Экстрим по праздникам - Серова Марина Сергеевна - Страница 12
- Предыдущая
- 12/44
- Следующая
Вот тебе и «милая девушка» Ирочка! Всех помоями облила. Оказывается, она еще и лютая националистка. Как же она с такими взглядами работает секретаршей у армянина?
В дверь кабинета постучали, и на пороге возникла Ирочка:
– Арсен Баграмович, к вам Наталья Васильевна.
Наталья Васильевна Ширшина была главным бухгалтером «Ковчега» со дня его основания. Кечаян говорил, что женщина она надежная, но для себя я решила полагаться только на свое профессиональное чутье. Уж как он расхваливал свою Ирочку, говорил, она такая хорошая! Однако, послушав ее телефонный разговор, я поняла, что на самом деле представляет собой эта змеюка.
– Доброе утро, Арсен Баграмович, – в кабинет вплыла полноватая невысокая женщина лет пятидесяти пяти. – Я не смогла присутствовать на совещании сегодня утром по уважительной причине. Нас затопили соседи сверху. Мы все утро с дочкой и зятем собирали тряпками воду на кухне, но все равно соседи снизу прибежали к нам ругаться. А соседи сверху сказали соседям снизу, что им платить за ремонт они не будут. Тогда нижние соседи сказали, что вызовут милицию, а верхние соседи...
Пока мадам, слегка шепелявя, рассказывала про всех своих соседей по подъезду, я разглядывала ее. Какая склочная баба! Ей бы жить на коммунальной кухне и собачиться с соседями из-за невыключенного света в туалете. Хотя на вид женщина очень приятная. Вообще за сегодняшний день у меня сложилось впечатление, что Кечаян совершенно не разбирается в людях. Подняв глаза к потолку и прижав руки к груди, Ширшина возмущалась, и конца этому видно не было.
– Арсен Баграмович, поймите меня, но соседи у меня просто гады какие-то. От них одни неприятности. Вселилась молодая пара, недавно поженились. То гости к ним придут, то еще что-нибудь, покоя от них нет. Я уже в милицию заявления писала, и участковый приходил. Сказал, что ничего ужасного они не совершают, что у них все в порядке. До одиннадцати они что хотят в квартире, то и делают. Но ведь я так устаю на работе, что спать ложусь в девять вечера. Надо мне на участкового заявление в прокуратуру написать, пусть теперь с ним разбираются. Совсем разболтались, порядочным людям житья нет.
Она причитала, охала и ахала, театрально вздыхая и прижимая руки к груди. Я решила вставить хоть слово и прекратить это нытье, тем более видела, что Арсен из-за своей гипертрофированной тактичности этого делать не собирается.
– Наталья Васильевна, мы вам звонили все утро, но никто не подходил к телефону.
Ширшина резко развернулась и посмотрела на меня таким взглядом, каким смотрят на паука или на таракана. Даже как-то брезгливо поморщилась.
– Это моя новая помощница, – сообщил ей Кечаян и строго взглянул на меня. Видимо, не стоило мне перебивать Ширшину, и вообще не надо было встревать в разговор.
Главбух встала со стула, раскинула руки в стороны так, словно хотела обнять меня, втянула голову в плечи, как курица, и завела по новой:
– А вы на моем месте как поступили бы? В одной руке тряпка, в другой ведро, а тут еще и телефон трезвонит. Естественно, мы не подходили к телефону, нам не до него. Вас, наверное, никогда не заливали, у вас, наверное, люди порядочные живут сверху. Может, у вас вообще дом частный, и ни над вами, ни под вами никто не живет. Значит, вам повезло. А вот мы страдаем. И ничего не можем с этим поделать. Кругом просто безобразие какое-то!
– Успокойтесь, Наталья Васильевна. У всех иногда случаются неприятности, не стоит принимать их так близко к сердцу, – принялся успокаивать Ширшину Кечаян. – Ну не были вы на планерке, и ничего страшного. Вы принесли мне недельный финансовый отчет?
Ширшина со скорбным вздохом положила на директорский стол прозрачную голубенькую папочку. Затем с самым разнесчастным видом прошла к дверям, еще раз вздохнула и вышла из кабинета. Арсен встал из-за стола и подошел ко мне.
