Тайна подземелий - Никольская Ева - Страница 11

• Предыдущая
• 11/69
• Следующая

– Так что тебя беспокоило, Лер? – немного отдышавшись, вернулся к прерванной теме Йен.

– Да ерунда всякая, – чувствуя себя счастливой и расслабленной, отмахнулась я.

– И все же? – продолжал допытываться таман, нежно целуя меня в обнаженное плечо.

После наших постельных игр на мне осталась одна рубашка правда длинная. А на рыжем норде, наоборот, штаны, которые он застегивал, прикрывшись одеялом. Мою же попытку надеть все то, что с меня нагло сняли, мужчина пресек как глупую. Ибо спать, по его мнению, мне следовало в его объятиях и в похожей на ночнушку рубахе. Чтобы лучше выспаться, угу. Единственное, что удалось отбить, – это нижнее белье. И только после напоминания, что я во сне люблю раскрываться.

Вся эта возня и шуточные пререкания были такими милыми, знакомыми, родными, что портить идиллию недоверием к чувствам норда мне вовсе не хотелось. А он все настаивал на ответе, и в конце концов я не выдержала. Рассказала ему о нашем разговоре с Керр-саем и о сомнениях, которые он заронил мне в душу. И тут же пожалела, потому что Йен молчал. Лежал, обняв меня сзади и уткнувшись носом в мою шею, но не произносил ни слова. Ни поспешных заверений в большой и чистой любви, ни успокаивающих речей на тему того, что я зря слушаю всякий бред… ничего! И мое прекрасное настроение начинало стремительно падать. А губы, искусанные от попыток сначала не закричать в преддверии оргазма, потом не засмеяться в голос во время нашей потасовки с одеждой, на этот раз подверглись экзекуции с одной лишь целью – не заплакать.

– Знаешь, маленькая, – наконец заговорил таман, и голос его… задумчивый, чуть хрипловатый и какой-то… отстраненный, что ли, еще больше раздраконил свернувшуюся на сердце змею-тревогу. – Я все пытаюсь обмануть себя, убеждая, что ты моя, что навсегда останешься со мной и будешь счастлива от этого. – Я хотела сказать, что буду, очень хотела, но лишь сильнее зажимала зубами многострадальную губу, стараясь с помощью боли подавить желание разреветься. Мне не нравилось то, что говорил Йен, потому что от слов его веяло обреченностью. А может, подступившие к глазам слезы были всего лишь результатом эмоционального пика, на который возвел меня таман несколько минут назад, как знать. – А потом я вижу, как загораются твои глаза, когда ты жмешь на странные квадратики, нарисованные на осколке фирского зеркала. Ты словно светишься вся, будто крылья за спиной вырастают. И не я тому причина, не мои к тебе чувства, а несчастная стекляшка, которая работает как привычные тебе предметы из того… другого мира. Он не отпустит тебя. Никогда, Лера. И если фирсы, наигравшись, оставят нас в покое, лишив своих необычных «игрушек», ты зачахнешь от тоски в моей каменной берлоге. Шитье, готовка, тренировка, керсы… скучная жизнь меченого – это все, что я могу тебе предложить. Надолго ли тебя хватит, маленькая моя иномирянка? – едва слышно прошептал он и поцеловал меня в нервно дернувшееся ушко.

Я прикрыла глаза, сделала глубокий вдох, затем еще один, после чего развернулась, желая посмотреть ему в лицо, и, стараясь, чтобы не дрожал голос, проговорила:

– Йен, как ты можешь быть таким умным, рассудительным… дураком?

В полумраке блеснули его белые зубы, когда норд усмехнулся. А потом подтянул меня повыше, обнял покрепче и поцеловал в кончик носа, в щеку. Затем, почувствовав влагу, все-таки пролившуюся из глаз, принялся собирать соленые капли губами, шепча, что я самая лучшая, самая красивая и просто самая-самая. И эта его безграничная нежность успокаивала, баюкала, заставляя снова расслабиться и закрыть глаза. Уже засыпая, я вспомнила главное и заплетающимся языком укорила:

– А что любишь, так и не сказал.

– Люблю, – донеслось до уплывающего в сон сознания.

Или мне это уже приснилось?

Через несколько часов

Проснулась я от холода. Сколь бы ни было теплым одеяло, а горячее тело тамана ему не заменить. Проведя рукой по соседней лежанке, я нахмурилась. Место Йена уже остыло, значит, ушел он не только что. Народ спал, в том числе и Еванна, за каменной решеткой, созданной Миной, виднелся огонек охраняющего нас Лааша, керсы дрыхли в углу почти всем составом. Почти… Бригиты среди них не было.

