Новички-хоккеисты - Янг Скотт - Страница 16

– Пит, извини меня, – произнес Де-Гручи.

– Ведите его вниз, – поторопил доктор.

Несколько секунд Пит боролся с собой. Неприязнь к Де-Гручи была так сильна, что он не мог сразу преодолеть ее, и к тому же именно теперь. Черт возьми, разве нужно получить травму, чтобы помириться с Де-Гручи? Но Де-Гручи был настойчив и упрям, как обычно. Он хотел услышать ответ Пита и почти умоляюще произнес:

– Не будешь злиться на меня, а, Пит?

В конце концов это было правильно.

– Конечно. Чего мне злиться?… Мы еще разгромим этих сопляков!

Натянутые, бледные улыбки появились на лицах обоих мальчиков.

Толстяк, Лоуренс и доктор повели Пита вниз по лестнице.

Доктор Дартнелл стянул с Пита ботинок, достал из чемоданчика ножницы, до колена разрезал пропитавшийся кровью чулок и с серьезным видом принялся осматривать рану. Она была около двух дюймов длиной, глубокая и рваная.

– Больно? – взглянул он на пострадавшего…

– Не очень. Только когда я ступаю на ногу.

Лоуренс хотел было пойти наверх, продолжать игру, но доктор задержал его:

– Скажи Тэрнеру, что я отвезу Гордона в больницу. Ему нужно наложить швы. Пусть звонит туда.

Толстяк со страдальческим видом смотрел на Пита.

– Не тревожься, сынок. Ногу мы ему не отрежем, – пошутил доктор. – Через две недели будет в порядке.

– Через две недели?! – простонал Толстяк.

– Рана глубокая, – пояснил доктор. – Здорово тебя зацепили коньком. Кто это сделал?

– Случайно, – качнул головой Пит.

Доктор Дартнелл забинтовал ногу. Толстяк помог Питу надеть пальто и собрал его вещи, чтобы Пит переоделся после того, как в госпитале ему наложат швы.

Толстяк нес вещи Пита, доктор поддерживал его под руку, и они медленно побрели по лестнице в вестибюль. И тут Пит осознал все, что с ним произошло. Проклятие! И надо же случиться такому, как раз когда он обрел форму! И все-таки, хотя мучительно ныла нога, хотя разбирала досада, что он вышел из строя, ему было хорошо, когда он вспоминал слова Де-Гручи. Не потому, что ему было очень уж важно, что думает о нем Вик, но, во всяком случае, было приятно. Черт побери, он не мог объяснить этого даже самому себе! Достаточно того, что во время игры он старался изо всех сил и играл хорошо, и его усилия были замечены.

Скорей бы только зажила нога.

Толстяк, убежавший куда-то, догнал их у выхода.

– По-прежнему 1:1, – сообщил он. – Может быть, мы все же одолеем их…

Пит тяжело вдыхал морозный воздух, боль накатывалась на него волнами.

– Печка в моей машине не работает, – сказал доктор. – Тебе будет холодно. Возьмем такси.

Он подозвал такси, помог Питу усесться на переднее сиденье, сел сзади и, забрав у Толстяка вещи Пита, попросил шофера включить отопление.

– Ты хорошо играл сегодня, Пит, – торопливо произнес Толстяк. – Скорее поправляйся.

Де-Гручи, а теперь Толстяк… Забавно, как одна игра может все переменить. Такси круто развернулось, и Пит увидел выбежавшую на улицу Сару и Толстяка, который подошел к ней. Толстяк ей расскажет все, что случилось.

Но лишь значительно позднее сам Пит понял, что же все-таки случилось. На следующее утро он прослушал по радио репортаж: «Команда Северо-Западной школы неожиданно рухнула после того, как Пит выбыл из игры; сенджонцам трижды удалось добиться успеха, и они победили со счетом 4:1». За завтраком Пит подробно рассказал, как в госпитале под местным наркозом ему наложили шесть швов. Вчера вечером, когда отец привез его домой, он был слишком утомлен, чтобы говорить об этом.

Задребезжал звонок телефона. Подошла Сара.

– Пит, тебя.

Пит заковылял в прихожую.

– Я слушаю.

– Пит?

– Я.

– Говорит Элмер Мак-Миллан из училища Сен-Джона.

– Я не могу оторваться от тебя даже во время завтрака, – улыбнулся Пит.

Мак-Миллан фыркнул.

