Рожденный свободным - Мулл Брендон - Страница 12

• Предыдущая
• 12/39
• Следующая

Свернув за угол, Роллан увидел впереди крупного человека в мантии насыщенного зеленого цвета. Тот сидел верхом на лосе. Выглядело это странно, но времени обдумывать, что и почему, не было. Лось на полном ходу приближался, и его рога были так велики, что в ширину простирались почти от одной стороны улочки до другой. Широкое, полное лицо седовласого наездника закрывала жесткая борода. Под его мантией позвякивала кольчуга.

– С дороги, мальчик! – взревел человек в зеленой мантии.

Отскочив в сторону, Роллан прижался к стене, и лось пронесся мимо. Мальчик услышал над головой резкий крик и скрежет когтей по металлу – это его птица села на крышу.

Зериф и его шакал показались из-за угла и резко затормозили при виде надвигающегося на них лося. Человек в зеленой мантии с боевым кличем поднял булаву. Зериф толкнул плечом первую попавшуюся дверь, возможно черный ход какой-то лавки, и ввалился вовнутрь.

Всадник задержался на секунду, будто решая, продолжить ли погоню, но потом направился обратно к Роллану.

– Как он тебе представился? – рявкнул мужчина.

– Тот парень? Зериф.

– Не соврал. Ты его знаешь?

– Я с ним только что познакомился. Он заплатил за меня залог в тюрьме.

Мужчина спешился:

– Что он тебе сказал?

– Не много, – ответил Роллан. – Хотел забрать меня отсюда.

– Думаю, да, – сказал мужчина. – Мы называем его Зериф Шакал из-за духа его зверя, хитрого существа, что водится в Нило. Зериф работает на нашего заклятого врага, Пожирателя.

– Пожирателя? – переспросил Роллан. Это казалось таким невероятным, что у него перехватило дыхание. – Вы не шутите? А вы кто?

– Я – Олван.

Роллан посмотрел на огромного лося и снова отступил назад. Не может быть. Это невозможно.

– Тот самый Олван? – спросил потрясенный Роллан, переходя на шепот.

– Если под «тем самым» ты имеешь в виду предводителя Зеленых Мантий всего мира, то да, тот самый Олван.

Ястреб крикнул и спикировал вниз, опустившись на плечо Роллана, который протянул руку и погладил перышки птицы.

Мальчик долго молчал и наконец сказал:

– Что-то вдруг все захотели быть моими друзьями. Вы оба так быстро объявились. Все из-за моего ястреба?

– Эта птица – не твой ястреб, сынок. Она – тот самый Ястреб. – Олван подождал, пока смысл слов дойдет до Роллана. – Ты призвал Эссикс обратно в этот мир.

Абеке села на край пухового матраса. В ее комнате стоял резной письменный стол, изысканный диван, кресла с мягкими подушками и зеркало в раме, которая, как подумала Абеке, могла быть из настоящего золота, – и все это было предоставлено в ее личное распоряжение. Все, с кем она встречалась, обращались с ней уважительно, а слуга приносил вкусные блюда. Леопард Абеке превратил ее в королевскую особу.

Комната слегка покачивалась из стороны в сторону. Трудно поверить, что такая роскошь может быть на корабле! Если бы Абеке не увидела этого собственными глазами, ни за что бы не поверила. Она была признательна за обходительное обращение, но в этой изысканной комнате Абеке было неуютно. Здесь все было не так, как дома. Не было знакомых лиц и привычных мест.

Зериф не отправился вместе с ней в путешествие по морю. В порту он объяснил, что ему нужно ехать в какое-то другое место по срочному делу, и поручил чужестранцу, парню по имени Шейн, заботу об Абеке. После того как она потеряла все, расставаться снова было больно.

Еще не прошло и недели с того момента, как Зериф убедил ее отца, что Абеке надо покинуть Окаихи не просто ради собственной безопасности, но ради блага деревни. Пожало согласился быстро. В глубине души Абеке жалела, что отец не противился этому решению дольше. В голове то и дело возникал вопрос: сдался бы он так же легко, если бы речь шла о Соаме. С одобрения отца Зериф тайно увез Абеке и Уразу в ту же ночь.

