Мое прекрасное искупление (ЛП) - Макгвайр Джейми - Страница 48

• Предыдущая
• 48/56
• Следующая

– Он не подпишет бумаги по разводу, и если я съеду, я потеряю квартиру.

– И что?

– Я первая там стала жить!

– Переезжай ко мне, – сказала я.

– Правда? – спросила она, и ее глаза смягчились, – Ты сделаешь это для меня?

– Да. Какой кошмар. И, кроме того, было бы здорово поделить счета. Я бы могла купить машину, а до этого ездить с тобой на работу.

– Я ценю это, – сказала Вэл, наклонив голову, – Правда, но я не потеряю квартиру. Она моя, и его задница переедет, а не моя.

– Почему ты больше не хочешь ездить на работу со мной? – сказал Томас невнятно.

Это был первый раз за несколько часов, когда он заговорил, и звук его голоса удивил меня, словно он только что показался.

– Я хочу, – сказала я, – Я имела в виду, что если бы Вэл переехала, это была бы хорошая сделка.

Рукава его рубашки были закатаны почти до локтей, его галстук был расслаблен и небрежно свисал с шеи. Он так много выпил, что его глаза были наполовину закрыты.

– Что не так в поездках со мной?

– Ты переезжаешь к Лиис? – спросил Маркс, отклоняясь, чтобы посмотреть на Вэл.

– Нет, – сказала Вэл.

– Почему нет? – спросил Маркс, – Она предложила, а ты отказалась? Почему ты отказалась?

– Потому что это моя квартира, и я не отдам ее Чарли!

Маркс открыл рот, чтобы заговорить.

Перед тем, как он смог сказать что–то, Томас наклонился ко мне.

– Ты теперь слишком хороша для моей машины?

Я закатила глаза.

– Нет, – Я посмотрела на Вэл, – Кто такой Чарли?

– Сойер, – усмехнулась она.

– О, думаю, да, – сказал Томас, – Я думаю, ты считаешь, что слишком хороша для многих вещей.

– Окей, – отрезала я, и в мой голос просочился сарказм. Я обычно делала так с моей мамой, и это доводило ее до бешенства. Она могла ругаться на меня на японском, что она никогда–никогда не делала, если это было не в ответ на это простое слово из двух слогов. В ее глазах ничто не было более неуважительным. – Просто напейся, Томас, чтобы мы могли отвезти тебя домой, и Маркс уложил бы тебя.

– Для тебя я агент Мэддокс.

– Отлично. Я буду звать тебя так, когда ты не будешь пьян в слюни.

– Ты забыла, что ты привела меня сюда, – сказал он, прежде чем сделать глоток.

Вэл и Маркс обменялись взглядами.

– Хочешь еще выпить? – спросила я Томаса.

Он выглядел обиженным. – Нет. Нам пора идти домой.

Я подняла бровь. – Ты имеешь в виду, тебе пора домой.

– Итак, все, что ты сказала в эти выходные, было враньем? – спросил он.

– Нет, я помню, что была очень честной.

Его нос сморщился.

– Ты пошла домой со мной в последний раз, когда мы выпивали здесь вместе.

Маркс поморщился.

– Эй, Томас, может, нам….

– Нет, ты пошел домой со мной, – сказала я, очень стараясь не защищаться.

– Что это значит вообще? – спросил Томас. – Говори по–английски!

– Я говорю по–английски. Просто я не говорю на пьяном языке, – сказала я.

Гримаса отвращения на его лице только усилилась.

– Это даже не смешно, – Он посмотрел на Маркса, – Она даже не смешная. И это плохо, потому что я пьян, – сказал он, показывая на себя, – Я думаю, все смешно.

Энтони поднял руку, с которой свисал голубой лоскут, – Я не стану дразнить гусей, но у меня остался только один нерв, и Мэддокс мне его мотает. Итак, не могли бы все вы пройти дальше?

Томас откинул голову назад и засмеялся, а потом показал на Энтони.

– Вот это смешно!

Я дотронулась до руки Томаса.

– Он прав. Пошли. Я провожу тебя до квартиры.

– Нет, – сказал он, отдергивая руку.

Я задержала свои руки.

– Ты хочешь, чтобы я тебя проводила, или нет?

– Я прошу мою девушку пойти домой со мной!

Рот Вэл раскрылся, а глаза Маркса бегали от Томаса ко мне.

Я слегка покачала головой.

– Томас, мы вернулись в Сан–Диего. Соглашение закончилось.