– Я звоню, чтобы узнать, как твоя нога, – смущенно произнес он.

– Ничего страшного. Правда, возможно, придется пропустить одну игру, но доктор обещал, что к двадцатому числу, когда мы встречаемся с командой Гордона Белла, я буду здоров.

– Мне очень жаль, что так получилось, – сказал Мак-Миллан. – То есть я хочу сказать, что я должен был играть против тебя, но я вовсе не хотел…

– Все в порядке. Все было по правилам, – перебил его Пит. -Мало ли что бывает. Просто несчастный случай. Забудь об этом…

– Спасибо. Я очень рад, что ты так говоришь.

– Но в следующий раз мы вас побьем, – сказал Пит.

Мак-Миллан будто не обратил внимания на эти слова, только сказал:

– Без тебя команду словно подменили… Ладно, не буду тебя задерживать. Я только хотел сказать, что очень жалею о случившемся.

– Спасибо, что позвонил, – сказал Пит. – Скоро увидимся.

– Пока.

После завтрака Пит перебрался в гостиную, с трудом ступая на больную ногу. Он лежал на диване и слушал радио, когда в дверь позвонили.

– Я открою! – крикнула Сара из кухни.

Из прихожей раздался ее удивленный голос:

– О, здравствуй…

– Здравствуй, – услышал Пит в ответ. – Как твой брат?

– Заходи, сам увидишь.

– Не могу. Некогда. По дороге завез Питу кое-что почитать, если он захочет. Скажи ему, чтобы скорее поправлялся.

Дверь захлопнулась. Сара вошла в гостиную с кипой газет.

– Толстяк? – спросил Пит.

Сара кивнула.

– Сунул мне эту кипу и убежал. – Она посмотрела на газеты. – Похоже, что комплект «Хоккейных известий» за всю зиму.

Несколько секунд Пит сидел молча. Он всего лишь постарался играть получше, и вот уже Толстяк переменился к нему… Он взял газеты и принялся листать их и разглядывать фотографии, пока не наткнулся на рассказы об играх команд высшей лиги.

Он углубился в чтение очерка о своем фаворите Теде Кеннеди из торонтских «Кленовых листьев», когда снова раздался звонок в дверь. Забывшись, он вскочил с дивана и тут же поморщился от боли; но раз уж он был на ногах, то заковылял в прихожую, открыл дверь и увидел Де-Гручи. Возле дома стоял небольшой крытый автофургон с надписью: «Бакалейные и мясные товары Де-Гручи». Вик был одет не так, как приходил в школу. На нем были толстые шерстяные штаны, заправленные в высокие сапоги, теплая куртка с меховым воротником, кожаные рукавицы и шапка с опущенными ушами.

– Вот здорово, ты уже на ногах! – смущенно произнес он.

– Заходи, – пригласил Пит.

Отряхнувшись от снега, Вик вошел в прихожую.

– Отец попросил развести заказы. Вот ехал мимо и решил проведать…

Из кухни, где она помогала матери мыть посуду после завтрака, вышла Сара, удивленно поздоровалась с Де-Гручи и пошла наверх.

– Судя по словам доктора, я выбыл недели на две, – сказал Пит;

Наступило неловкое молчание, затем Де-Гручи взялся за дверную ручку и посмотрел Питу в глаза.

– Когда ты вернешься, мы заиграем по-настоящему, – сказал он и торопливо вышел.

На следующей неделе в школе Пит обнаружил, что у него десятки друзей там, где, как ему до сих пор казалось, он не имел ни одного. Девочки приветливо улыбались ему, когда он, прихрамывая, проходил мимо. Во время завтрака в столовой к его столу подсаживались товарищи по команде. Учителя заботливо расспрашивали о самочувствии, и он снова и снова повторял, что с ним все скоро будет в порядке. Генри Белл специально стал приезжать в школу на своем драндулете, чтобы отвозить Пита домой. Но в среду, когда сняли швы, доктор все же не разрешил Питу участвовать в матче против команды школы Даниэля Мака.

В пятницу вечером, когда состоялся матч, мистер Гордон был простужен и не пошел на стадион. Миссис Гордон тоже осталась дома. Пит воспользовался машиной отца. Он вел ее сквозь мягко падающий снег. Сара сидела рядом. В вестибюле они встретили Спунского. Втроем они уселись в гуще шумливой, веселой, горластой толпы болельщиков. Через несколько минут к ним присоединился Пол Брабант – запасной вратарь команды северозападников.