Приподнявшись на локтях, я тряхнула головой, отгоняя остатки сонливости, и, нашарив рядом со спальным местом свои штаны, принялась одеваться под прикрытием одеяла. Несмотря на то что в пещере свет был чисто символический, ибо выбирали для ночлега самое чистое от плесени место, я все равно стеснялась. Ведь по закону подлости кто-нибудь мог проснуться в самый неподходящий момент. Провозившись с застежкой, на которой теперь не хватало верхней пуговицы, я наконец справилась с одеждой. Натянув на ноги носки, обула ботинки и… снова села.

Потому что просто не знала, что делать дальше. Сна как не бывало, на сердце тревожно, а Йен все не возвращается… и как в такой ситуации быть? Будить никого по причине надуманных беспокойств не хотелось. Вдруг рыжеволосый норд по нужде вышел. Или проснулся и захотел прогуляться, чтобы о жизни подумать… да мало ли что! К элементалям пошел, например, о безопасности периметра справиться, а я тут насочиняла лишнего и разнервничалась на ровном месте.

Решив, что сидеть так и мучить саму себя – плохая идея, я тихонько встала, плеснула воды из фляги на ладонь, чтобы омыть лицо, потом прополоскала рот, выпила несколько глотков и, заправив за уши приглаженные руками волосы, пошла к Лаашу. Вдруг он в курсе, куда ночью понесло его напарника? Каково же было мое разочарование, когда поняла, что спросонья за «огонек» приняла «светлячка».

Рил встретил меня хмурым взглядом и кривой улыбочкой, очень похожей на ту, которая частенько появлялась на губах Керр-сая. Вот уж точно два сапога – пара! Оба вредные и противные. Зачем я только к нему вышла? Пока раздумывала над тем, не развернуться ли мне, чтобы уйти назад, золотистый элементаль заговорил:

– Женишка потеряла, Иллера? – И даже интонации в голосе те же, что у напарника. Репетируют они, что ли? Общий арсенал язвительных «шпилек» вечерами перед зеркалом отрабатывают. – Уже второго, заметь. И чего они бегут от тебя, как от прокаженной?

– Куда бегут? – игнорируя все остальное, уточнила я то, что меня интересовало.

– Таш в подземелья, Йен – из них, – втянув, а затем снова резко выпустив лучики-лапки, проговорило «солнышко».

– Хочешь сказать, что Йен уехал домой? – От такой глупости я даже рассмеялась. Но тут же прикрыла ладонью рот и воровато оглянулась, испугавшись, что кого-нибудь разбудила. Однако народ продолжал спать, ну, или делать вид, что спит.

– Может, и не домой. Но куда-то он точно поехал, прихватив с собой Лааша. Странно, да? Тайком, ночью, на керсе и с элементалем.

– На охоту, может? – зачем-то предположила я, хотя и не хотела ведь развивать наш разговор.

– Может, – согласился дух, скосив на меня взгляд. – Знать бы только… на что охотится наш загадочный ри.

– На завтрак, – сказала я, мрачнея.

– Вот уж вряд ли, – усмехнулся Рил и посмотрел на меня так сочувственно, будто знал что-то очень неприятное о моем тамане.

– Пойду дальше спать, – решив, что хорошего от нашей беседы ждать не приходится, вздохнула я и даже зевнула для правдоподобности намерений.

– Иди-иди, – покивал элементаль и вкрадчиво так добавил: – Если не хочешь узнать правду.

– Как будто ты мне эту правду скажешь, – насмешливо ответила я.

– Мне ты не поверишь, – широко улыбнулся дух. – А вот если разбудишь своего керса и пустишь его по следу Бригиты…

– Спасибо за совет, Рил, – сказала я, когда он многозначительно замолчал. – Но выслеживать тамана, катаясь в одиночку по Итировым подземельям, я, пожалуй, не буду. Вернется – расскажет, куда ездил. – И, развернувшись так резко, что волосы, взметнувшись вверх, описали дугу, отправилась обратно в пещеру.

Разулась, ослабила ремень на штанах и, выпустив для удобства рубаху, улеглась на свое место. Правда, уснуть мне так и не удалось. В голову лезли всякие нехорошие мысли, навеянные собственной фантазией и туманными намеками «светлячка». А еще неприятным ощущением одиночества и незащищенности. Почему-то снова вспомнился каменный спрут, и я начала внимательно всматриваться в темные стены, выискивая на них признаки инородных существ. А когда эти самые признаки обнаружила, то чуть не заорала от страха, но, к счастью, вовремя поняла, что меня навестил не местный монстр, а уже знакомый глаз на паучьих лапках-отростках. Несколько долгих минут мы молча смотрели друг на друга, потом я не выдержала и спросила:

• Предыдущая
• 11/69
• Следующая