Жду тебя - Арментраут Дженнифер Л. - Страница 57

• Предыдущая
• 57/75
• Следующая

Кэм замер, а потом куснул мою губу.

– Что ты хочешь, Эвери?

– Я хочу… я хочу прикоснуться к тебе, – призналась я, удивляясь собственной смелости. – Но я не знаю, что тебе нравится.

Он снова издал тот божественный звук, повергающий меня в дрожь, и накрыл мою руку своей ладонью.

– Милая, все, что ты делаешь, будет мне нравиться.

– Правда?

– Черт, да, – сказал он, сдвигаясь назад, чтобы мне было удобнее. – Я полюблю все, что ты хочешь делать со мной. Об этом ты можешь не беспокоиться.

Вдохновленная таким заявлением, я расстегнула пуговицу на поясе джинсов, потянула вниз молнию. Боже правый. Я едва не ахнула при виде его твердого и совершенно нагого естества. Никакого белья. Ничего. Кэм ходил без трусов!

Кэм засмеялся над моим открытием.

– Легкий доступ. – И ловким движением стянул с себя джинсы.

Я ничего не могла с собой поделать и просто смотрела на него, чувствуя себя неотесанной деревенщиной, но, боже, это было невероятно сексуальное зрелище, от которого невозможно было оторваться, тем более зная, что он хочет меня, а я хочу его. Но я все-таки немножко струсила. Хоть он и сказал, что ему понравится все, что я делаю, у меня были сомнения на этот счет, а мне так хотелось доставить ему удовольствие. Я хотела, чтобы ему было хорошо со мной.

Я следила за его пальцами, которые сомкнулись вокруг основания и пришли в движение, медленно поглаживая его вверх.

– Я думала о тебе, – прошептала я.

Его рука остановилась.

– Как?

– Когда я… трогала себя, я думала о тебе.

– О черт! – прорычал Кэм. – Это самое чумовое признание, которое я когда-либо слышал.

И тогда Кэм впился в меня поцелуем, грубым и жестким. Но меня это не напугало. Наоборот, еще больше распалило. Он направил мою руку к себе, и я обвила пальцами мощное свидетельство его желания. Он вздрогнул от моего прикосновения, и его грудь вздымалась от тяжелого дыхания.

Он что-то говорил в мои раскрытые губы, но я не могла разобрать слов, а потом он стал двигать моей рукой по всей длине вверх и вниз, устанавливая ритм, который я сохранила, когда он отпустил мое запястье. Освободившейся рукой он держал мой затылок, а другая рука вернулась в ямку меж моих бедер. Мы оба задыхались, когда он нащупал сквозь трусики мое самое чувствительное место. Его ладонь прижималась к сгустку моих нервов, пальцы скользнули к жаркому влажному бугорку, и я пропала. В горячечном поцелуе, продолжая возбуждать его, я направила его руку туда, где мне было хорошо. Его движения были уверенными, сильными. Он содрогнулся, когда я почувствовала уже знакомое мне приближение кульминации. Взрыв ощущений разорвал узел, стянутый во мне. Я кончила бурно, хрипло прошептав его имя. Его рука оставалась там же, медленно поглаживая меня сквозь трусики, пока дрожь сотрясала мое тело. А потом он последовал за мной, и его тело, мощно содрогаясь, выплеснуло скопившееся возбуждение.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Кэм нежно убрал мою руку. Я была ватная, удовлетворенно-счастливая, когда он прижал меня к своей груди, туже сомкнул кольцо своих объятий, и было слышно, как учащенно бьются в унисон наши сердца. Он поцеловал мои опущенные веки, коснулся губами моего приоткрытого рта. Мы молчали, и я поняла, что иногда слова не нужны.

Но в глубине души я знала, что есть слова, которые мне придется сказать. Правду, которую нужно произнести вслух, прежде чем мы пойдем еще дальше. И это тоже было моей болью.

– Эй, – прозвучал тихий голос Кэма. Я невольно напряглась. – Ты в порядке? Я не…

– Это было волшебно. – Я поцеловала его скулу, жалея о том, что нельзя отключить мозг. – Это волшебно.

Я лишь надеялась, что волшебство продлится.

Экономика определенно стала интереснее, когда на лекции я мысленно переживала все, что было у нас с Кэмом прошлой ночью, после того, как ушли его друзья и Олли завалился спать.

