Джуди. Четвероногий герой - Льюис Дэмиен - Страница 21
- Предыдущая
- 21/59
- Следующая
«Кузнечик» и «Стрекоза» плыли по направлению к этому залитому кровью месту с двумя красивыми пароходами и буксирным судном, полными беженцев. Они были всего в нескольких десятках миль к северу от островов в проливе Банка. Наверняка именно Джуди почуяла, что впереди их ждет враг.
Собака сразу дала команде понять, что путь следования «Кузнечика» неверен. Джуди села прямо, насторожилась. До этого собака вовсю резвилась с детьми, а уже в следующий миг навострила уши, замерла, как это может делать только пойнтер. Ее ноги были напряжены, глаза смотрели куда-то далеко за горизонт, а уши ловили каждый звук.
Через мгновение она метнулась к мостику. Уже взбегая по ступенькам, она громко залаяла, предупреждая об опасности капитана Хоффмана. Тот отправил ее назад, вниз, но собака и старшина Уайт, некогда обиженный обезьяной Микки, смотрели на него с нескрываемой тревогой.
Джуди кивала, глядя в небо, на север, сопровождая каждый кивок яростным лаем. Догадываясь, что это означает, капитан скомандовал морякам занять боевые позиции. «Гав-гав-гав!» — лай собаки все усиливался, и уже вскоре на голубом горизонте показалось крошечное пятнышко. Все еще невоспринимаемый человеческим ухом, самолет поблескивал крыльями на солнце, и теперь было понятно, что это не морская птица.
И самолет был не один. Когда воздушная армада подошла ближе, с мостика на «Кузнечике» успели насчитать в пяти эскадрильях чуть ли не сто бомбардировщиков. Команда корабля повидала немало: ее неделями бомбардировали на Янцзы, а потом еще в Сингапуре. Но встретиться с вражеским авиационным полком здесь, в открытом океане, было более чем пугающей перспективой.
Японский воздушный флот составляли блестящие тяжелые бомбардировщики «Mitsubishi Ki-21», каждый из которых мог поднять в воздух свыше тонны бомб. 14 февраля 1942 года в середине дня первый из самолетов прогремел в небе, готовясь к атаке.
Ведущие бомбардировщики спустились ниже к флагману «Стрекоза». С корабля тут же открыли огонь, и в ответ в него градом полетели бомбы. Капитан вел свое судно на полной скорости и маневрировал, чтобы избежать попадания, в то время как с его палубы велась стрельба изо всех орудий; и довольно долго самолеты никак не могли попасть в корабль. «Кузнечик» также открыл яростный огонь, но ему повезло меньше.
Первое же попадание в судно пробило обшивку. От удара накренился мостик, в воздух взлетели горящие осколки стали. Командир Хоффман при взрыве был ранен в ногу, а у старшины Уайта осколками была обожжена правая рука.
Однако команде корабля удавалось держать ситуацию под контролем. И это несмотря на то, что налетело еще больше «Ki-21», а их бомбы издавали такой рев и свист, которые сами по себе будто выворачивали человека наизнанку. Белые брызги накрывали «Кузнечик», когда он прокладывал себе путь в огненном шторме. Практически все это время судна не было видно среди волн, поднимавшихся после падения бомб.
С корабля продолжали стрелять, хотя делалось это практически вслепую. Но буксирное судно и два парохода были абсолютно беззащитны, в отличие от палящего во все стороны военного корабля. За считаные минуты оба прекрасных парохода были обездвижены и подожжены. Буксирное судно в результате прямого попадания скрылось под водой почти мгновенно.
А «Стрекоза», казалось, была заколдована: ей несколько минут удавалось избегать прямого попадания. Потом бомба все-таки угодила в оружейный склад на корме корабля. Даже с расстояния полумили (а именно такая дистанция разделяла корабли) взрыв выглядел просто сокрушительным.
Сначала — яркая вспышка, а затем — сильная взрывная волна, докатившаяся и до «Кузнечика». Столб дыма и металлических обломков взлетел в небо над капитанским мостиком. Когда видимость наконец-то восстановилась, стало понятно, что половина британского корабля превратилась в груду металла. Все беженцы, что находились в задней части судна, вероятно, погибли мгновенно, ведь от нее почти ничего не осталось. Двигатели остановились, и судно выглядело обреченным.
