Живые локаторы океана - Сергеев Борис Федорович - Страница 37

• Предыдущая
• 37/46
• Следующая

Живя в прибрежной зоне, сирены ведут себя очень тихо и скрытно. Повиснув у поверхности, так что из воды чуть-чуть выступают лишь покрытые пленкой одноклеточных водорослей шелушащиеся спины, животные часами остаются неподвижными, лишь раз в 10–15 мин поднимая голову для вдоха.

Издали их спины легко принять за скопление отмирающих водорослей. Вдох – выдох очень короткие – не более 1 –2 с. и совершенно бесшумные, не то, что у дельфинов.

Обнаружить дюгоней охотникам помогает обоняние. Даже европейцы, не имеющие столь изощренного обоняния, ощущают за добрую сотню – другую метров с подветренной стороны резкий запах дыхания, зверя. В тихих лагунах на зеркальной глади воды опытные охотники находят легкий маслянистый след жировой смазки животных. Он приводит ловца к дневной стоянке дюгоней.

Высмотрев сирен, охотник очень медленно и осторожно подкрадывается к ним. Днем дюгони редко поднимают голову из воды. Подплывая сзади, охотник не очень опасается, что его каноэ будет замечено, но малейший звук, неудачное движение весла – и огромные животные скрываются в глубине. Это не обескураживает преследователя. Во время движения животным необходимо гораздо чаще всплывать для дыхания – раз в 1–2, реже 3–4 мин. Прибавив скорость, охотник пытается определить путь зверя под водой и оказаться там, где он всплывет, чтобы глотнуть воздуха.

Приблизившись на достаточное расстояние, охотник вонзает в тело своей жертвы гарпун. Дальше начинается обоюдное испытание выдержки и ловкости. Буксируемое обезумевшим от боли и страха животным, каноэ несется со скоростью 15–20 км в час. Задача гарпунера – удержать каноэ на плаву и измотать до предела силы раненого зверя. Затем обессилевшую добычу буксируют к берегу.

Опытные охотники отказываются от изнуряющей длительной борьбы. Загарпунив дюгоня и дав ему немного утомиться, охотник бросается в воду и по привязанной к гарпуну веревке добирается до зверя. Зажав дюгоню ноздри, он не дает животному сделать вдох и, выждав удобный момент, ударом в нос приканчивает добычу.

Раньше, когда дюгоней было больше, существовал еще один способ лова. В местах, где животные регулярно кормились, ловцы делали над водой помосты и, вооружившись гарпунами, забирались туда лунной ночью, чтобы подкарауливать травоядных гигантов. Подобными способами лова слишком много животных не добудешь, и привести к значительному сокращению численности дюгоней они не могли. Но с появлением европейцев с их огнестрельным оружием и сетями количество животных стало быстро уменьшаться. Особенно ухудшилось положение дюгоней, когда кто-то пустил слух, что их мясо, жир и особенно слезы обладают целебными свойствами. Эти слезы, жировая смазка глаз, скапливаются в уголках глазной щели и обильно текут по морде, когда раненого зверя вытаскивают на берег. В последние десятилетия ажиотаж немного поутих, цена на жир упала, но сотня килограммов отличного мяса и толстая, хорошо поддающаяся выделке шкура по-прежнему остаются весьма желанной добычей. Нередко животных преследуют из одного лишь спортивного азарта. В последние годы правительства Австралии и некоторых других океанических островов ввели запрет на ловлю дюгоней сетями. Эта мера как будто дала известный эффект, и количество животных в районе Большого Барьерного рифа, кажется, начало увеличиваться.

Судьба ламантин тревожит меньше. Русла рек, судоходные и ирригационные каналы в тропической и субтропической зонах Северной Америки бурно зарастают водной растительностью. Особенно большие неприятности доставляет эйхорния – водяной гиацинт. Никакие меры борьбы с ним пока не помогают. В устьях больших южноамериканских рек рост гиацинтов раньше сдерживали ламантины. В водоемах ботанического сада Гайданы с 1885 года постоянно содержат сирен, и чистить водоемы там не приходится. У властей США невольно возникла надежда, что травоядные обжоры спасут положение.

