Парадоксы мозга - Сергеев Борис Федорович - Страница 5

• Предыдущая
• 5/50
• Следующая

В те далекие времена зарождались многие отрасли биологии и экспериментальной медицины. Мусейон сыграл важную роль в становлении некоторых из них. Самой важной и самой захватывающей биологической проблемой безусловно является познание человеком самого себя, строения и функций органов собственного тела, а дом муз в те времена был единственным местом, обладавшим подходящими условиями для анатомических исследований, где можно было решиться даже на вскрытие трупов. Вероятно, такая терпимость объясняется тем, что в Египте издавна практиковалось бальзамирование тел умерших. В процессе этой процедуры извлекались все внутренние органы человека и через левую ноздрю удалялся его мозг. Так что вскрытие тел умерших людей не было для египтян чем-то чрезвычайным.

При Мусейоне была создана анатомическая школа, снабженная всем необходимым. Неудивительно, что он стал тем местом, где родилась анатомия, а ее творцом явился александрийский ученый и личный врач Птолемея II Герофил. Он написал «Анатомику», книгу о строении человеческого тела, значительно опередившую уровень знаний той эпохи, а потом и не получившую признания у современников. Возможно, Герофил был первым, кто вскрывал человеческие трупы в чисто научных целях. Птолемеи и тут оказались достаточно щедрыми. Как утверждает молва, Герофил получил до 600 тел казненных преступников, и надо думать, что для создания монографии располагал вполне удовлетворительным материалом. Современники окрестили его не Герофилом Александрийским, что соответствовало бы существующим традициям, а Герофилом-мясником. Несомненно, его научная «жадность» объяснялась вовсе не кровожадностью и не пренебрежением или ненавистью к людям, как об этом судачили в Александрии. Просто в жарком египетском климате с трупом можно было работать совсем недолго.

Герофилу принадлежит много анатомических открытий. Он первый заметил наличие важных различий в строении артерий и вен, первый детально описал устройство глаза, изучил строение внутренних органов, а главное – выяснил особенности их взаимодействия друг с другом. Все это представляло огромный научный интерес, но для нас важнее, что он открыл мозг как место обитания нашей психики и воли и обнаружил его связь с периферическими нервами. Трудно сказать, как ему удалось догадаться, что именно мозг заведует умственной деятельностью. Ведь в ту пору не было даже известно, что мышцы животных и человека имеют прямое отношение к осуществлению движений. Чтобы понять, а потом и доказать такую очевидную теперь для всех истину, потребовалось несколько столетий. Неудивительно, что в отличие от Колумба, которому открытие Америки немедленно принесло всемирную известность и славу, в реальность открытий, сделанных Герофилом, современники не поверили.

Герофил сохранил веру в существование души, однако считал, что она помещается не в сердце, как думал Аристотель, а в специально отведенном ей помещении – четвертом желудочке мозга. Начатое им дело продолжил Эразистрат, придворный врач сирийского царя Селевка Никатора. Уже в преклонном возрасте он оставил медицинскую практику, переехал в Александрию и занялся анатомическими исследованиями. Эразистрат тоже имел возможность вскрывать человеческие трупы и производить живосечения, то есть вскрытия живых преступников, которые нередко осуществлял в присутствии царя и всего царского двора. Он первый обратил серьезное внимание на извилины поверхности больших полушарий мозга и понял их связь с развитием умственных способностей животных и человека.

С Александрией связано имя еще одного классика античной медицины – лейб-медика римских императоров, крупного анатома и основателя экспериментальной физиологии Клавдия Галена. Родился он в Пергаме в семье талантливого архитектора и всесторонне образованного человека. Начальное образование ему дал отец, заложив прочный фундамент математических знаний, а с 14 лет Галену пришлось посещать занятия философов различных направлений. Поскольку познание высоких философских материй было трудновато для детского ума, он ходил на занятия с отцом, помогавшим ему понять затронутые на лекциях проблемы.

С 17 лет Гален начал изучать медицину, сначала у себя на родине в Пергаме, затем после смерти отца совершенствовался в анатомии и философии, завершал образование в Смирне, Коринфе и Александрии, где уже перестали делать анатомические вскрытия, но зато имелся обширный музей скелетов и других анатомических препаратов человека и животных. Сочтя, что он ознакомился со всеми достижениями научной мысли и теперь обладает достаточно обширными знаниями, Гален занялся практической деятельностью на родине, а затем в Риме.

Для нас Гален интересен тем, что с его именем связан последний ослепительный взлет античной мысли, вслед за которым в развитии науки наступила длительная многовековая пауза, вплоть до эпохи Возрождения, начавшейся в XIV–XVI веках. В те годы, когда творил Гален, ни в самом Риме, ни во всей обширной Римской империи не было ни одного философа, ученого или поэта, труды которого представляли бы для потомства серьезный интерес. Правда, расцвет жизни и деятельности Галена совпал с тем периодом в истории Рима, когда на троне находился император-мыслитель, видный представитель философии стоицизма Марк Аврелий.

В Риме Гален имел огромную врачебную практику, но это не мешало ему заниматься научными исследованиями, видимо начатыми еще в Александрии, и читать лекции по анатомии и физиологии, сопровождая их демонстрациями на трупах животных. Ему случалось вскрывать и трупы людей, но крайне редко. Благодаря близости к императору Гален мог иногда получить труп казненного разбойника или раздобыть тельце незаконнорожденного ребенка, убитого своей жестокой матерью и выброшенного на улицу. Однако чаще ему приходилось знакомиться с ужасными ранами гладиаторов, полученными во время поединков и делавшими доступными для обозрения внутренние органы, или рассматривать останки тел преступников, отданных на съедение хищным зверям. Нужно признать, что и таким способом он получил немало ценных сведений о строении и функциях человеческого тела.

В отличие от Аристотеля Гален чаще всего осуществлял вивисекции, то есть вскрывал живых животных. По существу, он был не анатомом, а физиологом. В своих трудах Гален подробно рассматривал функции различных частей тела, а анатомия имела для него подсобное значение и использовалась лишь для того, чтобы объяснить, каким образом эта функция выполняется. Живосечение в его эпоху являлось единственной доступной формой физиологического эксперимента.

Для своих исследований Гален использовал самых различных животных. Особенно часто под нож попадали свиньи и собаки. Очевидно, они были самыми доступными «лабораторными» животными. Нередко ему приходилось анатомировать львов, убитых во время римских игрищ. В числе изучавшихся Галеном животных значатся медведь, слон и другие, но сам он предпочитал ставить опыты на обезьянах. Пристрастие к ним не случайно. Гален писал, что «из всех ныне живущих созданий обезьяны наиболее похожи на человека по внутренностям, мышцам, артериям, венам и нервам, так же как по формам костей».

За свою жизнь, а Гален прожил около 70 лет, он сделал удивительно много. Им написано свыше четырехсот трактатов по философии, анатомии и физиологии, фармакологии, диагностике и терапии, но до нас дошло лишь около ста. Остальные погибли при пожаре в храме, где они хранились. Это был поистине титанический труд, так как в своих работах Гален обобщил опыт многих поколений медиков и мыслителей древности, начиная с Гиппократа и Аристотеля, и создал собственную систему медицинских взглядов. Характерная черта творчества Галена – самостоятельность суждений. Он не просто заимствовал сведения в трудах своих предшественников, как это практиковалось в его эпоху. Все оказавшееся доступным он старался проверить и осмыслить, что несомненно придавало его трудам особую весомость. Они были авторитетными для его современников и оказывали влияние на развитие медицины на протяжении последующих пятнадцати веков.

• Предыдущая
• 5/50
• Следующая