Подарок девушки по вызову - Серегин Михаил Георгиевич - Страница 5
- Предыдущая
- 5/60
- Следующая
Он хотел навсегда уехать из города, где прожил пять лет после своего возвращения с первой чеченской войны, но этот старый друг уговорил его остаться. В Москве и Питере куда больше шансов вернуться к старому. Это недопустимо.
Этим старым другом был Афанасий Фокин. Священник Воздвиженского собора, а в недавнем прошлом офицер ГРУ Генштаба и «музыкант» — исполнитель смертных приговоров, тайно вынесенных спецслужбами, — отдела «Капелла».
…Это был вечер следующего дня. Два часа назад закончился рабочий день в концерне «Аякс».
— В-в-вот так, Влад! — Габаритный парень с широким открытым лицом и узкими светлыми глазами, взгляд которых в данный момент изображал ненависть и какую-то слепую безнадежность, потряс в воздухе кулаком, а потом с размаху опустил его на пластмассовый столик, отчего тот подпрыгнул вместе со всеми находящимися на нем бутылками, стаканами и тарелками. — В-вот так…
Подошла официантка и попросила не безобразничать. Парень было повернулся к ней, но сидящий с ним рядом Свиридов схватил его за руку, и гневная тирада замерла на устах у его разбуянившегося собеседника.
— Спокойно, Паша, — проговорил Влад. — Спокойно.
Тот выпил еще немного водки, а потом, не закусив и не запив, произнес:
— Тебе-то со мной не западно после такого.., общаться?
— Дурак ты, Паша, — почти нежно сказал Владимир, — что говоришь-то? Давай лучше выпьем по последней и пойдем. Тебе уже хватит, да и поздно уже.
— Они все хотят моей смерти, — деревянным голосом сказал Павел, — и Шалавыч, и даже Перевийченко. Все. Они думают, что это я подослан.., а!
Он безнадежно махнул рукой, как человек, едва не выболтавший что-то чрезвычайно важное и маскирующий это безразличием к дальнейшим своим словам: все равно, дескать, какое они имеют значение, эти слова?..
Влад пристально взглянул на него из-под полуопущенных век, но ничего не сказал.
Они выпили, закусили, потом поднялись из-за стола и направились к выходу, причем Павел, поддерживаемый мрачным и трезвым Свиридовым, ковылял походкой, клонящейся к математически безупречной синусоиде, походкой преувеличенно бодрой, как то часто бывает у серьезно подвыпивших людей.
Разумеется, Павел Симонов не относился к той категории граждан Российской Федерации, что используют в качестве основного средства передвижения свои нижние конечности. Но на этот раз его «Опель» остался в гараже, а его хозяин, решив, вероятно, быть ближе к народу, пошел пешком, благо до дома было совсем недалеко.
Через два квартала Свиридов и Симонов расстались. Владимир хотел было проводить Павла до дома, но тот запротестовал настолько энергично, что Влад был вынужден согласиться с тем, что собутыльник вполне в состоянии довлечь свои пропитанные алкоголем телеса до места, обозначенного штампиком в паспорте на странице «Прописка». До своей квартиры.
Влад пошел прямо, а Павел свернул на боковую улицу и медленно двинулся по мокрому от недавнего дождя тротуару, то и дело задевая плечом столбы и полностью игнорируя пристроившийся ему в хвост милицейский «газик» с милой сердцу каждого алкаша аббревиатурой ППС (патрульно-постовая служба).
«Газик» быстро нагнал сшибающего столбы гражданина, проехал вперед, а потом дверь его распахнулась, и оттуда выскочил молодцеватый сержант в косо посаженной на голову форменной кепочке, на которую перед этим, судя по всему, опустошила кишечник пролетавшая мимо ворона или иная пернатая тварь.
— Добрый вечер, — с ехидно-доброжелательной интонацией, присущей только служителям правопорядка, занимающимся отловом алкоголиков и мелких хулиганов, произнес он. — Как ваше драгоценное здоровье, гражданин?
— Пока — лучше н-не бывает, — ответил Паша и тут же заплел ноги так, что сержант еле успел подхватить подвыпившего россиянина.
— Это радует. Ну что, пройдем в машину, или будем на дожде беседовать?
В самом деле, снова начал моросить мелкий дождь, и сержанту это не нравилось. В отличие от Павла, которому, кажется, было все равно.
