Крабий тупик - Коршунов Михаил Павлович - Страница 2

• Предыдущая
• 2/6
• Следующая

Вовка засмеялся. Шурик больше не стал зарываться в песок. Он ушёл к брезентовому дому.

— Ты его обидел, да? — спросила Пати.

— Нет. Он сам обиделся. Сыграем в кремешки?

— Я не умею.

— Ерунда. Я научу.

Вовка выбрался из своей песчаной кучи. Подобрал поблизости маленький камень-кремешок. Показал Пати.

— Вот такие надо. Чтобы у тебя двадцать и у меня двадцать.

Пати кивнула.

— Понимаю. А сколько это двадцать?

— Ну, много.

Они вместе пошли искать кремешки. Пати старалась искать разноцветные.

Местом для игры Вовка выбрал старый камень с зелёной бородой. Он был плоским, удобным.

Пати и Вовка сели друг против друга.

Кремешки надо было подбрасывать и ловить обратной стороной ладони по два, по три, по четыре. Или, подбросив один кремешок, успеть собрать остальные и поймать тот, который был подброшен.

Если промахнёшься, — кремешки стукались о камень с зелёной бородой и ускакивали в море. Играли до тех пор, пока все кремешки не ускакали.

После обеда ребята отдыхали. Их заставляла отдыхать Вера Васильевна. А сама принималась в летней кухне мыть посуду.

Вспоминала своих мальчишек, когда они тоже были такими вот маленькими, как Вовка и Шурик. Вовка, тот бойкий, на её старшего похож. Про Южную Атлантику рассказывает, про китов и пушки с гарпунами. Географическая карта у него есть, где эта самая Южная Атлантика. Шурик — тот на её младшего похож. Тихий, застенчивый. Но особенно Вере Васильевне нравилась Пати. Смешная она и весёлая. И по-русски говорит, как наши дети. А ещё, может быть, потому нравилась, что была девочкой. А девочек у Веры Васильевны не было — только мальчишки, двое.

Скоро приедет на подводе Трофим Кондратьевич. Он привозит в посёлок продукты. По пути делает остановку в Крабьем Тупике, чтобы Вера Васильевна смогла купить всё, что ей нужно для ребят.

Приходят в Крабий Тупик и рыбаки, приносят рыбу: как же так, чтобы ребята жили у моря и не пробовали свежей барабульки!

Вечером в брезентовом доме горел керосиновый фонарь. Он назывался штормовым. Такие фонари вывешивают на берегу во время бури. Вера Васильевна любила свой штормовой фонарь. С ним была связана её молодость.

Интересно было сидеть по вечерам вокруг фонаря и слушать Веру Васильевну: её рассказы про то, как она плавала на шаландах и баркасах или как во время Отечественной войны прятала раненых моряков-десантников.

Она прятала их в старом окопе позади дома. Сверху окоп был закрыт брёвнами и ветками. Получилась землянка. Трофим Кондратьевич и ещё один рыбак сколотили из досок лежанки. Очень было страшно, когда раненые стонали и кашляли. Могли услышать немцы в посёлке. Вера Васильевна заставляла своих мальчишек пилить дрова или крутить точильный камень. А то выносила во двор корыто, стирала бельё и громко пела рыбацкие песни.

Раненым надо было готовить еду, и она готовила. Соблюдала осторожность, чтобы немцы не догадались, для чего понадобилось столько еды.

Лекарства доставала в немецком госпитале, куда специально нанялась мыть полы и убирать мусор. И ещё для того, чтобы подсмотреть, научиться делать перевязки и промывать раны. А потом моряков отвезли в горы к партизанам. Трофим Кондратьевич отвёз.

Рассказывала, как её мальчишки здесь, в Крабьем Тупике, посылали сигналы нашей подводной лодке вот этим штормовым фонарём. Посылают сигналы, а сами — начеку: немецкая береговая охрана с собаками ходит. Почуют собаки — не убежишь. Вот только если керосином землю побрызгать успеешь из фонаря. Керосин собакам нюх перебивает. Вот тогда убежишь. А однажды Вере Васильевне пришлось даже стрелять из пистолета в румынского офицера-фашиста. Он выследил, где она прячет раненых моряков-десантников, и хотел выдать их немецкому коменданту…

Рассыпались над Крабьим Тупиком звёзды, словно кто-то очень высоко подбросил жёлтые кремешки. Медленно взошла луна. Чайки и морские утки улетели спать куда-то в море. Воробьи улетели спать в посёлок.

