Кеес Адмирал Тюльпанов - Сергиенко Константин Константинович - Страница 18

• Предыдущая
• 18/57
• Следующая

Матерь божья, неужели там Эле? Я ведь не разглядел, кто был напротив.

Это меняло дело. Я снова подполз к окну. Точно, она! Сидит, опустила голову. Он что-то ей говорит. Только ничего не слышно. Окно глухое, из толстого стекла с частыми железными переплетами.

А где Караколь? Ну ладно, чего там спрашивать. Не могу я вот так убежать и оставить Эле. Чего-чего, а такого не ждите от Адмирала Тюльпанов!

Я влез на дерево, с него на крышу и медленно пополз к трубе. Спасибо Мудриле, надоумил насчёт дымоходов. Если там не закрыта заслонка, пожалуй, я всё услышу.

Вот и труба. Я приложил ухо… Неплохо. Но можно ещё лучше. Тихо, ощупывая каждый выступ, чтобы не обломить кирпич, я опустился в дымоход.

В тот раз луна мне светила, а теперь свеча, так что я хорошо видел желтоватое дно камина.

Слимброк говорил:

– Выходит, ты спутала меня с тем человеком, я так понимаю.

Эле молчала.

– Он ведь был рыжий, мне говорили о нем. А я, посмотри, совсем чёрный.

Молчание.

– Давай по порядку. Я ведь тебе добра хочу, девочка. Знаешь, кто меня послал? Твой лучший друг, да, да. Он ведь тебе почти папа? Ну, ну, не прикидывайся, что не понимаешь. Наверно, уже бойко болтаешь по-нашенски.

Эле молчит.

– Значит, жила ты на Розовом острове, так? Потом тот рыжий… как его звали, не помнишь?

– Огневик, – прошептала Эле.

– Ну вот, молодчина. Это у вас его так прозвали. А на самом-то деле как? Он ведь из наших краев, из Голландии? Мне уж не раз говорили: есть человек, очень на тебя похожий. Плохой человек, рыжий. Торгует ворованным товаром, убивает своих же людей. Ах, какой нехороший! Я вот хочу его изловить. Не знаешь, где он? Молчание.

– Фу, какой нехороший! Разве можно кого-нибудь убивать? Говорят, девочку он украл, увёз её с собой в Голландию. А она около берега прыг прямо в воду! Такая смелая девочка. Думали, утонула, а она нашлась. Это не ты, случайно?

Эле молчит.

– Вот я и хочу отвезти тебя к другу. Не знаешь, зачем тебя этот рыжий крал? Жила бы на своём Розовом острове, сиротка бедная… А друг твой хороший человек. Только вот где он сейчас, не знаешь? Говорят, тоже приехал в Голландию?

Эле подняла голову.

– Да, да. Как услышал, что тебя увезли, сел на корабль и приехал. Ты разве его не видела?

– Нет, – прошептала Эле.

Сижу в дымоходе и думаю: что-то привирает Слимброк. То говорит, что его друг послал, то спрашивает, куда он делся. А голос такой сладенький. Хитрющий человек. Что он задумал?

– Что же ты молчишь? – говорит Слимброк. – Так будем долго разговаривать. Расскажи все, что знаешь о рыжем, и дело с концом. Кого он убил, за что, почему твой друг не хотел возвращаться к нему на корабль… Наверное, ты всё это знаешь. Вот мы поймаем его, будем судить. Надо же знать правду. Злодея пора наказать.

Я слышал, как он подошёл к Эле.

– Ты же не хочешь, чтобы я тебе сделал больно? Как поступают с плохими девочками? Плохих девочек берут за косички, тогда они начинают говорить.

Эле заплакала. Я заёрзал в трубе. Прямо хотел зарычать – так распирало от злости. Этот навозный жук собирается бить Эле!

– Подожди, – сказал Слимброк. – Что-то послышалось. В это мгновение затопали копыта, и дверь отворилась.

– Уф! – сказал голос. – Насилу добрался.

Железный Зуб! Опять он. Прямо карусель какая-то! То я выбрался из трубы, то забрался в нее… А тут снова Железный Зуб.

– Бррр! Водицы испить… Или есть пиво? А, доббель-кейт? Буль-бль-бль-хрр-ры! Хорошее пиво, тьфу! Насилу добрался!

– Что так? – спросил Слимброк.

– Дьявол за мной погнался.

Слимброк хмыкнул.

– Не веришь? – Железный Зуб гремел, бухал, ворочался, утирал нос. – У Питерса был сейчас. И прямо с неба прыгнул на меня дьявол или дьяволенок, чёрт их разберет! Вцепился коню в хвост и гнал в сторону моря. Орал: душу продай, душу! Уфф-рр-ыы-блл, хорошее пиво! Еле ноги унес! До сих пор по спине холод.

