В поисках Шамбалы - Сидоров Валентин - Страница 56

• Предыдущая
• 56/104
• Следующая

Верьте не в чудеса вне вас, а в чудо живущей в вас самом любви, притягивающей к себе, весь огонь сердца встречного.

В любви не стоят на месте. Любовь — живая сила, и ее надо все время лить по новым и светлым руслам. Любовь признает один закон: закон творческой отдачи. И все то, что ты отдаешь людям, любя их, снисходя к ним, все это, как ручьи с гор, посылает тебе Жизнь.

Знайте твердо: до последнего момента надо верить и надеяться пробудить в человеке его святая святых. До последних сил сердца надо молить Жизнь о помощи заблуждающемуся, заблудившемуся или оступившемуся, ибо в каждом живет Она, а для Ее пробуждения нет ни законов логики человеческой, ни законов времени человеческого.

Держи сердце широко открытым. Следи, чтобы ни один его лепесток не закрылся. Лей молча любовь и не приходи в отчаяние, если человек не подбирает твоей любви, остается беспокойным и непросветленным. Не думай о последствиях, но всегда действуй сейчас.

Действовать не значит всегда и молниеносно побеждать. Это . значит только всегда вносить пробуждение в дух человека, хотя бы вовне это имело вид, что ты не принес человеку мгновенного успокоения.

Сострадать-значит прежде всего мужаться. Такмужатъся, чтобы бесстрашное, чистое сердце могло свободно лить свою любовъ. А любовь, пощада и защита — это далеко не всегда ласковое, потакающее слово. Это и укор, это и удар любящей руки, если она-видит, как падает дух человека, чтобы трамплином своей силы подкинуть огня в снижающийся дух и энереию человека. Это и награда за текущий день, прожитый в чистоте и творчестве.

Не отчаивайся, не считай себя бессильным в иные моменты жизни, когда стоишь перед скорбью и смятением человека и думаешь, что не можешь ему помочь. Нет таких, моментов, где бы чистая любовь и истинное сострадание были бессильны, не услышаны теми, к кому ты их направляешь, и оставлены без ответа. Правда, не всегда твои чистые силы проявляются мгновенно внешней помощью встречному. Факты внешнего благополучия, единственное, что ценят люди как помощь, далеко не всегда составляют истинную помощь. Но каждое мгновение, когда ты вылил помощь любви, как самую простую доброту, ты ввел своего встречного в единственный путь чистой жизни на земле: в путь единения в мужестве, красоте и бесстрашии.

Расширяйте действенную любовь в ваших сердцах в труде простого дня. Не думайте так много о себе, о подвиге своего спасения. Думайте чаще и больше о мире, о живущих в нем людях, ищущих любви, зовущих и молящих о помощи и спасении. Посылайте каждому сердцу вашего сердца привет. Это ничего не значит, что в момент сосредоточения и тишины вы не видите людей и мир. Вы — люди, вы — мир, вы можете так широко любить и благословлять людей, печальных, неустойчивых и несчастных в своей жизни, что волны вашего доброжелательства долетят до них и принесут им успокоение.

Никакая энергия, посланная человеком в доброте, не может пропасть в мире. Энергия зла окутывает только тех, в ком встречает раздражение. Тогда она может угнездиться в человеке. А энергия доброты не минует ни одно существо в мире и если не освободит, то облегчит каждого страдальца, мимо которого мчится.

Чем выше и дальше каждый из нас идет, тем яснее видит, что предела достижения совершенства не существует. Но дело не в том, какой высоты ты достигнешь сегодня. А только в том, чтобы двигаться вперед вместе с вечным движением Жизни. А войти в него, в это движение, можно только любовью. Если сегодня ты не украсил никому дня твоей простой добротой — твой день пропал. Ты не включился в вечное движение, в котором жила сегодня вся Вселенная; ты отъединился от людей, а значит, не мог подняться ни к какому совершенству. Туда путь один: через любовь к человеку.

Никто не может быть отделен от человечества ни в чем: ни в дурном, ни в хорошем. В каждом из нас воплощено все человечество. Это не риторический оборот, не художественный образ, а реальная действительность.

