Жду тебя - Арментраут Дженнифер Л. - Страница 67

• Предыдущая
• 67/75
• Следующая

Кэм молчал.

– Я согласилась взять деньги, половину из которых перечислили на мой банковский счет, с тем чтобы, когда мне исполнится восемнадцать, я могла ими воспользоваться. И я согласилась забрать свое заявление и никогда не рассказывать о том, что произошло. – Я опустила руки, и они повисли плетьми вдоль тела. – Ты скажешь, что я страшный человек, да?

– Что? – Брови Кэма взлетели вверх. – Ты не страшный человек, Эвери. Господи, тебе же было всего четырнадцать, твои родители должны были послать их ко всем чертям. Если кого и обвинять во всем, не считая того ублюдка, так это твоих родителей. Ты ни в чем не виновата.

Я медленно кивнула и снова вернулась в кресло.

– А тем временем в школе меня начали травить. Судя по всему, в соглашении не было пункта о том, чтобы и Блейн хранил молчание. И он уверил всех в том, что я солгала. Что я занималась с ним этим по собственной воле, а потом выступила с ложным доносом. Ему все поверили. Да и как же иначе? Ведь я забрала заявление. Я же не могла ответить. Школа стала… моим страшным сном. Я потеряла всех своих подруг, все отвернулись от меня.

Кэм потер рукой челюсть.

– Поэтому ты бросила танцы?

– Да, – прошептала я. – Было невыносимо стоять на сцене, когда все смотрели на меня и перешептывались, а то и открыто говорили об этом прямо в моем присутствии. И тогда я сделала это… – Я подняла левую руку. – Моя мама была в бешенстве.

Он уставился на меня, словно до него никак не доходил смысл моих последних слов.

– Она разозлилась, потому что ты… – Он не договорил и лишь покачал головой. – Неудивительно, что ты не ездишь домой.

– Вот почему я приехала сюда. Сбежала от этого кошмара. Я думала, что мне нужно только одно – быть от них как можно дальше.

– То сообщение, которое я видел? Его прислал кто-то, кто знал о том, что произошло?

Я кивнула.

– Кто бы ни придумал поговорку, что от прошлого не сбежишь, знал, о чем говорил.

Желваки на его скулах снова пришли в движение.

– Что еще происходит, Эвери? Ты сказала, что этот Блейн, – он с отвращением произнес это имя, – в тюрьме? Но кто тогда присылает тебе сообщения?

Я наклонилась, прижимаясь лбом к своим ладоням. Волосы упали вперед, загораживая мое лицо.

– Я получаю эти сообщения с прошлого августа. Просто думала, что это очередной мерзавец, и удаляла их. Мой кузен тоже пытался связаться со мной, но я и его письма не читала, потому что… ну, по понятным причинам. Наконец в зимние каникулы, я поговорила с ним по телефону. Это было накануне того вечера, когда я пришла к тебе домой.

– Когда шел бой?

– Да. Он хотел сказать, что Блейн арестован за изнасилование уже другой девушки. Это случилось в начале лета. Мой брат попросил у меня прощения. Это много значило для меня, но… я тогда не знала, что эта девушка как раз и пытается достучаться до меня. – Набрав в грудь воздуха, я выложила ему все, что знала о Молли.

Когда я выговорилась, Кэм долго качал головой.

– То, что с ней произошло, это ужасно, и я рад, что этот подонок отправится за решетку. Более того, его бы еще надо кастрировать, но ты не виновата в том, что случилось с ней, милая. Не ты же подталкивала его к тому, что он совершил и с тобой, и с ней.

– Но то, что я смолчала, позволило ему снова это сделать.

– Нет. – Кэм встал, его глаза полыхали огнем. – Прекрати убеждать себя в этом. Никто не знает, что бы произошло, если бы ты не сняла свое обвинение. Тебе было четырнадцать, Эвери. Ты сделала все, что смогла в той ситуации. Ты выжила.

Я подняла голову.

– Но в том-то все и дело, понимаешь? Я только тем и занималась, что выживала. Я не жила. Посмотри, что я сделала с нами. Да, это сделала я, только я одна! Я снова оттолкнула тебя.

Его лицо смягчилось.

– Но сейчас ты говоришь со мной.