– Так что, продал душу? – спросил Слимброк.

– А что? Вот и продам, назло вам, святошам. Тогда уж не попадайтесь, кишки на деревьях развешу!

– А знаешь, что за это бывает?

– Ха! Чего мне бояться? Да я на любом суде уже пять раз покойник.

– Есть божий суд. Он страшнее.

– Уморил! Божий суд… А ты на божьем суде что будешь делать? И вся ваша банда? Да я против вас ангел голубоглазый! Праведник против вас!

– Мы действуем по велению господнему.

– Ну так и я по велению, ха-ха! Вот чую, что велит мне господь продать сатане душу, ей-богу, велит!

– Не кощунствуй.

– А что? Который раз является дьявол. Значит, господь ему дозволяет. Так что продам, ей-богу, продам! Вот только покажется снова…

– Ну ладно, – сказал Слимброк, – мне пора. Помни: деньги заплачены.

– Сделаем. – Железный Зуб громко плюнул. – Ну что, разузнал у девчушки?

– Молчит. Может, чего и знает. Отпускать её опасно.

– С собой забирай.

– Ну нет. – Слимброк усмехнулся. – Вот тебе ещё пятьдесят флоринов, и чтоб я больше её не видел.

– Это как?

– Как хочешь.

– Придушить, значит. – Железный Зуб засопел. – Аристократы плешивые! Того им прикончи, этого… Теперь вот девочку. Что я, мясник, что ли?

– Берёшь пятьдесят флоринов?

– Ладно, давай. Заморыши, чистоплюи… Как что, сразу Железный Зуб! Курицу придушить не могут. Покойник с тобой, давай пятьдесят флоринов. Всё равно сатане продамся. Тут уж вас всех порешу, кишки на деревьях развешу!

– Ладно, прощай. Да смотри всё делай как надо! Слимброк ушёл, а Железный Зуб стал ругаться:

– Я бы его скорее прикончил! Тёмный человек. А тебя жалко. Ничего не попишешь. Кину тебя в воду, а там как хочешь. Плавать умеешь? Да не реви ты, сердце разрывается… Сейчас вот ещё бутылочку… Всё-таки пятьдесят флоринов… Ей-богу, продамся дьяволу! Какая тут жизнь, если девчонку кончу… Да не реви ты! Сам, вишь, плачу, слеза, как виноградина. Ух, горемычный я, горемычный… Ну ладно. Пойдём. – Он встал, откинул скамейку.

Тут я перекрестился, попрощался со всеми и, как есть, рухнул вниз.

Вместе со мной сорвались целые пуховики сажи, так что сначала я сидел в чёрном облаке, а из камина, наверное, валило клубами.

Когда всё рассеялось, картина была такая. Железный Зуб сидел прислонившись к стене и выкатив глаза. Эле застыла в углу. Ну а я, как вы поняли, скорчился в глубине камина, в саже с ног до головы.

Несколько мгновений никто не говорил ни слова. Только дым ещё летал по комнате. Я сидел как очумелый и глядел на разбойника. Лицо у него было похоже на большую грушу черенком вверх, да ещё всё заросшее. На голове какой-то колпак с загогулиной. Наверное, тот самый стальной рог. Глаза у Железного Зуба выкатывались всё больше. Потом он приложил палец к губам и сказал:

– Тсс! Всё понимаю. – Он шипел и хрипел одновременно, сплющивал лицо-грушу, подмигивал и чмокал. – Продаю… – прошипел он. – Сказано – сделано.

Значит, правильно. Он принял меня за сатану, как и в тот раз. Я повертелся и зарычал:

– Грррыы!..

Он вздрогнул и зашептал:

– Прямо сейчас и продаю… Ей-богу… то есть… тьфу, клянусь дьяволом, чтоб ни дна ни покрышки!

Я пискнул.

– Господин дьявол, – зашептал Железный Зуб, – ваше святейшество, тут мне девчонку подсунули. Осмелюсь попросить – прихватите с собой, чтоб без лишних, так сказать… Пятьдесят флоринов всё-таки. Вот они, ваши. Ей-богу… то есть… тьфу! Детишек я ещё того… не это… Я только взрослых, да и то больше разговору. Ваше преосвященство…

Я гугукнул.

– Вот и я говорю. Детишки… они того… шейки мяконькие… А душу – это я сейчас. Чем подписать?

Я бросил из камина обгоревшую головёшку.

– Сей минут. Сейчас бумажонку достанем. Вот эту… чего на ней? Так, сейчас напишем. Вот так. Пальчик припечатать? Готово.

Он вскочил, вытянулся и заорал:

– Осмелюсь доложить, бумага готова! Он положил её на стол и начал пятиться.

• Предыдущая
• 18/57
• Следующая