Вера Васильевна укладывает спать ребят. Отстёгиваются и опускаются на окнах брезентовые ставни. Отстёгивается и закрывается брезентовая дверь.

Они появились утром. Звали их Макарка и Юра. Они были местными ребятами.

Знакомство состоялось у большого старого камня с зелёной бородой.

Вовка занимался охотой на крабов.

Шурик стоял поблизости наготове: он должен был помогать тянуть из воды краба. Для этого к гарпуну была привязана крепкая нитка.

Пати в купальных трусиках сидела наверху на камне.

Макарка понял, чем здесь занимаются. Закатал штаны и вошёл в море. Руки его исчезли в зелёных водорослях. Макарка весь сосредоточился, нахмурился.

Юра взобрался на камень, чтобы лучше видеть, что происходит.

Вовка и Шурик застыли и тоже наблюдали, что будет дальше. Вовка по-прежнему держал гарпун, а Шурик нитку от гарпуна.

Макарка поднял руку и помахал ею в воздухе. Лицо его сморщилось от боли. Потом он сунул пальцы в рот.

Напряжение зрителей возрастало.

Вдруг Макарка поднял из воды другую руку, и все увидели большого коричневого краба.

Вовка и Шурик замерли от удивления: Макарка поймал его просто руками и держал теперь просто в руках.

Макарка вышел из воды, молча оторвал нитку от Вовкиного гарпуна и ловко обвязал ею краба. Потом влез на камень к Пати.

— На, это тебе, — сказал он и протянул нитку.

Пати вежливо кивнула:

— Спасибо.

— Можешь с ним гулять. Он не убежит.

Макарка сделал то, о чём мечтал Вовка: преподнёс Пати краба, да ещё на поводке.

Краб сразу сделался дрессированным.

Он быстро побежал по камню.

Пати испуганно закричала и выпустила нитку. Толкнула случайно Юру, и он не удержался на камне и свалился в море.

Макарка схватил краба. Потом он помог слезть с камня Пати.

— Не бойся, — сказал он. — Привыкай.

Пати опять вежливо кивнула:

— Хорошо.

Юра как ни в чём не бывало вылез из воды, отряхнулся.

Пати сказала Юре:

— Извините.

Юра застенчиво улыбнулся.

Краб тянул нитку, хотел убежать. Шурик присел и незаметно потрогал краба пальцем.

Краб приподнял клешню. Шурик убрал руку за спину.

Вовка стоял в стороне. Он переживал: авторитет его был растоптан.

Юра снял рубашку, выкрутил её. Подошёл к Пати и встал рядом. Спросил у Макарки:

— Кто чернее?

— Она, конечно, — ответил Макарка.

Юра поглядел, сравнил.

— Да, она. Но к концу лета я знаешь как загорю!.. — сказал он Пати.

Пати сказала:

— И я загорю!

— И ты? Ещё?

Макарка и Шурик засмеялись — такой Юра был растерянный.

Вовка стоял надутый.

— Расскажи про Африку, — попросил Пати Макарка. Ребята сидели на песке. Краб был рядом: Вовкин гарпун воткнули в песок и к нему привязали нитку.

— Я не знаю про Африку, — виновато ответила Пати.

— Как не знаешь? — удивились Юра и Макарка.

— Я родилась в Москве, — сказала Пати.

— Ты, прямо в Москве?

— Да.

— Чудеса!

Теперь уже все ребята громко смеялись. И Вовка тоже.

На следующий день Макарка и Юра снова возникли около брезентового дома. И первое, что они увидели, — это краба. Он был привязан к специальному колышку, чтобы смог, если хотел, купаться в море.

Пати и Шурик обрадовались новым друзьям. Только Вовка надулся.

• Предыдущая
• 2/6
• Следующая