Выбор Необычных (СИ) - Довыдовский Кирилл - Страница 85

— Это апельсин?!

Голос раздался за их спинами. На балкон вышли еще трое.

— Да, господин Храпик.

На самом деле не отходить от «господина» ни на шаг Сайта просила Санею, но пока они ждали объявления результатов, Санея «позволила» приглядывать за ним Тэре с Хлоей. На прямой вопрос, для чего это нужно, Сайта закатила глаза и ответила: «Иначе мы все умре–о–ом!!!». Санея решила, что достаточно, если он будет находиться в одной с ней комнате.

— Апельсин? — еще раз переспросил Храпик. Вопросы о фруктах, как правило, вызывали в нем неподдельный интерес.

— Я абсолютно в этом уверена, — ответила Хлоя.

— А как… Как он работает?

Фрукт Храпик крутил в руках с таким же пораженным видом, с каким Бенаюс, бывало, визировал приказы о пускаемых на благотворительность средствах, — он сам не верил, что это происходит в реальности.

— Никак. Их чистят и едят, — объяснила Тэра участливо. Подруг роль нянек не тяготила. Очевидно, в свое время девушки недоиграли в куклы. Впрочем, как и все в Ордене.

— Сначала чистят? — уточнил Храпик.

— Да.

— Это очень странно…

Тэра с Хлоей понимающе переглянулись.

— …Очень странно, что этот пол такой ровный, — закончил мысль Храпик. — Я едва могу на нем стоять. Это специально так сделано?

На это они не нашлись что ответить.

— Начинается, — сказала Ильса. Санея вернулась на свое место у парапета за секунду до того, как площадь дружно выдохнула. Такие подробности, как поворот головы или направление взгляда, с такой высоты разглядеть было мудрено, но мощный единый порыв тысяч людей произвел впечатление рванувшейся к берегу широкой волны. Девушка предпочла не представлять, какое количество людей при этом превратилось в лепешку, что было опрометчиво, потому что вместо этого в сознании тут же возникла картина, как Бенаюс с Сайтой заключают на это число пари… Санея помотала головой.

В обычные дни вход в здание Сената украшала широкая мраморная лестница, но перед днем объявления победителя десятки метров стропильных конструкций превращали ее в широкий помост, подобный тому, что постоянно существовал на площади Диалога.

Появившаяся на помосте одинокая фигурка господина Билиона оказалась к ним чуть ближе, чем силуэты людей на площади. Приглядевшись, Санея сумела разглядеть гладко выбритое лицо человека без определенного возраста. Мужчина чем–то напомнил ей Кана — главу орденской «Тайны».

— Приветствую вас, граждане Сената! — произнес глава выборного комитета приятным хорошо поставленным баритоном. Нечто (не иначе как заклятье Сильного Голоса) разнесло его слова по всей площади. — Приветствую вас в день объявления результатов выборов сто девяносто шестого губернатора центральной губернии Таромского совета!

Толпа разразилась приветственными возгласами.

— Сегодня нас ждет великолепный праздник, и так же, как это бывает по завершении каждых выборов, новое торжество затмит все предыдущие. Мы не стоим на месте.

Это сообщение было встречено еще более бурной реакцией. Отдельные восторженные выкрики слились в общий гул предвкушения. Людское море пенилось и колыхалось.

— Что ж, — Билион обвел взглядом толпу. — Мы шли с вами к этому моменту долгих пять лет, и вот наконец он настал. Ненадолго прошу тишины.

На мгновение Санее показалось, что она оглохла. Если бы не хриплый шепот вышедшего на балкон Храпика: «Как здесь высоко! Но ведь мы не сможем спрыгнуть с такой высоты?! Как мы вернемся на землю?»

Билион повернулся вполоборота и замер в этой позе. Взгляды пришедших на площадь избирателей были направлены в ту же точку, что и взгляд главы выборного комитета, — на главный вход в здание Сената: именно оттуда должен был появиться клерк с заветным конвертом в руках.