— В «трезвяк», что ли? — равнодушно спросил он и некстати икнул.
Сержант окинул взглядом пустынную улицу, и рука его легко скользнула вдоль бедра… Паша глухо забормотал что-то, пиная правым ботинком мокрые камешки строительного щебня возле кочковатого газона, потом поднял голову и увидел, что сержант целится в него из пистолета, какого отродясь не состояло на вооружении у доблестных служителей ППС.
Сорок четвертый «магнум» с глушителем.
— В «трезвяк», что ли? — механически повторил Павел и почувствовал, как прошившая тело искра заставляет его трезветь с угрожающей быстротой.
— В другой раз, — холодно ответил сержант и выстрелил в обвисшее лицо Павла, не успевшего ни испугаться, ни вскрикнуть.
Почти бесшумный хлопок растаял в порыве ночного предгрозового ветра…
С того времени, как на квартире у Ильи Свиридова состоялась в высшей степени занимательная пьянка, каковые в американских сериалах пышно именуют «вечеринками», прошло приблизительно две недели. Кропотин честно трудился на завидной (без всякой иронии) должности грузчика винно-водочного комбината «Аякс», куда его устроил Владимир, занимавший не самую последнюю должность при алкогольном короле города Мамуке Церетели.
И вот однажды на базу, где работал Кропотин, подъехал черный трехсотый «мере» — служебный «аяксовский», — и оттуда вышел Влад Свиридов, по всей видимости, прямо со своего рабочего места: в белой рубашке, при галстуке, в аккуратно отглаженных черных брюках. Распорядитель базы, увидев его, заулыбался и рассыпался в приветствиях. Но Свиридов не обратил на распорядителя никакого внимания. Таким сдержанным и хладнокровным Кропотин брата Ильи еще не видел.
В темно-серых глазах Влада застыла недоуменная, напряженная настороженность, всегда аккуратно причесанные короткие темные волосы были растрепаны, а на лбу наливался лиловым здоровенный кровоподтек: вероятно, Свиридов в лучших традициях своего приятеля Фокина налетел на дверной косяк.
— Ты знаешь Пашку Симонова? — на ходу спросил он.
Разумеется, Кропотин прекрасно знал Симонова. Симонов был одной из наиболее заметных фигур в охране «самого», то есть главы «Аякса» Мамуки Шалвовича Церетели. Правой рукой знаменитого кикбоксера, а теперь главы «секьюрити» фирмы, Станислава Перевийченко. Коллегой Свиридова.
— Вчера вечером он сказал мне… Мы немного посидели в ресторане вчера, он как с цепи сорвался, стопарик за стопариком… Так вот, он мне сказал, что у него положительный ВИЧ-тест.
— Что?
— Он болен СПИДом, вот что! — холодно проговорил Свиридов. — И самое жуткое, что он вовсе не какой-нибудь ловелас типа Ильи или даже меня.
У него жена.., любовницы нет. Только два раза, когда она уезжала, Пашка звонил в эту самую «Антонеллу» и вызывал себе…
— Кого вызывал-то? — с затаенной тревогой спросил Кропотин.
— Лерку, кого же еще! Но это еще не все, — продолжал Свиридов, не глядя на Кропотина. — Сегодня ночью Пашку убили. Вот так. Как по заказу. Скорее всего по заказу, потому что Пашкины мозги разлетелись по мостовой в радиусе трех метров.
Приличный «ствол». Может, все это никак не связано между собой, но все равно…
— А вы.., а ты.., тоже спал с этой… Лерой?
— А куда ж я денусь? — пожал плечами Влад. — Конечно! А ты, Димка, я помню, вообще без презерватива…
Кропотин похолодел.
— Значит, вы думаете… — начал было он, но Свиридов бесцеремонно перебил его:
— Я ничего не думаю, но нам немедленно надо сдать анализы на СПИД. Мне, тебе и Илье. Я уже звонил ему, и он предложил пройти эти тесты у твоего бывшего профессора, который преподает в мединституте.
— А как зовут-то этого профессора? — медленно выговорил Кропотин.
— Точно не помню, — ответил Влад и почесал в затылке, — кажется, Монахов.
Профессор Монахов в свое время преподавал у Кропотина, кажется, иммунологию. А может, и что другое, этого не знал и сам Дима, потому как на лекции ходил редко, а потом и вовсе вылетел.
- Предыдущая
- 5/60
- Следующая
