Жена или смерть (сборник) - Мартин Роберт Р. - Страница 53

- Мало надежды, что он не заметит нас, босс, - сказал он. - Нам не за кем спрятаться - движение маленькое. Я слышал, как он велел моему приятелю отвезти его в отель «Вашингтон».

- Он может передумать, - сказал я. - А я не хочу его упустить.

- Альф скажет мне, куда он поедет, - возразил шофер. - Лучше всего нам поехать прямо в отель, а то он непременно нас заметит.

Наверное, он был прав.

- О’кей. Тогда едем в «Вашингтон».

- Вот правильно, - одобрительно сказал шофер, сворачивая в переулок и увеличивая скорость. - А вы частный детектив?

- Да, - сказал я, зная, что, скажи я нет, мне пришлось бы объяснять, почему преследую это такси. - Если я упущу этого пария, то потеряю работу.

- Не упустишь, приятель, - сказал шофер, заворачивая за угол на такой скорости, что шины завизжали по асфальту. - Держись крепче, я тебя довезу.

До отеля мы доехали меньше чем за пять минут. Шофер остановил машину в пятидесяти ярдах от входа и с улыбкой посмотрел на меня.

- Он еще не приехал, но приедет. Мне подождать?

- Да.

Я достал сигареты и предложил ему. Мы оба закурили.

Мы ждали пять-шесть минут в молчании. Потом, когда я уже начал думать, что упустил его, я увидел, как к входу подъехало такси. Человек с чемоданом вышел из него, расплатился с водителем и быстро вошел в отель.

- Ну вот, - произнес шофер, - что я говорил.

Я дал ему пять долларов.

- Спасибо, - сказал я. - Пойду поговорю с этим шутником.

- Может, помочь?

- Нет, я справлюсь.

Поднявшись по ступенькам, я задержался у двойных стеклянных дверей вестибюля.

Человек с чемоданом разговаривал с ночным клерком, пожилым мужчиной, слушавшим его с безразличным выражением лица.

На человека с чемоданом как раз падал свет, и я хорошо разглядел его. Вряд ли это был тот тип мужчины, с которым, по моему мнению, Долорес решила бы отправиться в путешествие: толстый коротышка лет шестидесяти. Лицо его покрывала сеть тонких красных прожилок, что выдавало в нем пьяницу. Одежда была изрядно потрепана. Разговаривая с клерком, он все время вытирал лицо платком, и даже с того расстояния, на котором я находился, я мог разглядеть, что он нервничает и выглядит удрученным.

В конце концов он заплатил клерку, и тот подтолкнул к нему регистрационный журнал, где толстяк расписался. Затем, взяв ключи, брошенные клерком на конторку, и свой чемодан, он пересек вестибюль и исчез на лестнице.

Я стоял, раздумывая. Потом толкнул двойные двери и вошел в вестибюль.

Я облокотился на барьер, за которым сидел клерк, и изучающе поглядел на него. С этим человеком можно было говорить только однозначно. Одежда говорила о его бедности.

- Я хочу получить кое-какие сведения о человеке, который только что поднялся наверх, - сказал я резко.

Достав бумажник, я вынул десятидолларовую купюру и предоставил ему как следует ее разглядеть. Потом засунул ее между средним и указательным пальцами левой руки так, что она торчала, как флаг, и положил руку на конторку в трех футах от него.

Глаза клерка последовали, за купюрой. Он глубоко задышал.

- Мы не имеем права давать сведения о наших клиентах, - сказал он о ноткой колебания в голосе. - Кто вы такой, мистер?

- Человек, покупающий информацию за десять долларов, - ответил я.

Он приподнял плечи и закрыл глаза, размышляя. Потом, открыв глаза, еще раз посмотрел на деньги.

- Вы не полицейский, - сказал он, как бы говоря сам с собой. - И не частный детектив.

- Неважно, кто я, - сказал я. - Как его зовут?

Рука, которую он, по всей видимости, не мыл уже несколько дней, потянулась к деньгам. Когда до бумажки оставалось несколько дюймов, я отодвинул ее.

- Как его зовут? - повторил я.

Он вздохнул.

- Не знаю. Но уверен, что не так, как он написал в книге. - И он подтолкнул ко мне регистрационный журнал.

