут, чтобы я занялся охотой. Не знаю. Я, если по правде, напрочь забыл об этой карточке. Дай-ка ее сюда.

Она положила карточку на стол. Норман быстро схватил ее и сунул в карман. Хелейн не понравилось, что он столь стремительно убрал с глаз этот попахивающий преступлением документ. Она даже не догадывалась, что все это означает, но ее встревожили виноватый вид мужа и его общее замешательство.

«Может быть, он готовит мне какой-то сюрприз, – подумала она. – Он, наверно, уже побывал у этого Ланоя и что-то сделал, чтобы заполучить работу. Но не хочет говорить об этом раньше времени. Мне нужно было воздержаться от излишних расспросов».

С платформы молекулярного душа сошел в чем мать родила ее сын Джозеф.

Его сестра, тоже голая, встала под душ. Хелейн занялась программированием завтрака.

– Сегодня в школе у нас урок географии. – сказал Джозеф.

– Это просто замечательно, – рассеянно произнесла Хелейн.

– Где находится Африка? – поинтересовался тут же мальчик.

– Очень далеко. Где-то по ту сторону океана.

– Я смогу поехать туда, когда вырасту? – не унимался Джозеф.

Из-за ширмы, прикрывавшей душ, раздалось хихиканье. Марина отодвинула полупрозрачную занавеску и сказала:

– В Африке живут те, у кого второй разряд. Ты надеешься когда-нибудь получить второй разряд? Ха-ха!

Мальчик сердито сверкнул глазами.

– А почему бы и нет? Может быть, у меня будет даже первый разряд.

Откуда тебе знать? Я уверен, что ты вот не станешь никем! Знаешь, сестренка, у меня есть кое-что такое, чего у тебя нет!

Марина состроила ему рожицу. Помрат, глядя из своего угла на экран, где печатались утренние новости, пробурчал:

– А ну, прекратите вы оба! И одевайтесь! Марина! Вылезай-ка из душа!

– Я только сказал, что мне хочется побывать в Африке, – обиделся мальчик.

– Не пререкайся с отцом! – вмешалась Хелейн. – Завтрак готов.

Одевайтесь!

Она тяжело вздохнула. Голова болела так, будто в нее насыпали толченого стекла. Дети всегда спорят друг с другом. Норм сидит в углу, словно гость, уткнувшись в экран. Четыре стены без окон просто давят… Нет, довольно!

Она не понимала, как только могла так долго выносить все это! Еда, сон, секс – все это в одной маленькой комнатке! Тысячи грязных соседей завязли в этом же болоте. Один раз в год пикник с помощью стасис-поля куда-нибудь подальше, в еще незастроенное место – хлеба и зрелищ, чтобы пролетарии были счастливы. Но какое это мучение – увидеть настоящее дерево, а затем возвращаться в Аппалаччию. Настоящая пытка. Совсем не этого ожидала она, выходя замуж за Норма Помрата. Ведь когда-то он был полон всяких планов!

Дети позавтракали и отправились в школу. Норм по-прежнему сидел у телеприемника, щелкая переключателями и крутя рукоятки. То и дело он делился с ней новостями.

– Дантон торжественно открывает новую больницу в Тихоокеании в следующий вторник. Полностью автоматизированную, один гигантский гомеостат и ни одного техника вообще! Разве это не здорово? Это снижает правительственные расходы, ведь совсем не нужны служащие. И вот еще одна хорошая новость. Начиная с первого мая нормы кислорода во всех коммерческих зданиях понижаются в среднем на десять процентов. Говорят, что это даст возможность увеличить поступление кислорода в квартиры налогоплательщиков. Помнишь, Хелейн, когда ввели норму расхода воздуха для домашнего пользования? Когда доходит до такого, что воздух выдают как паек…

• Предыдущая
• 16/41
• Следующая