– Женечка, у меня к вам маленькая просьба: никогда не прерывайте Наталью Васильевну, особенно когда она что-то рассказывает о своей жизни. Это чревато тем, что в течение дня она не замолчит и будет каждому при встрече говорить про свои беды и несчастья. Ей надо дать выговориться, такой уж она своеобразный человек. Но специалист она очень высокого уровня.
Какая странная закономерность: что-то в «Ковчеге» как суперспециалист или очень ценный работник, так какая-нибудь грымза! Но пока данное мое наблюдение касалось только женщин, с мужской частью коллектива я еще толком не познакомилась.
В таких вот заботах незаметно пролетел рабочий день. За полчаса до его окончания я спустилась в вестибюль.
– Ну, как проходит первый день на обновленном боевом посту? – спросила я у Максима, который что-то писал, сидя за стойкой. Подойдя поближе, я увидела, что он заполняет какой-то журнал.
– Да вот решил сделать журнал регистрации сотрудников офиса. Они весь день взад-вперед носятся как угорелые, за ними не уследишь – кто пришел, а кто ушел. Теперь каждый утром будет отмечаться, чтобы мне знать – на работе он или нет. Так будет проще. И надо бы еще попросить, чтобы бейджики носили, а то я в лицо всех не знаю. Хорошо хоть Мигель помог, у него память на лица отменная.
Из «видеозала» выглянул довольный Миша.
– А у тебя как дела, наблюдатель? – спросила я и зашла в «видеозал».
– Сплошные приколы, а так все спокойно, посторонних я сегодня не заметил. Все как всегда: погрузки, разгрузки. Ничего особенного! – Лицо его озарила улыбка.
– Ну что же, молодцы, так держать, – я повернулась к Максиму. – А про бейджики я сегодня же скажу всем начальникам отделов, а они, в свою очередь, поставят в известность своих подчиненных.
Я уже собиралась подняться по лестнице наверх, но в это время в вестибюль влетел взъерошенный мужчина и направился в мою сторону.
– Эй, вы куда направляетесь? Остановитесь! – Максим выскочил из-за стойки и подбежал к мужику.
– Отойди, парень, а то ведь я прибить нечаянно могу.
Воинственно настроенный посетитель отмахнулся от Максима, как от надоедливой мухи. Максим отреагировал моментально – схватил мужика за руку и вывернул ее так, что тот присел и взвыл от боли, но в следующую секунду каким-то образом извернулся и врезал охраннику ногой по шее. Максим отлетел к стойке, а дядька весьма резво рванул к лестнице, ведущей на второй этаж. Но Максим успел нажать на кнопку, и решетки с грохотом опустились. Я совершенно случайно оказалась запертой в клетке вместе с нападавшим. Рявкнув что-то, мужик недолго думая кинулся на меня. Однако он не знал, на кого напал. Ударом правой руки в челюсть я послала агрессивного незнакомца в глубокий нокаут. Из «видеозала» с резиновой дубинкой уже выскочил Миша и с удивлением уставился на представшую его взору картину.
Пока Максим поднимал решетки, я пошарила по карманам незнакомца и вытащила оттуда кучу всякой ерунды: зажигалку, сигареты, початую пачку жвачки «Орбит», две связки ключей – одну от машины, вторую, надо полагать, от квартиры. В кармане рубашки лежало водительское удостоверение на имя Маслова Игоря Михайловича.
– Фамилия Маслов никому не знакома? – спросила я.
Михаил удивленно вскинул брови:
– Маслов? Так это, по-моему, муж Нинки Масловой из бухгалтерии. Да, точно, он же каждый день ее на работу и с работы возит. Надо ей позвонить, чтобы спустилась.
Пока Миша звонил по внутреннему телефону, нокаутированный мною мужик начал шевелиться на полу. Я помогла ему подняться и с помощью Максима посадила на стул, который принесли из «видеозала». Маслов обвел нас всех глазами, явно еще с трудом воспринимая происходящее. Наконец он спросил:
– Вы тут всех так встречаете?
– Нет, Игорь Михайлович, только таких невоспитанных, как вы, – успокоила его я.
В это время в вестибюле появилась его супруга, при виде которой Маслов попытался было вскочить со стула, но я удержала его на месте: как-то уж больно агрессивно он был настроен. Мало ли что...
– Ты, Нинка, скотина, лучше ко мне не подходи. Разбираться с тобой я уже дома буду. Можешь сразу больничный брать на неделю. Я тебе морду так разукрашу за твои ночные гуляния, век помнить будешь.
- Предыдущая
- 12/44
- Следующая
