Страховка от жизни - Серова Марина Сергеевна - Страница 26

• Предыдущая
• 26/30
• Следующая

– Она не Аделаида, а Ираида. Ее кто Ирой, кто Идой звал.

– Боже!

– Что, Таня? Думаете, это она и есть?

– Убийца сама себя назвала именно Иркой. А я с ног сбилась, Ирину ищу. В каких отношениях вы были с этой самой Ираидой?

– В обыкновенных. Встречался с ней даже одно время. Но она такая прилипчивая. У нее ide fixe была – замуж поскорее и повыгоднее выскочить. Я себя в роли ее избранника видеть не пожелал. Еле отделался от нее. Она потом к Юрию прицепилась. Не знаю, как ему удалось от нее отвертеться. Я говорил – после окончания института наши с ним пути надолго разошлись.

Кстати, около года назад я ее видел. До сих пор не замужем. Преуспевает в торговле. Но очень мечтает заняться чем-нибудь для души. Предлагала мне объединить усилия. Средства в дело вложить предлагала. Но я снова отказался. Я знаю, чем это может для меня потом обернуться.

– Как считаете, она смогла бы убить человека? И даже не одного?

– Не знаю. Вообще-то, она... Как бы это поточнее выразиться? Я помню один случай из ее детства, про который она сама мне рассказала. А уж вы делайте выводы. У хорошего детектива, как вы, всегда есть нюх.

– Что за случай? – Меня это заинтересовало.

– Иде было лет десять, когда это произошло. У них в семье жил котенок. Однажды она сидела и рисовала красками. Котенок забрался на стол и свалил банку с водой. Грязная жидкость растеклась по бумаге и испортила рисунок. И тогда разозлившаяся Ида в наказание засунула котенка... в морозилку. Хорошо, что мать пришла с работы, спасла несчастное животное. Ида рассказывала мне об этом совершенно спокойно, даже смеялась. Такая, мол, своенравная была.

– Ничего себе. Вот это персонаж. Импульсивная дамочка. Если ее характер мало изменился, то эта женщина может оказаться способной на многое. Пожалуй, мне пора. Надо заскочить к Роману Николаевичу. Фотографию я на время конфискую.

– Подождите немного, Таня. Вы хоть объясните толком, почему вдруг такая спешка.

– Потом. – Я схватила сумочку и направилась к двери.

Он поймал меня за руку и привлек к себе:

– Останьтесь.

Я уткнулась головой ему в плечо и мучительно решала для себя, воспользоваться ли советом костей. Провидение решило за меня, а против него идти бессмысленно. В сумочке зазвонил сотовый телефон.

– Танечка, вы должны срочно ко мне приехать. У меня для вас сюрприз. Вам понравится. Ее как раз зовут Ириной. И она остается у Романа Николаевича ночевать. – Виктор Иванович Валентинский захлебывался от восторга.

– Я приеду.

Отключив сотовый и посмотрев на Акакия, я улыбнулась и пожала плечами:

– Ну вот, видите. Мне все-таки надо ехать. Возьмем убийцу прямо тепленькой. Хотя сегодня нет. Не раньше чем завтра. Но завтра я обещаю вам ее на блюдечке доставить.

– Жаль, – грустно выдохнул Староверов. – Очень жаль.

– Жаль, что убийца практически вычислена? Я-то думала, что вы обрадуетесь.

– Я обрадовался. Но мне жаль с вами расставаться.

– Что делать? – я развела руками. – Ради вас же стараюсь, – и улыбнулась.

– Тогда я провожу вас до такси.

Виктор Иванович просто весь светился от удовольствия. Ему не терпелось рассказать мне о плодах своего труда, и он несколько нервно теребил пояс своего длинного махрового халата.

– Садитесь, Таня Иванова, сейчас будет сюрприз. Видите, даже спать не ложусь.

При этом он указал на разложенный диван. Я машинально проследила за его рукой. Одеяло в белоснежном пододеяльнике призывно откинуто. Только вместо подушки... бревно. Не слишком большое, правда. Словом, бревнышко. И еще пенечки, только поменьше размером, по всей постели разложены. Понятное дело, в такую люлечку не слишком тянет прилечь.

На несколько мгновений я даже забыла, зачем пришла. Брови у меня самопроизвольно поползли вверх. А Виктор Иванович, заметив удивленное выражение моего лица, поспешил все объяснить, будучи на сто процентов уверен, что мне это обязательно пригодится. Я ведь такая же, по его мнению, как и он, просто меньше начитана о некоторых эффективных методах поддержания здоровья. Поэтому меня постоянно надо просвещать, чтобы не пропустила какого-нибудь новшества.