Опыты, поставленные в различных районах штата Флорида, показали, что животные действительно способны очистить от гиацинта каналы и реки. Жаль только, что американских сирен осталось мало, их трудно ловить, они плохо переносят перевозку и в неволе почти не размножаются. Видимо, каналы слишком мелководны и не кажутся ламантинам подходящим местом для детской комнаты.

Внимание, которое привлекли к себе ламантины, пошло им на пользу. Животных начали охранять, сначала в США, а затем в Суринаме, Французской Гвиане, Венесуэле, Гайане и других странах Центральной Америки. В Гайане даже функционирует заповедник, в пределах которого водятся ламантины. Будем надеяться, что у американских сирен есть шанс выжить. Во всяком случае, так считает английский зоолог Р. Бертрам, развернувший кампанию по их спасению.

В настоящее время во многих океанариумах Америки наряду с дельфинами содержат и ламантин. Эти внешне малосимпатичные флегматики при ближайшем знакомстве оказались очень милыми существами. Они быстро и легко привыкают к людям. Буквально на второй день начинают брать корм из рук. Легко меняют свой образ жизни и из ночных животных превращаются в дневных. Никогда не проявляют по отношению к человеку агрессивности. Как выяснилось, они не так глупы, как кажутся на первый взгляд. В водных цирках их обучают разным трюкам. Живя в неволе, ламантины свою обычную привязанность к членам собственной семьи переносят на человека. Это особенно касается малышей, искусственно выкормленных сотрудниками океанариумов. Они готовы целый день играть со своими воспитателями и с большой неохотой расстаются с ними на ночь.

Если суммировать все, что мы сейчас знаем о сиренах, просто диву даешься, насколько бесхозяйствен человек. Ведь сирены так и просятся к нам в домашние животные. Трудно сказать, что, кроме инертности человеческого мышления, помешало одомашнить морских коров еще несколько столетий назад. Хотя бы ламантин, легко переносящих неволю и иногда размножающихся в океанариумах. На подводных лугах с ними некому пока конкурировать. Отличное мясо могло бы решить проблему питания на многих океанических островах. Мало того, при известной настойчивости можно надеяться вывести путем селекции молочную породу ламантин. Они могли бы обеспечить парным молоком жителей бесплодных атоллов, где нет растительности и потому невозможно содержать крупных копытных животных.

Сирены живут в сходной с дельфинами среде. Пожалуй, подводный мир, в котором они обитают, предъявляет им более жесткие требования, чем китообразным. Морские коровы проводят жизнь среди скал и зарослей морской травы. Ламантины охотно посещают устья рек или вообще постоянно живут в их мутной, непрозрачной воде. Подобный образ жизни с преимущественной активностью в ночное время требует наличия высокоразвитого аппарата ориентации. Какие же органы чувств могут взять на себя эту функцию?

Зрение выручает далеко не в любой ситуации, обоняние тоже. Большое количество вибрисс на морде и наличие отдельных жестких щетинок по всему телу свидетельствуют о высоком развитии осязания. Но это рецепция ближнего действия.

Остается эхолокация.

Современных сирен – в отличие от их легендарных тезок полагают существами весьма молчаливыми. Впрочем, дюгони в минуты эмоционального возбуждения хрюкают и свистят. Наблюдения за ламантинами в неволе поколебали сложившееся представление о том, что они молчуны. Как и прочие обитатели «царства безмолвия», сирены действительно оказались не такими уж бессловесными созданиями. С помощью гидрофонов удалось записать скрипучие трели высотой 2,5–16 кГц и продолжительностью 0,15–0,5 с. Пока ученые не сумели решить, являются ли звуки выражением эмоционального возбуждения животных, сигналами для общения с себе подобными или локационными посылками. В ближайшие годы ответ на этот вопрос будет получен, а пока достоверно известно, что в устройстве слухового аппарата ламантин и дельфинов имеется большое сходство. Слуховые косточки среднего уха у них массивны, состоят из чрезвычайно плотного костного вещества и жестко соединены между собой, а слуховые области мозга развиты больше всех остальных. Таким образом, сирены являются серьезными претендентами на звание живых подводных локаторов.

• Предыдущая
• 37/46
• Следующая