Король снов - Сильверберг Роберт - Страница 41

• Предыдущая
• 41/131
• Следующая

— Так, значит, это и есть имперский тронный зал! — воскликнул Деккерет. — Я много раз пытался угадать, как же он выглядит.

Престимион сделал подчеркнуто широкий жест.

— Смотрите сколько хотите. Хотя он все равно когда-нибудь станет вашим.

— Пощадите, мой лорд, — с кривой улыбкой отозвался Деккерет. — Я только-только начал привыкать к одеждам короналя, а вы уже открываете передо мной двери Лабиринта.

— Я вижу, вы все еще продолжаете называть меня «мой лорд». Теперь это обращение принадлежит вам, мой лорд. А я — «ваше величество».

— Да, ваше величество.

— Благодарю вас, мой лорд.

Ни тот ни другой даже не пытались сдержать смех. Это была их первая официальная встреча в новых для обоих качествах понтифекса и короналя, и некоторая доля юмора помогала обоим воспринять грандиозную перемену.

Они находились на самом глубоком уровне Лабиринта, где размещались личные апартаменты понтифекса, некоторые главные учреждения империи, Тронный двор, Большой зал понтифекса и другие помещения. Деккерет прибыл в подземную столицу накануне поздно вечером. У него никогда прежде не было повода для поездки в Лабиринт, хотя рассказы о подземном городе он слышал всю жизнь: о его мрачности, духоте, ощущении отрезанности от природы, обреченности на жизнь в царстве вечной ночи, освещенном лишь ослепительно резким светом ламп.

Однако первое впечатление от подземного города оказалось куда менее отталкивающим, чем он ожидал. В верхних уровнях кипела шумная жизнь могущественной столицы, которой, в конце концов, и был Лабиринт: столицы всего необъятного Маджипура. А чем дальше вглубь, тем больше попадалось архитектурных чудес, бесчисленных диковин, которыми различные понтифексы за десять тысяч лет украсили свой город. А затем наступил черед имперского сектора, великолепие и богатство которого оказались столь поразительными, что даже чудеса Замка вынуждены были отступить в тень.

Деккерет провел ночь в апартаментах, предназначенных для короналей, прибывавших с визитом к старшему монарху. Он впервые входил как хозяин в покои короналя и на мгновение замер, благоговейно глядя на большую дверь, за которой располагались комнаты, отныне принадлежавшие ему. Дверь была украшена причудливым резным орнаментом, основными деталями которого являлись золотой символ Горящей Звезды и королевская монограмма «ЛПК» — «Лорд Престимион Корональ». Через некоторое время на двери появятся его собственные инициалы «ЛДК». До этого оставался лишь один шаг. Престимион провозгласил его короналем, совет одобрил выбор, и теперь ему оставалось лишь возвратиться в Замок и пройти церемонию коронации Однако похороны Конфалюма и официальное восхождение на престол нового понтифекса были важнее

Новый понтифекс уже совершил древний обряд вступления во владение своей теперешней обителью После того как Престимиона, поднимавшегося против течения Глэйдж к Замковой горе, настиг гонец с известием о кончине Конфалюма, он возвратился к Лабиринту по реке, но не стал входить в столицу через врата Вод, а, согласно старинной традиции, обошел город кругом и вошел в него через маленькие с виду и непрезентабельные по сравнению с главным входом ворота, носившие название врата Лезвий, расположенные на южной стороне Лабиринта и открывающиеся в пустыню.

Они представляли собой всего-навсего зияющий провал на краю пустыни, окруженный стеной из простых, потемневших от времени толстых досок, предназначенных для того, чтобы не дать ползучим пескам поглотить ворота Перед входом пролегала полоса бетона, из которой торчали ржавые лезвия мечей, установленные здесь, как говорили, несколько тысяч лет тому назад А за этой преградой у неприветливого входа его поджидал караул из семи стражников Лабиринта с закрытыми полумасками лицами — по традиции среди них было по два хьорта, гэйрога, скандара и даже один лиимен Стражники долго и строго задавали Престимиону ритуальные вопросы о том, какое дело привело его сюда, для виду посовещались между собой, стоит ли впускать его, и затем потребовали, чтобы он внес плату за вход, причем он сам должен был решить, что же следует отдать в уплату У Престимиона был с собой полученный в подарок ко дню коронации от обитателей Гамаркейма плащ, сотканный из кобальтово-синих перьев гигантских огненных жуков Дарители сообщали, что этот плащ защитит своего хозяина от пламени Вручая его стражникам, которые затем должны были передать его в музей, где на протяжении многих тысяч лет собирались такие подарки, он заявил, что в Лабиринте ему больше не будут угрожать никакие внешние опасности