Все низменное и дурное, вызывающее у тебя естественное чувство отталкивания, протест, брезгливость, живет и в тебе же самом, но оно живет в связанном состоянии, запрятанное так глубоко от тебя, что ты об этом и не подозреваешь. Иногда необходимо чрезвычайное обстоятельство, чтоб оно выявило себя.

Из этого вытекает призыв к неосуждению, которое имеет практический результат для самого тебя: отрицая и обличая других, ты не подозреваешь, что отрицаешь и обличаешь самого себя. Неосуждение важно еще как этап, предшествующий состраданию. Целительная сила сострадания, как некий бумеранг, возвращаясь к тебе же, помогает изжить в тебе то, что глубинно и подчас скрыто от тебя.

Но если в тебе живет все дурное и низменное, то, с другой стороны, в тебе живет все высокое и героическое. Но оно тоже находится в тебе в связанном состоянии, неосознанное тобою. Понимание этой стороны дела уничтожает питательную почву зависти: все высочайшее, что доступно избранным человечества, доступно и тебе. Просто нужно быть внимательным к себе и не бояться себя и силы своей.

Все действия человека куют его связь со всем миром. Как бы ты ни жил, отьединиться от связи с людьми ты не можешь. Ты можешь только своим поведением ковать ту или иную связь, ткать ту или иную сеть, в которую ловишь людей и ловишься сам. Тобой создается та или иная атмосфера добра или зла.

Постигни, что служение ближнему — это не порыв доброты, когда ты готов все раздать, а потом думать, где бы самому промыслить что-нибудь из отданного для собственных первейших нужд. Это вся линия поведения, весь труд дня, соединенный и прочитанный радостью жить. Ценность ряда прожитых дней измеряется единственной мерой: где и сколько ты выткал за день нитей любви, где и как ты сумел их закрепить и чем ты связал закрепляющие узлы. Оцени радость жить не для созерцания мудрости, не для знания и восторгов любви, но как простое понимание: все связано, нельзя отьединиться ни от одного человека, не только от всей совокупности обстоятельств"[18].

Утром, причем довольно рано, меня разбудил мелодичный звон колокольчика. Его сопровождало монотонное пение. Звон колокольчика повторялся потом каждое утро, и однажды я спросил у Святослава Николаевича: что это значит? Он пояснил, что, по представлениям индусов, дом его отца — ведь отца здесь называют то Махатмой, то Махариши, то Гуру-Дэвом — священный. Поэтому каждый день вне зависимости от погоды (жара ли, холод, дождь, снег, вьюга — все равно) местный пандит совершает ритуальный обход вокруг дома. Такова традиция.

После завтрака Святослав Николаевич уехал по делам в город. Я же отправился бродить по саду, опять спустился вниз к памятнику Рериха. Возвращаясь, я увидел, что у кедра-великана пандит (тот самый, что разбудил меня утром; он был смугл, худощав) готовится к какому-то обряду. Глиняная чаша была наполнена водой. На постаменте статуи у ног Гугу-Чохана горели благовонные палочки. Потом я узнал, что за два месяца до нашего приезда в дерево ударила молния. Ударила странным образом, не обуглив его, а как бы прорезав секирой. Пандит должен был спросить небо: к чему это — к добру или не к добру? Обряд-гадание заключается в следующем. В воду опускаются три навозных шарика: один — с лепестками розы, другой — с зернышками риса, третий — с травой. Если всплывет шарик с розой — значит к добру, если с рисом — то это еще полбеды, нужно принести очистительные жертвы и все будет в порядке, а вот если с травой — тогда худо. Всплыл шарик с лепестками розы.

Но этого я уже не видел, потому что прошел к себе, чтоб сделать кое-какие пометки в блокноте. Правда, уединение мое длилось недолго, ибо почти немедля Девика послала за мной.

Надо сказать, что Девика принимала во мне — очевидно, как в бывшем индусе — самое живое участие. Она без конца забрасывала меня вопросами: как я себя чувствую? почему грущу (если на минуту я позволял себе задуматься)? Слова «мистер Сидоров» не сходили с ее языка. Она гадала мне по руке и, как водится в таких случаях, наговорила мне кучу приятных вещей.

• Предыдущая
• 56/104
• Следующая