Реализация (СИ) - Лобанова Елена Константиновна - Страница 8

По степени приятности "родительский день" конкурировал только с посещениями ментальных магов. Магам не было никакого дела до детских болезней, биоформы и вопросов о детстве. Они обсуждали список "хранимой уважаемым попаданом" литературы с придыханием, что звучало особенно очаровательно из уст обалденно красивой эльфиечки, которая над ними начальствовала. Следующий приятный момент плавно вытекал из предыдущего: постоянно растущий счет. То как здесь учитывался капитал, Талика поначалу насторожило. Вместо пластиковых карт и уж тем более дензнаков этой продвинутой реальности, ему предложили татуировку на запястье. Татушка была, конечно, завлекательной, идеей но уж больно она намекала на метку с неизвестными дополнительными функциями. Когда "уважаемый попадан" заартачился, эльфиечка ушла в соседнюю комнату, помурлыкала с отдельного переговорника с начальством и заверила, что он, конечно, может получить всю сумму и в золоте, которое в ходу у Мутных. Но посоветовала сначала обсудить решение с "сопровождающими", а потом уж его принимать.

"Сопровождающие", Наль и Баська, изложили только факты, чем убедили Талика воспользоваться этой хитрой штуковиной. Татушка оказалась никакой не татушкой, а "надкожным устройством". В общем, шкуру ему портить не собирались и внутрь ничего засовывать тоже. Продвинутый стикер нельзя было ни украсть, ни скопировать, ни стереть. Нанести его можно было куда угодно, но все предпочитали внутреннюю сторону запястья. Так что, состоятельные граждане этого мира ходили с протянутой рукой в буквальном смысле, но с иной, нежели нищие, целью. Руки протягивали друг другу покупатель и продавец, желая заключить сделку, тем же жестом демонстрировали свою состоятельность, поручаясь за кого-нибудь ещё. Вид картинки не имел никакого значения и зависел только от желания владельца. Значение имела яркость. Такого способа подсчета Талик не понимал. Никакой точности. Яркая - денег навалом, побледнела - беги работать. А Наль с Баськой не понимали, как можно случайно сильно потратиться, хотя и признавали такое свойство за жителями Изнанки. У них тут действовал один принцип: "Очень надо, покупай, а не надо... так на кой покупать?" Точную сумму своих средств можно было узнать в любой лавке при покупке, если специально спрашивать. И никакой визуализации счета! Когда они заверили Талика, что никто не сможет к его руке "случайно приложиться" или отпилить его конечность с целью наживы, бывший писатель Золотов почти сдался.

Окончательно он сдался, когда узнал, что может в любом случае заиметь персональный тяжелый сундук золотишка сразу или чуть погодя, когда на месте освоится "если такой дурак". Татушка работала во всех реальностях, а при полной обналичке или банкротстве просто исчезала. Окончательное решение Талик принял после того, как сразил эльфиечку-менталку требованием пересчитать причитающееся ему вознаграждение на рубли. Таким требованием их, как оказалось, пока никто не озадачивал. Понятное дело - здешние читатели-попаданцы просто не имели дел с издателями (ни в коем разе не попаданцами). Вопрос был рисковый, ибо демонстрировал адекватность и меркантилизм, но уж очень хотелось узнать что почём, чтобы не оказаться среди лохов.

Демон-то Талик, конечно - демон, но не до такой коварной степени, чтобы нагружать зеленоглазую менталочку невыполнимыми задачами, в то время как он сдает им почти всего Достоевского в кредит! Помог, чем мог: предоставил сравнительный курс валют... (доллар и евро таки не узнали, как сильно они съехали по отношению к рублю), среднюю стоимость метра недвижимости, товаров и услуг, а так же изрядно припухшую от счастья потребительскую "корзину". Ковать железо, точнее - золото, надо было не отходя от кассы, а то какой-нибудь свеже-допрошенный попаданчик быстро разъяснит, что такая "корзина" тянет в России на целую телегу. Хотя, кто запретил ему ориентироваться на Европу и актуальные потребности организма в белке и рыбьем жире? А демоны... демоны привыкли получать рыбий жир не в капсулах, а в чистом виде - в черной икре. Эту зернистую валюту Талик помнил по новогодним заказам тети Зины времен своего детства. В принципе, соленый огурец, после дня пребывания в одном пакете с селедкой, пах так же и на вкус от икры не отличался, но демоническая аристократичность требовала аутентичного продукта, причем с шампанским. Так что деликатес запредельной стоимости Талик тоже учел.