Затем он прошел в ворота и, опять же следуя традиции, должен был пешком спуститься по спиральной дороге, проходившей через все уровни Это был далеко не шуточный поход Вараиль и трое сыновей всю дорогу шли рядом с ним, а его дочь леди Туанелис, которая была еще слишком мала и не могла поспевать за взрослыми, большую часть пути проделала на спине стражника-скандара На всем протяжении их пути по обе стороны сплошной стеной стояли обитатели подземного города, которые рисовали в воздухе пальцами символ Лабиринта и выкрикивали его новое имя «Понтифекс Престимион! Понтифекс Престимион!» Да, он больше не был лордом Престимионом.

А пока он шел, о его восхождении на старший трон объявляли на каждом нижележащем ярусе, сначала во дворе Колонн, затем на площади Масок, в зале Ветров, во дворе Пирамид, после чего новость была провозглашена наверху, возле врат Лезвий Поэтому, когда он достигал каждого из этих мест, оно уже формально находилось под его властью В конце концов Престимион прибыл в имперский сектор, где прежде всего преклонил колени перед забальзамированным телом своего предшественника Конфалюма, возлежавшим на специальном постаменте в Тронном дворе, а затем отправился в личные покои понтифекса — свои покои, — где получил от главного спикера понтифекса спиральную эмблему своего титула и алые с черным официальные одежды. Больше ничего нельзя было сделать до прибытия Деккерета.

Деккерет наконец-то прибыл. Извечная традиция требовала, чтобы Престимион провозгласил имя нового короналя в имперском тронном зале. И поэтому главный спикер Хаскелорн явился к Деккерету в покои короналя поутру после его приезда, и они вместе отправились в маленьком парящем экипаже по длинным извилистым проходам имперского сектора вниз и далее по все более сужающемуся туннелю вплоть до места, где уже не могло пройти ни одно транспортное средство. Оттуда они бок о бок пошли по коридору, преграждавшемуся через каждые пятьдесят футов бронзовыми дверями, пока не оказались перед последней дверью, украшенной символом Лабиринта и монограммой понтифекса Престимиона, лишь несколько часов назад сменившей инициалы Конфалюма. Старый Хаскелорн нажал ладонью на монограмму. Массивная дверь легко распахнулась, за ней стоял улыбающийся Престимион.

— Оставьте нас, — сказал он Хаскелорну. — Мы будем разговаривать наедине.

Сначала Престимион показал Деккерету тронный зал.

Это была просторная комната в форме усеченного сверху и снизу шара; изогнутые стены были от пола до потолка выложены прекрасно отполированным, лоснящимся глянцевым блеском желтовато-коричневым камнем, который, казалось, пылал изнутри своим собственным светом. Однако единственным источником освещения тронного зала служил парящий сам по себе в воздухе светящийся шар, заливавший помещение ровным рубиново-красным светом. А прямо под этим светильником, на возвышении, образованном тремя широкими ступенями, стоял трон понтифекса: огромное кресло с очень высокой спинкой и высокими стройными ножками, заканчивающимися птичьими лапами с большими острыми когтями. Все кресло было обито листами золота или же — что было вполне возможно, сказал себе Деккерет, — целиком отлито из драгоценного металла. Простота огромной комнаты с потрясающей силой подчеркивала неимоверную власть, воплощением которой являлся сверкающий трон.

По первому взгляду можно было подумать, что этот зал выстроил для себя Конфалюм, — настолько он был схож с великолепным тронным залом, который он создал в Замке, будучи короналем. Однако это было не так В этом помещении совершенно отсутствовала причудливая роскошь, являвшаяся характерной чертой всех созданий последнего монарха. Тронный зал Лабиринта был выстроен настолько давно, что никто даже точно не знал, кто это сделал; всеобщее убеждение сводилось к тому, что он возник здесь задолго до времени правления Стиамота.

• Предыдущая
• 41/131
• Следующая