Такое вот кино (СИ) - Риз Екатерина - Страница 64

• Предыдущая
• 64/68
• Следующая

Закончив разговор, я вернулась в спальню и раздёрнула шторы. А проходя мимо постели, потрясла Емельянова за ногу.

— Саша, у тебя совещание.

Он лишь угукнул, но проснуться не пожелал.

Пришлось заказывать экстренную доставку продуктов. Я не могла вытерпеть созерцания пустых полок холодильника, да и Сашку надо чем-то кормить. В доме даже хлеба не было. Немного сыра, колбасы и остатки овсяного печенья. Куда это годится? А пока я принимала ванну, продукты и подвезли. Вежливый мальчик-курьер всё выгрузил на кухонный стол, не забыл поулыбаться, за что получил не только указанную в чеке сумму, но и немного наличных в свой карман. А я принялась готовить омлет с овощами, по маминому фирменному рецепту. И поэтому совсем не удивилась голодному Сашкиному урчанию, когда тот в начале двенадцатого появился на кухне.

— Едой пахнет.

Я улыбнулась, стоя к нему спиной.

— Оголодал?

— Я даже похудел. Ты не заметила? — Я рассмеялась, когда он меня обнял, навалился на меня, но я быстренько его шугнула, чтобы не мешал. Но щёку для поцелуя подставила. А когда мы всё же встретились глазами, поняла, что наш ночной разговор лучше всего оставить в покое. И просто жить дальше. Помня, но не мучая себя. Мне кажется, так будет правильнее всего. Жизнь — она мудрая, сама рассудит.

— Я не заметила твоей худобы, да и голодного блеска в глазах, но тому, что сидел на бутербродах, верю. Ставь чайник, у меня всё готово.

Чайник был определён на плиту, Емельянов сел за стол и тут же стащил с тарелки кусочек колбасы, сунул в рот.

— Саш.

— У?

— Во-первых, не ешь руками, а во-вторых, тебе с работы звонили. У тебя совещание какое-то.

— Да? — Он подёргал себя за ухо. — Прогул мне поставят.

— Надо бы. — Положила ему на тарелку омлет, и как лучшая жена в мире подсказала: — Гренки ешь. — Поймала себя на этом, самой стало смешно и даже немного противно, но Емельянов лишь кивнул и потянулся за тарелкой с гренками. И улыбался, как кот. Не мне, гренкам. А я его ещё и поцеловала в щёку, ничего не могла с собой поделать. — Вкусно?

Он кивнул, а когда я за стол села и сделала себе чай, кинул на меня долгий взгляд исподлобья. Я почему-то подумала, что сейчас снова заговорит о вчерашнем, а у меня не было к нему вопросов. Честно. Возможно, они ещё не сформировались в моём сознании, но может быть и так, что они не появятся вовсе. Может придти страх, или я всё-таки решу оставить эту историю в прошлом, как сделал Сашка. Емельянова можно было начать воспитывать, можно было отругать или задаться целью исправить сложившуюся много лет назад ситуацию, но я не считала, что имею на это право или настолько умна, мудра и проницательна. И, наверное, Сашка думал также, потому что затрагивать эту тему не стал, а вместо этого предложил:

— Давай съездим куда-нибудь. Нам надо отвлечься.

Я, признаться, призадумалась. В уме тут же, как фейерверк замелькали названия городов и стран: Токио, Париж, Норвегия или всё-таки солнце, море и пляж? Правда, уже через пару секунд я вспомнила про работу.

— Я не могу. У меня же центр.

Сашка вытер рот салфеткой и хмыкнул.

— Сам собой напрашивается вопрос: кто в этом доме зарабатывает деньги?

Я рассмеялась.

— Ты. Но я свою работу люблю.

Он вздохнул.

— Знаю. — Потом пообещал: — Я поговорю с Кириллом. Думаю, пара недель ничего не решит.

— Тогда я хочу на Кубу.

— Круто. Поедем на Кубу. Я там не был. Ленку возьмём?

Я вытаращила на него глаза, а потом захохотала.

— Ни за что!

Емельянов тоже рассмеялся.

Следующие несколько дней не было никакого желания куда-то ходить и с кем-то общаться. Я бы предпочла запереться с Сашкой дома, и просто пережить, вновь привыкнуть к нему, кормить чем-то вкусным и наблюдать, как он сыто щурится после. Но приходилось каждый день ездить на работу, заниматься делами, и даже обсудить наше примирение с мамой и с Никой, отмахнуться от них я не посмела. Правда, обе не стали задавать лишних вопросов, и просто порадовались за нас.