И он появился, а точнее, не он, а она. С такого расстояния невозможно было различить ни крошечной родинки под правым веком, ни тонкой белой линии улыбки, действительно красивой… Красота иногда существует как будто бы сама по себе. Не для кого–то и не оттого, что ее холят и лелеют, а просто так. Это был как раз тот случай. Впрочем, с такой высоты Санея могла видеть только гриву закинутых за плечо светло серых волос и хорошо подобранный по фигуре костюм мелкого служащего: белая в пояс блузка и черная юбка до колен. Видеть могла только это, но ведь она знала…

Билион пошевелился только в тот момент, когда Сайта передала ему в руки конверт. Он повернулся к избирателям. Звук разворачиваемой бумаги заполнил собой всю площадь. Справившись, глава избирательного комитета молчал, глядя на листок ровно столько, сколько нужно. Подняв взгляд, он произнес всего одно слово, Сайты к этому моменту уже на помосте не было:

— Своблуг.

Наверное… нет, не так… Абсолютно точно, это произошло бы вне зависимости от того, какое было бы названо имя, но площадь взорвалась от необузданной радости. Можно было подумать, что каждый из присутствующих голосовал именно за этого кандидата и искренне верил в его победу.

Восторженные крики еще даже не начали стихать, когда на помосте появился сам виновник торжества. Ему кричали и хлопали долго, очень долго. И Санея не сомневалась, что среди участников не было ни одного зазывалы Иритима, ни одного члена Ордена. Люди хотели этого сами.

Когда дело дошло до речи победителя, глаза Своблуга горели ничуть не меньше, чем у людей, смотрящих на него. Он начал:

— Я обещаю вам, что…

— Это тест?

— Вся жизнь — тест.

Впервые за долгое–долгое время они остались наедине друг с другом. Смотреть на Сайту было все равно что любоваться приливом или наблюдать за движением облаков. Она всегда оставалась самой собой и при этом всегда выглядела по–разному. То же самое, что пытаться понять, какую именно форму должно принимать счастье. Для каждого ведь оно свое.

— Итак, я повторю еще раз, но учти, этот раз последний, — Сайта отпустила ее плечи и отступила на шаг. — Ты стоишь на улице. Улице, полной людей. Ты ожидаешь кого–то или чего–то, но не знаешь, кого или чего именно. Есть только чувство: то, что должно здесь произойти, имеет ключевое значение для того, как ты станешь ощущать свою жизнь. И ты не находилась здесь всегда, ты пришла на эту улицу специально. У тебя полно других дел, но все–таки ты сумела отложить их и прийти. Ты торопишься, тебя буквально разрывает на части, но ты не уходишь. Ты ждешь.

Сайта перестала ходить из стороны в сторону. Ее взгляд вновь остановился на Санее.

— Все сроки давно минули. Что бы ни должно было произойти, кто бы ни должен был прийти, он явно запаздывает, и уже почти не остается шансов, что он все–таки появится. Народу при этом на улице становится меньше, поднимается ветер, тучи сгущаются, и в какой–то момент ты просто видишь, как горизонт закрывает огромная, достающая до неба стена пламени. Она быстро приближается, уничтожая все на своем пути. Огонь уже пожирает улицы города, и твой единственный шанс уцелеть — бежать. Не разбирая дороги и не оглядываясь по сторонам. Что ты будешь делать?

Иногда Санея сомневалась, что они с Сайтой действительно существуют внутри одной и той же реальности.

— От стены огня высотой до неба невозможно спастись, — ответила Санея. Она понимала, что сам ответ для Сайты не имел особого значения, гораздо важнее для нее было, чтобы вопрос прозвучал и чтобы он был Санеей услышан. Девушка любила подругу, а потому готова была сыграть.

— Шанс у тебя был бы, — уверенно возразила Сайта.

— Я осталась бы ждать.

— Ты бы умерла.

— Значит, было бы самое время для смерти.

Какое–то время Сайта просто смотрела на нее.

— Знаешь, иногда ты меня пугаешь, — покачав головой, сказала Великая и Ужасная.

— Я неправильно ответила?

— Правильно, только не поняла почему.

Санея пожала плечами. Из открытого окна доносились радостные возгласы. Наверное, в Сенате в этот момент не было ни одного окна, заглянув в которое, можно было бы не увидеть хотя бы одного празднующего избирателя. Что уж говорить об их комнатке на третьем этаже здания Совета.