Вице-адмирал - Сахаров Василий Иванович - Страница 1

• 1/73
• Следующая

— Ираклий Красный, верховный вождь планеты Гедеон из клана Укарра, ты объявляешься виновным в невыполнении моего приказа и приговариваешься к смерти!

Решение повелителя Центральных миров, несокрушимого Орландо Таги, которого подданные именовали Собиратель Планет и Защитник Человечества, прозвучало. После чего в огромном и пустынном тронном зале повисла гнетущая тишина, а человек, которого приговорили, крепкий широкоплечий шатен в красном камзоле, вздрогнул. Он не ожидал такого вердикта от того, кому служил верой и правдой. Но рядом с Ираклием встали облаченные в серые бронепластовые доспехи гвардейцы. Они его блокировали, и вождь прокричал:

— За что ты так со мной, Орландо!?

Защитник Человечества, низкорослый скуластый брюнет в темно — синем плаще, сделал знак отключить видеосъемку, покинул роскошный трон и подошел к Ираклию. Гвардейцы еще сильнее стиснули вождя, дабы он не смог вырваться, и повелитель сказал:

— Ничего личного, Ираклий. Так нужно для дела и потому ты умрешь.

Ираклий попытался вырваться и вцепиться в горло Таги. Но воины были начеку. Они сбили его с ног и прижали к полу, а Орландо присел на корточки, и его правая ладонь опустилась на рыжие кудри вождя. Рывком он приподнял голову Ираклия, поймал его бешеный взгляд и объяснил причину своего поступка:

— Давным — давно, мой наставник и учитель маршал Бекхайм сказал мудрые слова, которые я запомнил на всю жизнь. «Настанет срок, Орландо, и ты возвысишься. Миллиарды людей склонятся перед тобой и признают твою власть. Но будут те, кто запомнил тебя правителем одной не самой развитой планеты, и они попытаются встать вровень с тобой. А это неправильно. На вершине есть место только для одного, и тогда ты окажешься перед нелегким выбором. Оставить все как есть, или осадить зарвавшихся соратников, которые выполнили свою миссию и должны уйти». Вот такое наставление дал мне Бекхайм, но тогда я не придал этому никакого значения. И вот прошли годы. Я на вершине. Множество миров признало мою власть, и нет никого, кто бы мог сравниться с Орландо Таги. Но возникла проблема. Это вы, мои соратники. Вы забыли, из какой грязи вас вытащили и считаете, что я вам ровня. Поэтому вы смеете иметь свое мнение, давать мне советы и указывать Повелителю Человечества, что и как он должен делать. И тогда я начал уничтожать вас, одного за другим, но аккуратно, чтобы подчиненные вам планеты и войска не взбунтовались.

— Значит, гибель тех, кто столько лет помогал тебе, не случайна? — прохрипел Ираклий.

— Разумеется, — Таги кивнул, самодовольно усмехнулся и продолжил: — Первым был Генрих, мастер шпионажа и прирожденный диверсант. Он понял, что я уже не воспринимаю вас как равных и задумал сбежать. Однако его предали, и он утонул в бассейне. Ираклий, ты помнишь Генриха Шлетцера?

— Помню, — выдавил из себя вождь.

— Да, такого человека забыть трудно. А после Генриха пришла очередь остальных. Юриша Димм, отчаянная воительница, исчезла в диком космосе. Видимо, попала под удар чудом уцелевших негуманов или кочевников — такова версия для народа, а на самом деле ее уничтожили мои гвардейцы. Сэм Ривкин, советник моего отца, был застрелен ревнивым мужем, который застал его в постели со своей супругой. Имрана Сахибова, командира 1–й Ударной армии, зарезал сумасшедший офицер, которого он разжаловал в рядовые. Вальтер Заукен, промышленник, перепил, споткнулся и упал со стены родового замка. Дмитрий Любушкин, по прозвищу Карающий Меч, отправился на родную планету, где вспыхнул мятеж, и его разорвали повстанцы. Эрнандо Сантана, непревзойденный стратег, чистосердечно признался, что злоумышлял против меня, и повесился. Арчибальд Смиттсон, лихой рейдер, разбился на гоночном аэромобиле. Все они были моими товарищами, по крайней мере, считались таковыми. Но их время, так же как и твое, Ираклий, ушло.