Я прочел: «Джон Тернер, Сан-Франциско».

- Он не сказал, как долго собирается здесь оставаться?

Клерк снова поднял плечи.

- Если бы я мог подержать деньги, мистер, это очень помогло бы моей памяти. Когда вы доживете до моих лет, вы будете удивлены тем, какой плохой станет ваша память.

Я бросил деньги на конторку.

- Пусть они лежат там, - сказал я. - Можете смотреть на них.

Он нагнулся над бумажкой, потом подул легонько на нее, потом поднял глаза и спросил:

- Так что вы хотели узнать, а?

Я повторил вопрос.

- Он сказал, что опоздал на последний вечерний поезд и поедет первым утренним. Просил разбудить его в семь часов.

- Куда он поедет?

- Не знаю. Не во Фриско. Туда нет поезда завтра в половине восьмого. Может быть, в Сан-Диего.

Я подумал немного, потом спросил:

- В каком он номере?

Клерк положил палец на купюру и очень медленно, очень осторожно стал подтягивать ее к себе.

- Комната 28, - сказав он, - но оставьте сумбурные идеи. Никто здесь не поднимается наверх, если не снял комнату.

- Комната 27 или 29 свободны?

Он оглянулся через плечо на ключи на щите и, не убирая пальца с купюры, левой рукой снял с крючка ключ от комнаты 29.

Он положил его передо мной, а затем молниеносным движением схватил с конторки десять долларов.

- Два доллара за ночь, - сказал он. - Комната неплохая, во всяком случае, лучше, чем его.

Я отсчитал два доллара и взял ключ.

- На случай, если я просплю, - сказал я, - позвоните мне в номер в половине седьмого.

- О’кей, - заверил он. - По лестнице на первый этаж, на площадке повернете налево.

Коридор был тускло освещен. В него выходили обшарпанные двери, а ковер, по которому я шел, истерся до толщины бумажного листка. Пахло капустой и немытыми телами. Было совершенно очевидно, что «Вашингтон» был отнюдь не самым первоклассным отелем Палм-Сити.

Дойдя до комнаты двадцать семь, я стал ступать осторожней и остановился у двери номера 28, прислушиваясь. Оттуда не доносилось ни звука. Я подошел к своему номеру, отпер дверь и вошел. Нащупав на стене выключатель, зажег свет, закрыл дверь и огляделся.

Это была маленькая комната, очень убого обставленная, хотя и относительно чистая. Над кроватью висел рисунок женщины с крыльями, которая стучала сжатыми кулачками в обитую железом дверь. Она, вероятно, изображала любовь, запертую в темнице, и если любовь действительно походила на нее, то хорошо, что дверь выглядела такой надежной.

Я сел на кровать. На моих часах было без десяти три, и я внезапно почувствовал, что смертельно устал.

Меня подмывало улечься прямо в одежде и поспать хоть чуть-чуть, но в это время я услышал, как за стеной сняли телефонную трубку.

Я прислушался.

Человек, записавшийся внизу как Тернер, сказал;

- Пришлите мне наверх бутылку шотландского виски и немного льда.

Минут через десять, показавшихся мне часами, я услышал неторопливые шаги по коридору. Я подошел к двери своего номера и подождал. Из бумажника я достал пять долларов. Это была ночь трат.

Когда официант очень медленно добрался наконец до номера 25, я вышел в коридор и преградил ему путь.

Я вынул пять долларов так, чтобы он видел их, протянул их ему, а сам в это время забрал у него поднос.

Он схватил деньги, как голодный тигр хватает кусок мяса, потом невидящим взглядом посмотрел на меня, медленно повернулся и пошел обратно.

Я поставил поднос на пол у номера 28 и постучал в дверь.

- Кто там? - раздалось из-за двери.

- Официант, - сказал я и прислонился к двери всем телом. Я слышал, как он пересек комнату, повернул ключ в замке и открыл.

Я перенес на дверь весь свой вес. Она резко распахнулась, и Тернер, или Эд, или кем он там был, отскочил назад, а я оказался в комнате.

Для человека, приближающегося к шестидесяти, у него была отличная реакция. Он быстро оправился от удивления, повернулся и бросился к постели, на которой лежал кольт 45-го калибра.