— Я же говорила, что Саша тебя любит, — сказала мама, и тут же заявила: — Мы с папой будем ждать вас в субботу на ужин. Хорошо? Только не отказывайся, Таня!

— Не буду, — ответила я. — Мы придём, мама. — А вечером у Емельянова поинтересовалась, что скрывать, с лёгким подозрением: — Ты ведь не против?

— Нет.

— Мама обещала приготовить гуся в яблоках!

— Фирменный рецепт?

Я помолчала, затем призналась:

— Новый. Но я буду контролировать всё, обещаю!

Емельянов подошёл и поцеловал меня.

— Всё равно съем, и скажу, что было вкусно.

Я по груди его погладила.

— Правильно. Это мужской поступок. — Позволила себя обнять, Сашка целоваться лез, а я немного отстранилась и спросила: — Мы сможем?

Он прижался лбом к моему лбу, вздохнул и негромко сказал:

— Сможем. Выбора нет.

Я стукнула его по плечу, и он улыбнулся.

В понедельник мы собирались уезжать. Родителей я предупредила, папа немного поворчал по поводу того, что у нас всё кувырком, то в подушку рыдаем, то чемоданы собираем, но мама его тут же приструнила. И вот в субботу мы собирались к ним на ужин, а в понедельник должны были уехать в Москву. Перед отлётом предстояло ещё одно важное событие, Емельянов собирался познакомить меня со своей семьёй. Мы планировали задержаться в Москве на пару дней, у Сашки там была квартира, совсем небольшая, в спальном районе, но о нормальном жилье в столице он не думал, говорил, что без надобности.

— А дальше видно будет, — заявил он мне.

Из его уст это звучало метафорически. Знакомство с родителями, обсуждение возможной покупки квартиры. Вообще, нужна нам квартира в Москве или нет? Про квартиру мне было не слишком интересно, куда важнее было местоимение «нам». Вечерами мы сидели в обнимку на веранде, пили вино и обсуждали дальнейшие планы. Москва, Куба, квартира… Родители. Какое страшное это, оказывается, слово. Когда начинала волноваться всерьёз, я целовала Сашку, и становилось спокойнее.

Мне просто было хорошо и спокойно эту неделю. Я привыкала к мысли, что начинается новая жизнь.

А чтобы эта новая жизнь началась, по-настоящему, нужно было собрать чемоданы в прошлой и перевезти их в своё будущее. За прошедшую неделю я ни разу в родительской квартире не появлялась и с сестрой не виделась. Хотя, не сомневалась, что она в курсе нашего с Емельяновым примирения. Мама, наверняка, рассказала. И про Кубу, скорее всего, рассказала, и поэтому я не удивлялась, что Дашка не звонит, наверняка злится. Не на меня, нет. На жизнь в целом. Её-то на Кубу никто не приглашает. И замуж не зовёт.

— Даша, я пришла! — Я вошла в квартиру, прикрыла дверь аккуратно, будто боясь потревожить утреннюю тишину в квартире. Сашка меня завёз к родителям перед работой, высадил у подъезда и поторопился уехать, боясь, что я заставлю его заниматься моими вещами. Собирать чемоданы, решать, взять ночную лампу с аппликацией или оставить её в комнате, в которой взрослела, рассматривать мои многочисленные платья. Правда, пообещал при необходимости прислать мне грузчика, на что я показала ему кулак.

В квартире было тихо, десять утра, сумасшедшая рань по Дашкиным меркам. В прихожей, прямо у порога, её туфли и мужские ботинки. Я секунду их разглядывала, после чего качнула головой. Если бы папа только знал…

Я прошла мимо закрытой двери в комнату сестры, лишь на мгновение притормозила, прислушалась, но за дверью было тихо. И я поспешила уйти к себе. Если честно, на самом деле, развила нешуточную деятельность, увлеклась, и платья перебирая, и обувь, потом мне пришло в голову, что я хочу забрать свой комод и торшер из гостиной, я его в Питере покупала и лично оттуда везла, мучилась, не доверила транспортной компании. Ну, и, конечно, ночную лампу с той самой аппликацией и обязательно большую картину из своей спальни, мне её подарили на двадцатилетие, и мне она очень нравилась. В общем, вещей набиралось немало, а я ведь собиралась только взять кое-что для поездки, и Емельянова в этом уверяла. Он не поверил, и свинтил. Оказался прав.

• Предыдущая
• 64/68
• Следующая