Он увлек меня в свою комнату, тихо закрывая за собой дверь. Волнение нарастало во мне, когда он приблизился и взял мои щеки в ладони. После того вечера на моем диване мы много целовались, возбуждали друг друга, но здесь, в его спальне, все казалось более интимным, сулило новые ощущения.

Я старалась не думать о самом сексе, потому что не была уверена в том, что смогу сейчас пройти через это. Меня мучили сомнения, я боялась напоминаний о том, что случилось когда-то. Я знала, что будет больно, ведь я по-прежнему была девственницей, но что, если боль окажется не только физической?

В ту ночь он не захотел большего, и я почему-то подумала, что, возможно, он прочитал мои мысли.

Кэм снял с меня свитер, но не тронул бюстгальтер и джинсы. Его рубашка полетела вслед за моей одеждой, и, когда он целовал меня, его руки запутались в моих волосах. Мы упали на его кровать, и он просунул ногу между моих ног. Когда его поцелуи спустились по моей шее к утопающим в кружеве грудям, он схватил меня за бедра, призывая тереться о его ногу. Он втянул ртом твердый сосок, и мои бедра пришли в движение, и я, запрокинув голову, стиснула зубы, чтобы не закричать. Он довел меня до оргазма прямо в джинсах, не прикасаясь ко мне руками. И, когда моя ладонь скользнула в его широкие спортивные штаны, нащупывая длинную твердь, он уперся в нее резким толчком, как если бы вошел в меня.

Я задержалась у него, уютно устроившись в его объятиях. Было уже далеко за полночь, а мы все говорили… обо всем и ни о чем. Я ушла, когда он задремал, но ему хватило сил попытаться лаской вернуть меня в постель. Потом он все-таки встал и проводил меня до двери моей квартиры. Его поцелуй на ночь был долгим и самым сладким.

Неужели я все-таки влюбилась.

Согласна. Наверное, это чувство жило во мне уже давно, но, если раньше оно казалось эфемерным, недосягаемым, теперь – о боже! – я точно знала, что такое любовь. Когда я была рядом с Кэмом или думала о нем, мне казалось, что во мне шипят и пенятся пузырьки шампанского, всплывая на поверхность и отдавая телу свое тепло. Неужели я это только что придумала?

Широкая глуповатая улыбка расползлась на моем лице.

Брит перехватила мой взгляд и скорчила рожицу.

Я тотчас спохватилась и решила посвятить экономике последние десять минут лекции. Профессор рассказывал о газопроводах начала восьмидесятых. Что-то о спросе и предложении. Похоже, мне предстояло самостоятельно осваивать эту главу из учебника.

– Боже, ты, кажется, по уши втрескалась, – сказала мне Брит после занятий. – У тебя на лице все написано.

Я усмехнулась.

– Ты угадала.

Когда мы вышли на улицу, Брит подхватила меня под руку. Начинался снегопад, и небо было затянуто густыми облаками.

– Я рада, что у вас все сложилось. Вы так здорово смотритесь в паре, что смотреть противно, – пошутила она.

– Он такой… – Я покачала головой. – Мне повезло.

– Это ему повезло, – поправила она, подтолкнув меня локтем. – И что ты собираешься дарить ему на святого Валентина?

– День святого Валентина? – Я резко остановилась, создавая затор на тропинке, по которой мы взбирались на холм. – О черт, это же на следующей неделе. – Я повернулась к ней, ошеломленная. – У меня никаких идей.

Брит хихикнула и потянула меня за руку.

– Видела бы ты сейчас свое лицо, – поддела меня она. – Как будто тебе сообщили, что на следующей неделе конец света, а не какой-то идиотский, надуманный праздник.

Я пропустила ее слова мимо ушей.

– Ума не приложу, что ему подарить.

– А что ты дарила своим прежним бойфрендам?

– Ничего, – ответила я. Охваченная паникой, я даже не подумала о том, в чем собираюсь признаться. – У меня никогда не было бойфренда.

Теперь настала очередь Брит создавать помеху движению. Она застыла как вкопанная.

– Что? Никогда? Черт возьми, я знала, что ты дикая, но не до такой же степени. У детей амишей[19] и то, наверное, опыта больше, чем у тебя.

• Предыдущая
• 57/75
• Следующая