– И что теперь? – он встал, пошатываясь.

Маркс встал вместе с ним, держа руку наготове, чтобы поймать Томаса, если он будет падать.

Я тоже встала, показав Энтони, что нам нужен счет. Он уже напечатал его, поэтому он взял его у кассы и положил на стойку.

Я нацарапала свое имя и дотянулась до руки Томаса.

– Ладно, пойдем.

Томас отдернул руку.

– Ты меня отшила, помнишь?

– Отлично. Маркс может проводить тебя? – спросила я.

Томас показал на меня.

– Нет! – он усмехнулся, дотянулся до плеча Маркса, и они пошли к двери.

Я сдула волосы с лица.

– Я хочу услышать больше о этих выходных, – сказала Вэл. – Но я пропущу это в этот раз.

Мы присоединились к парням на тротуаре, и потом мы наблюдали, как Маркс старался держать Томаса, чтобы он шел прямо. Мы вчетвером доехали на лифте до шестого этажа, и Вэл и я смотрели, как Маркс выловил ключи Томаса из его кармана и открыл дверь.

– Ладно, парень. Скажи девушкам «спокойной ночи».

– Подожди, – Томас ухватился за дверной косяк, когда Маркс тянул его из квартиры, – Подожди!

Маркс отпустил его, и Томас чуть не упал назад. Я подошла к нему и помогла выпрямиться.

– Ты обещала, что останешься со мной, – сказал он. Страдание в его глазах было невыносимым.

Я посмотрела на Вэл, которая быстро покачала головой, прежде чем я снова повернулась к Томасу.

– Томас… – начала я. Потом я посмотрела на Вэл и Маркса, – Я разберусь с ним. Вы, ребята, можете идти домой.

– Уверена? – спросил Маркс.

Я кивнула, и после нескольких взглядов через плечо, Вэл с Марксом уехали на лифте в лобби.

Томас обнял меня, отчаянно потянув.

– Я буду спать на полу. Я чувствую себя куском дерьма. Вся моя семья ненавидит меня, и они должны. Они должны.

– Ну же, – сказала я, уводя его вовнутрь.

Я толкнула дверь ногой, дотянулась, чтобы закрыть замок и помогла Томасу добраться до его постели. Он упал на спину и закрыл глаза ладонями.

– Комната вертится.

– Поставь ноги на пол. Это помогает.

– Мои ноги на полу, – сказал он невнятно. Я дернула его вниз, а затем поставила его ноги на ковер.

– Нет.

Он засмеялся, и его брови взлетели.

– Что я сделал? Что, черт возьми, я сделал, Лиис?

– Эй, – сказала я, забираясь на кровать рядом с ним, – Просто поспи. Все изменится завтра.

Он повернулся, уткнувшись лицом мне грудь. Я дотянулась до подушки, подперев голову. Томас втянул воздух, и я крепко обняла его.

– Я облажался, – сказал он, – Я действительно облажался.

– Мы сделали все правильно.

– Как мы могли сделать это правильно, если ты делала это со мной?

– Томас, остановись. Мы разберемся со всем завтра. Просто спи.

Он кивнул, сделал глубокий вдох, перед тем как медленно выдохнуть. Когда его дыхание выровнялось, я поняла, что он уснул. Я подняла руку, чтобы посмотреть на часы, и закатила глаза. Мы оба будем изнуренными утром.

Я снова обняла его, наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку, перед тем как медленно погрузиться в сон.

Я стучала своими ногтями по компьютеру, прислушиваясь к записи допроса, что звучала в моих наушниках. Японский был ломаным, присутствовало много сленга, но Агент Гроув вновь давал ложный перевод. В этот раз он выдал за местоположение, это пустующее здание рядом с больницей, хотя оно находилось в семи милях оттуда.

Я сняла трубку моего стационарного телефона и нажала быстрый набор.

– Офис Ассистента Спец Агента,– проговорила Констанс.

– Агент Линди. Мне нужен агент Мэддокс, пожалуйста.

– Я сейчас вас соединю, – сказла Констанс, – ее ответ застал меня врасплох. Обычно она согласовывалась с ним по поводу телефонных разговоров.

– Лиис, – ответил Томас, его голос был мягким с нотками удивления.

– Я слушаю эти записи Якудзы. Гроув, – я посмотрела через плечо и отошла подальше от открытой двери, – Он стал неаккуратным. Он ложно определяет местоположения. Кажется что–то вот, вот случится.

• Предыдущая
• 48/56
• Следующая