На «Кузнечике» ошеломленно наблюдали, как судно стало погружаться в воду, начиная с кормы. Через несколько минут половина его уже скрылась под водой. Выжившие спускали на воду спасательные плоты и лодки, затащив туда раненых.
За несколько минут до полного погружения две крошечные фигурки спрыгнули с мостика в море. Капитан Шпротт и его первый помощник покинули «Стрекозу» в последнюю минуту. Корабль шел ко дну, но его нос, сильно накренившись, еще оставался некоторое время на поверхности. Через каких-нибудь пять минут после взрыва корабль распался на части. «Стрекозы» не стало.
Несколько десятков выживших уцепились за надувные лодки или забрались в спасательные шлюпки. Они были в дюжине миль от суши и чересчур переполняли лодки. На мостике «Кузнечика» командир принял решение. Он повернул корабль к месту крушения «Стрекозы», чтобы спасти выживших. Если бы он мог отправить на помощь еще два парохода!
А кружащие в небе над ними «стальные птицы» улетать не собирались. Собака встала на задние лапы и бешено лаяла в небо, а около шестидесяти самолетов устремились к единственному уцелевшему кораблю. Они разделились на эскадрильи по шесть самолетов и снизились до высоты в две тысячи футов. Один за другим они опускались до нужной высоты, чтобы покончить с упрямым британским кораблем раз и навсегда.
Командир Хоффман отдал приказ открыть огонь. Шесть грозных орудий ударили нападавшему противнику в лоб. К этому времени Джуди уже привыкла к чудовищным звукам. Но, конечно, собаке они не нравились, ее шерсть становилась дыбом, а клыки обнажались — она чувствовала большую опасность.
С мостика «Кузнечика» эта сцена выглядела нереальной. Лай Джуди слился с плачем женщин и детей на палубе. Райские островные джунгли на дальнем плане делали картину еще более сюрреалистичной. Вражеские самолеты по-прежнему кружили над головой, «Кузнечик» набрал скорость в семнадцать узлов и при этом отчаянно маневрировал, а бомбы просто каким-то чудом миновали его.
Каждым своим маневром капитан направлял судно все ближе и ближе к береговой линии. Если корабль подобьют, то он окажется ближе к берегу и люди будут иметь больше шансов спастись.
Одному из самолетов, кажется, повезло больше других. Он резко снизился и довольно медленно летел прямо к капитанскому мостику. В последний момент самолет резко отклонился и нанес удар с тыла, в обшивку на корме, практически выпотрошив корабль. От сильного удара судно содрогнулось.
«Кузнечик» вздрогнул от носа до кормы, но масштабы разрушения открылись не сразу. Только когда огромные языки пламени перекинулись на смежные отделения, где кроме всего прочего находился и оружейный склад, командир Хоффман понял, в какой они беде. Огонь стремительно разгорался, команда корабля пыталась его потушить морской водой, чтобы избежать взрыва. Это казалось невозможным. Нужно было объявлять с мостика, что они бессильны и склад с оружием может взлететь на воздух в любую минуту.
Хоффман знал, что об этом надо сообщить как можно скорее. Если огонь доберется до склада, то их ждет судьба «Стрекозы»: взрыв в задней части корабля разделит судно пополам. Раненый капитан, чувствуя ответственность, все еще прекрасно справлялся с обязанностями командира корабля. Нос судна был направлен к нетронутому белому песку тропического острова, и капитану нужно было, чтобы оба двигателя на пределах своих возможностей помогли сделать рывок.
Не оставалось времени для точного расчета: вновь приближались самолеты, готовясь к атаке. Капитан направил корабль просто к берегу. Машинное отделение начало затапливать, но кочегары делали все возможное, чтобы котлы работали. Турбины дребезжали, палуба трещала, лопасти винтов боролись с водой, пока в небо не начал подниматься маслянистый дым, словно подавая сигнал врагу.
Японцы еще дважды сбрасывали бомбы на корабль, пока он на всех парах несся к земле. Чудесным образом ни один из снарядов, несмотря на сотрясение, не взорвался. «Кузнечик» наконец уткнулся носом в песок. Девственно белый песок простирался на сотню ярдов — было удобно спускать на берег раненых.
- Предыдущая
- 21/59
- Следующая