– Это осиновые поленья. Они все болезни вытягивают из организма. И наговоры снимают. Надо только, когда ложишься спать, проговорить: «Осина, осина, возьми мою трясину».

Я собралась было укорить Валентинского в том, что он слишком увлекается методами лечения, недостойными мужчины. Но я устала, спорить не хотелось, а хотелось поскорее заполучить обещанный сюрприз. Я только вздохнула. Но не такой человек Виктор Иванович, чтобы не отстоять свое мнение.

– Вот вы, Танечка, Юрия Рытхэу читали? Есть у него один роман, «Сон в начале тумана» называется.

Такой роман я не читала. И сейчас мне было не до пустопорожних разглагольствований. Домой бы... В постель без пеньков и бревен. Но пока неизвестно, скоро ли я туда попаду, обогащенная новыми знаниями.

– Нет, не имела чести. Уж очень мне про сюрприз узнать хочется, Виктор Иванович. Не томите вы душу усталую.

– Сейчас, Танюша, только доскажу. А сюрприз подождет немного. От этого он только ценнее станет.

Валентинского уже понесло. Ну что прикажете делать с этим старым болтунишкой? Кошмар да и только.

– Чукчи, к примеру, всегда под голову бревно кладут, когда спать ложатся. А чукча – дитя природы, как животное. Он всегда знает, что лучше...

Чтобы не разозлиться окончательно, я перестала его слушать. Стала просто думать о своем, о деле. Думаю, а сама киваю, как самый благодарный ученик в мире. Главное – вовремя понять, когда его объяснение к концу подойдет. Короче, по Штирлицу, вовремя начать слушать. Но у меня не получилось по-настоящему отключиться, и я все-таки узнала, что Виктор Иванович усовершенствовал методы чукчей. Ведь у них на Чукотке такого полезного дерева, как осина, днем с огнем не сыскать.

– Настоятельно рекомендую попробовать, Танечка.

Я непроизвольно кивнула, машинально заплетая пальцами косичку из бахромы на накидушке кресла. Пообещала сделать все это сегодня же, за что и была наказана: он немедленно открыл встроенный в стену шкаф, извлек оттуда пару бревнышек и силком мне их вручил, как я ни отнекивалась.

– Вот увидите, Танечка, вы мне еще спасибо скажете.

Виктор Иванович по такому случаю даже свой пакет пожертвовал. Пришлось согласиться взять пенечки, иначе до сюрприза мы так и не добрались бы. Ничего, решила я, когда буду уходить, просто-напросто «забуду» про пакет.

– Виктор Иванович, не дайте умереть от любопытства, – улыбаясь, сказала я, хотя в данный момент мне его задушить хотелось. Или пинка под зад дать. Словоблуд несчастный. Но портить с ним отношения – себе дороже.

– Ох, я и взаправду заболтался немного. Словом, я выполнял ваше поручение, слушал Калякина то есть. И услышал... Боже, меня прямо как кипятком обдало.

Я с трудом сдержала рвавшееся из горла рычание:

– Не тяните.

– Да я и не тяну. Женщина к Калякиным пришла. Роман Николаевич называл ее Идой. А дети тетей Ирой. Вот вам и Ирина. Может быть, как раз та самая, убийца. – Он победоносно посмотрел на меня. – Я сразу решил писать все, что услышу.

– Выходит, Роман Николаевич все-таки причастен к убийству собственной жены...

Эта была первая мысль, пришедшая в голову в данный момент. И мне стало немного грустно. Все-таки я для себя как положительного героя Калякина определила.

– Не скажите, Таня. Послушайте запись. Если женщина и есть убийца, то Калякин точно ни при чем.

Он нажал кнопку «плей» на магнитофоне, стоявшем на журнальном столике. Не буду подробно описывать весь разговор, который зафиксировал Виктор Иванович. Скажу только самое основное. То, что дает возможность сделать определенные выводы.

Роман Николаевич все-таки не удержался и поделился с подругой новостью о находке за пианино, когда они отправили детей спать и остались на кухне одни. Определить, что разговор происходил именно на кухне, совсем несложно. Судя по звуковому фону, который, помимо голосов, присутствовал на пленке, можно было сделать вывод, что Калякин и Антонова решили с горя слегка принять на грудь. Голос Романа звучал расстроенно. Калякин иногда даже всхлипывал.

• Предыдущая
• 26/30
• Следующая