— Что же, я в твоей власти, Орландо, — Ираклий попробовал пошевелиться и не смог, так как воины держали его крепко. — Однако скажи мне, причем здесь солдаты и офицеры, которые погибли? Ты изначально поставил нас в такое положение, что мы были скованы и не могли выиграть войну, а за нашими спинами постоянно торчали твои контроллеры. Со мной понятно — я стал опасен и неугоден. Так убей меня и забудь про Ираклия, который громил твоих врагов. Но зачем были нужны такие огромные жертвы среди моих воинов?

— Все просто, мой друг, — Таги отпустил волосы вождя, встал и брезгливо отряхнул ладони. — Ты сам сказал, что это были ТВОИ воины. А зачем мне войска, которые уважают и ценят своего военного вождя больше верховного правителя? Нет. Мне такие солдаты к чему.

— Значит, мы бились с новороссами зря?

— Отчего же? Совсем не зря. Вы ослабили сильнейшее независимое государство в Рукаве Персея, и флоту, который отправится по вашим следам, будет легче сломить непокорных. Впрочем, тебя это волновать уже не должно. Что?то я разговорился, наверное, есть потребность поделиться своими мыслями и чаяниями с кем?то из бывших друзей. А это слабость, которая недопустима, и потому нашу беседу пора заканчивать. Прощай, Ираклий.

— До встречи! — выкрикнул вождь, которого поволокли к выходу. — Мы еще встретимся! Пусть не в этой жизни, так на том свете! Обязательно! И там мы с тобой сочтемся!

Ираклия вытащили из тронного зала, и снова наступила тишина, которую так любил Орландо Таги. И закрыв глаза, он попытался уловить хоть какой?нибудь звук и услышал мягкое шлепанье подбитых войлоком тапочек. Это был его юный сын Гурий, точная копия властителя Центральных Миров и единственный человек во всей огромной Вселенной, которого он любил.

— Гурий, — не поднимая век, Орландо позвал сына.

— Да? — младший Таги замер рядом с отцом.

— Ты все слышал?

— Только концовку твоей беседы с Ираклием.

— И что ты скажешь? Я правильно поступаю?

Краткая пауза и ответ — именно такой, какой Орландо хотел услышать:

— Кто я такой, чтобы оценивать поступки родителя, который подарил мне жизнь? Это не мое дело. Ты мой отец — этого достаточно, и я поддерживаю любое твое решение.

— Молодец, — Гурий промолчал и кивнул, а Защитник Человечества сказал: — Ираклий не справился с поставленной задачей. Да и не мог с ней справиться. Но уничтожение независимых с последующим захватом новых планет необходимо продолжать и тот, кто покорит для меня государства Рукава Персея, получит великую славу.

— Это так, отец.

— И я хочу, чтобы эта слава досталась тебе, моя кровь.

— Но я не полководец! — воскликнул Гурий.

— Я тоже им не был и, даже более того, не являюсь им сейчас, хотя мной выиграно множество сражений. Поэтому в поход ты отправишься не один, а вместе с опытными военачальниками и флотоводцами.

— Твое слово — закон, отец, и я готов.

— Хорошо. На сборы, формирование флотов и армий выделяю вам шесть месяцев, а пока вперед выдвигаются эскадры разведчиков.

Теплый солнечный день. И над космодромом «Раста» в чистой синеве небес, оставляя за собой белые инверсионные следы, скользили аэрокосмические перехватчики «сапсан». В умелых руках грозные машины, юркие убийцы десантных шаттлов и мелких космических судов, которые совершали плановый тренировочный полет.

«Красиво идут», — мысленно отметил я, проводив перехватчики взглядом, и улыбнулся. После чего машинально поправил фуражку, одернул новенький темно — синий мундир и взгляд сместился на взлетно — посадочное поле разрушенного космодрома.

В этот час здесь построился личный состав эскадры «Арго». Моей эскадры. И невольно, глядя на ровные коробки суровых воинов, по моей душе прошлась теплая волна, смесь из радости и гордости. Как же, как же, мне нет еще и двадцати лет, а я, принц Виктор Строгов, уже вице — адмирал и командир отдельного соединения. Не церемониальной флотилии, а прославленной эскадры, в которой три боевых и три вспомогательных корабля, а так же батальон десанта. Для сироты, не знавшего своих родителей и воспитанного наемниками, это небывалый успех. Поэтому я собой доволен и пусть злые языки говорят, что мое назначение прихоть государя — императора и вскоре я оступлюсь, а затем впаду в немилость. Это не так. Мои достижения, прежде всего, моя личная заслуга.

• 1/73
• Следующая