Абеке сожалела о том, что, прежде чем уехать, так и не поговорила с Чинве. Та ведь подумала, что Абеке станет новой Заклинательницей Дождя, которая была так необходима деревне. Торопясь последовать совету Зерифа, Абеке совсем об этом не подумала. А что, если из-за ее отсутствия продолжится засуха? Что, если она отказалась от своей судьбы? Вдруг она упустила последний шанс найти наконец свое место в жизни?

На борту корабля было комфортно, но все же Абеке отчаянно скучала по сестре и отцу. Дома им хватало одной комнаты на всех. У них были общие дела по хозяйству, они вместе ели, и Абеке привыкла засыпать под храп отца.

А на корабле Абеке вообще не могла заснуть. Все было чужим. Поначалу ее окружало слишком много нового и по дому скучать было некогда: восхитительная поездка в экипаже, шумный город, море – вода без конца и края, слишком соленая, чтобы пить; а затем корабль, большой настолько, что на нем уместились бы почти все жители деревни. И только после того, как подняли паруса, Абеке почувствовала беспокойство. Появилось время на размышления, время на ностальгию о прогулках в саванне, время для тоски по знакомым лицам.

По крайней мере, у нее была Ураза. Абеке чесала шею леопарда, и громадная кошка урчала, приятно щекоча вибрациями ладонь. Ураза не проявляла любовь как-то особо, но никогда не возражала против того, чтобы Абеке ее гладила.

В дверь постучали. Должно быть, пришел Шейн. Его присутствие было еще одной приятной частью путешествия. Он помогал Абеке понять, как улучшить связь с Уразой.

– Войдите, – сказала Абеке.

Шейн открыл дверь. Он был всего лишь на год старше Абеке, ему исполнилось двенадцать. Белокожий, но симпатичный. Абеке восхищало его крепкое телосложение и спокойная уверенность. Как и у Абеке, у Шейна был свой дух зверя – росомаха.

– Сходим в трюм? Ты готова? – спросил он.

– Я уже думала, что ты не придешь, – пожаловалась Абеке. – Не привыкла сидеть взаперти.

Шейн стоял в дверном проеме, выжидающе глядя на девочку.

– Трудно бросить все, что знакомо. Мне тоже пришлось уехать от родителей. Мой дядя помог мне в обучении, но его тоже теперь нет рядом.

– Моя мама умерла четыре года назад, – призналась Абеке. – Она была единственной, кто меня понимал. Отец и сестра… с ними все по-другому. Но я все равно по ним скучаю. Знаю, что они беспокоятся обо мне так же, как и я о них.

Выражение лица Шейна смягчилось.

– Здесь люди тоже заботятся о тебе, Абеке. Мы видим в тебе большой потенциал. У нас непростая судьба, и приходится искать семью там, где получится. У тебя есть дух зверя. Ты научишься находить в этом утешение. Пойдем.

Ураза последовала за ними. Когда они проходили мимо солдат и матросов, которые украдкой поглядывали на леопарда, Ураза двигалась с естественной грацией дикого хищника, и никто не хотел оказаться к ней слишком близко. Даже самые храбрые держались подальше, тогда как остальные старались и вовсе с ней не сталкиваться. Только через четыре дня в море Абеке начала спокойно относиться к подобному вниманию.

Шейн подготовил трюм под площадку для тренировок. Деревянные ящики, тюки и бочки были расставлены по бокам, формируя длинный открытый коридор. Там ребят никто не беспокоил.

– Ты разговаривала с Уразой? – спросил Шейн. – Показывала ей, что ты ее любишь?

– Да, – ответила Абеке.

– Любой дух зверя необычайно умен, – напомнил ей он. – А твой – намного умнее других зверей. Ураза не умеет разговаривать, но это совсем не значит, что она не понимает.

– Великие Животные умели разговаривать, – сказала Абеке, входя в дверь грузового трюма. – По крайней мере, в легендах.

– Когда Ураза была Великим Животным, она была крупнее лошади, – напомнил ей Шейн.

– Это значит, что моя Ураза еще маленькая? – спросила Абеке.

Мощный леопард точно не выглядел, как звереныш.

– Духи животных всегда появляются взрослыми, – ответил Шейн. – Трудно сказать, вырастет ли Ураза до таких размеров, какие были у нее когда-то. Со временем станет ясно.

Абеке повернулась лицом к Уразе. Леопард смотрел на нее умными фиолетовыми глазами.

• Предыдущая
• 12/39
• Следующая