– Я позволила тому, что случилось со мной пять лет назад, снова сломать мою жизнь! И это когда мы были так близки! Я не боялась тебя, как не боялась и того, что будет больно. Тут другое. Я боялась, что, как только у нас все начнется, случившееся пять лет назад с Блейном снова настигнет меня и разрушит мою мечту. Или я сама ее разрушу. Я – трус… была трусом. – Я встала, обхватывая себя руками. – Но теперь уже слишком поздно, да? Я должна была рассказать тебе все это сразу, еще несколько месяцев назад, чтобы ты знал, во что ввязываешься, и я очень жалею, что не сделала этого.

– Эвери…

Я уже не могла говорить, слезы жгли глаза, в горле бушевал огонь.

– Я очень виновата перед тобой, Кэм. Я знаю, что мое запоздалое признание уже ничего не изменит, но мне было необходимо сказать тебе, что ты все делал правильно. Ты был идеальным, совершенством для меня. И я люблю тебя. – Мой голос сорвался. – Я знаю, что ты уже не сможешь смотреть на меня так, как раньше. Я понимаю.

Кэм уронил руки. Он выглядел не просто удивленным, он был потрясен, ошарашен, убит.

– Эвери, – прорвался его голос, тихий и нежный, и в следующее мгновение он уже стоял передо мной и держал мое лицо в своих ладонях. – Что ты сказала?

– Что ты не сможешь смотреть на меня так же, как раньше?

– Нет. До этого.

Я шмыгнула носом.

– Я люблю тебя?

– Ты любишь меня? – Его глаза настойчиво заглядывали в мои.

– Да, но…

– Стоп. – Он покачал головой. – Неужели ты думаешь, что я смотрю на тебя по-другому? Я же говорю, я всегда чувствовал, что с тобой что-то произошло…

– Но у тебя была надежда, что это будет что угодно, только не такое! – Я попыталась вырваться, но Кэм уже крепко держал меня за плечи, не позволяя двинуться с места. – Раньше ты смотрел на меня с надеждой, а теперь ее не осталось.

– Неужели ты действительно так думаешь? И только это мучило тебя все это время, не позволяло открыться мне?

– Все смотрят на меня по-другому, как только узнают об этом.

– Я – не все, Эвери! Для тебя я не все, с тобой я не все. – Наши глаза встретились и уже не отпускали друг друга. – Ты думаешь, что у меня нет надежды? Надежды на то, что со временем ты справишься с этим? И прошлое больше не будет преследовать тебя, как все эти пять лет?

Я не знала, что сказать, но мое сердце забилось сильнее, когда его руки скользнули вниз по моим плечам. Он взял мои ладони и положил их к себе на грудь, прямо над своим сердцем.

– У меня есть надежда, – сказал он, не сводя с меня глаз. – У меня есть надежда, потому что я люблю тебя – я полюбил тебя давно, Эвери. Раньше, чем сам это понял.

– Ты любил меня?

Кэм прижался ко мне лбом, и я почувствовала, как под моими ладонями сильно забилось его сердце, вздымая грудь.

– Я люблю тебя.

Мое сердце остановилось.

– Ты любишь меня?

– Да, родная.

В этих словах была сила, но в правде была мощь. Что-то наконец обрушилось во мне, словно не выдержал фундамент, сдавшийся под тяжестью прочной, непробиваемой стены. Ураган чувств вихрем закружился во мне, прорываясь наружу, и я уже не могла его остановить. Даже не пыталась. Слезы бурными потоками хлынули из глаз, и лицо Кэма тонуло в них.

Я лишь расслышала его гортанный звук, когда он прижал меня к своей груди, крепко обвивая руками. Он держал меня в своих объятиях, что-то шептал, утешая, успокаивая. В какой-то момент он взял меня на руки и понес в свою спальню. Он уложил меня на кровать и лег рядом, бережно обнимая и баюкая. Но слезы, раз вырвавшись на свободу, уже не могли остановиться. Они терзали меня уродливыми рыданиями, не давая ни вздохнуть, ни вымолвить слово. Но было что-то особенное в этих слезах, как будто каждая упавшая слезинка оплакивала все, с чем я наконец расставалась.

Я проливала слезы из-за Молли и всего, что ей пришлось пережить. Слезами я искупала свою вину перед Кэмом, которого заставила так страдать. Я плакала от счастья, потому что он любил меня, несмотря ни на что. И этими благодарными слезами я встречала свое выстраданное будущее.

• Предыдущая
• 67/75
• Следующая