На этапе считывания "Трех сестер" он получил результат в родных деревянных, к вящему смущению Зеленоглазки - приблизительный. Но даже приблизительного хватило бы на виллу на Канарах и целый эскадрон лошадей. Так что попаданом он оказался "не промах" и похоже, что даже "кашпировским" запретили его сильно пытать после осознания его истинной ценности. Именно с этого момента "психи" начали работать с ним поодиночке и особо не настаивали на том, что у него имеется писательский талант.

После целого дня мучений Талик определился с рисунком. Всякие непонятные закорючки и узорчики, как у Наля с Баськой, его не привлекали, пауки, летучие мыши и прочая стандартная чепуха из предложенного - тоже. Чтобы картинка вышла как он хочет, при полном неумении Талика рисовать, ментальным магам пришлось познакомиться не только с классиками в его сознании, но и со злобной мордой соседского питбуля по кличке Тайсон. Морда рыже-коричневого пса вышла в точности такая, как была за момент до того, как он порвал Талику брюки. Татушка как бы намекала, что состоятельный попадан просто так с деньгами не расстанется.

К исходу третьей недели Тайсон, переименованный в Тузика стал из рыжего аж темно-коричневым и даже, казалось, сверкал глазами. Почти таким же красноглазым стал обчитавшийся Наль, а Баська время от времени практиковал настолько длинные фразы, что к концу предложения забывал с чего начал. Заодно гномыш приобрел дурацкую привычку обращаться ко всем не иначе как "сударь". Талика мешанина в Баськиной голове забавляла, а эльфа бесила. Он вообще в последние дни был злой и раздражительный. Талик предположил, что остроухому просто надоело все до зеленых чертей (или какие там у эльфов черти), но все же решил выяснить, что это он такой дерганый. Из того, что ему Нальдо пробурчал в ответ, получалось, что исследования таликовой биоформы изрядно затянулись. Обычно с попаданами разбирались дней за семь-восемь. Баська тут же нашел объяснение: не у каждого попадана такая ценная голова и образование. Эльф посмотрел на гномыша как на убогого и промолчал. Откровенно говоря, Талику тоже надоело сидеть взаперти. Из литератуного наследия он уже и так выдал все, что мог. Сам бы зарычал, но зачем же так обижать Баську?

Наконец, однажды за ужином Нальдо радостно сообщил, что их мучения кончились. Следующим утром состоится отбытие попадана в Мутное Место, с чем он всех и поздравляет. Баська почти прослезился, а остроухий, гад бесчувственный, выглядел так, как будто у него гора с плеч свалилась. Талик ему, конечно, в друзья не набивался, но нельзя же так откровенно радоваться!

Двадцать третий день пребывания в "ином мире" Талик встретил в самом распрекрасном настроении. Еще до завтрака санитары принесли одежду взамен местной синей пижамы. Безразмерные штаны из грубой холстины на завязках, такая же слишком просторная рубаха-косоворотка и сандалии - вот и весь набор. Талик облачился в эти негероические шмотки, опустил зеркальную штору-рулон и огласил помещение демоническим хохотом. Ожидавший за дверью Баська культурно поскребся и просочился внутрь узнать, что такое радостное уже стряслось в жизни попадана. Когда рядом с Таликом в зеркале отразился гномыш, а чуть погодя и эльф, хохот перешел в тихое истерическое поскуливание.

- Ну, и что?! - Поинтересовался Наль, не замечая ничего смешного.

Да и куда ему, остроухому? Талик пальцами расчесал свою отросшую шевелюру на прямой пробор и умилился: "Три богатыря", только без коней. Клыкстый Талик, затмевающий своей красотой любого брутального качка, щеголял прической а-ля Гришка Распутин и одеянием в стиле "русский пахарь типичный". Только лаптей не хватало. Баське в его парадном комбезе не хватало каски и отбойного молотка в руки, а эльфу не хватало чувства юмора, чтобы перестать строить из себя презрительного интеллигента.