Как игрушки пошли учиться - Дитрих Александр Кириллович - Страница 27
- Предыдущая
- 27/35
- Следующая
А между тем кошка с игрушечных ходиков, словно предчувствуя что-то, настороженно косила глазами в разные стороны, посматривала то туда, то сюда — тик-так, тик-так...
Потом Владик решил строить в тайге электростанцию. Но пистолет, стеклышко и воздушный шарик оказались сущими бездельниками, солдатик стоял в стороне, всем своим видом показывая, что предназначен лишь для караульной службы; юла вертелась по всей стройке и только мешала, а бычок, тот вообще слез с плотины, свалился в водохранилище и чуть не утонул.
Одни кузнецы старательно тюкали по своей наковальне, но какой прок от их деревянных молоточков!
А кошка на игрушечных ходиках (я уже говорил вам о ней) беспокойно стреляла глазами по сторонам, будто силясь разглядеть что-то еще невидимое. Тик-так, тик-так — все громче, быстрее и беспокойнее выговаривала она.
Но и это еще не сказка — сказка будет впереди. И она уже совсем рядом, потому что, заметьте, от игры до сказки — близко-близехонько, совсем чуть-чуть.
Наконец, когда с электростанцией, а затем с идеей просверлить Землю насквозь ничего не вышло, и даже великолепный план — поднимать с помощью воздушного шарика затонувшие пиратские корабли — и тот провалился, Владик не выдержал.
— До чего ж все вы глупые, скучные и необразованные! — сердито воскликнул он.— С вами разве что в детском саду возиться, а я... Я уже вырос из вашего возраста. Прежде чем со мною играть, вам надо в школе поучиться, понятно?
«Гм... в школе...— повторил про себя Владик.— А что, если взаправду устроить школу?»
В этот самый миг раздался какой-то странный звон и хриплое мяуканье.
Владик, разумеется, услышал, как пробили часы за стеной, как кто-то мяукнул в той стороне, где висели ходики, но не обратил на это ни малейшего внимания. И напрасно! Потому что как раз в этот самый момент и наступило сказочное время. Но... Владик был занят школой.
На этот раз все получалось отлично. «Др-р-р-р-рринь!» — Владик изобразил школьный звонок, и комната тотчас превратилась в класс, за партами сидели игрушки, а сам Владик, разумеется, оказался учителем.
— Тихо! — постучал по столу учитель.— Я кому говорю?! Шариков! Немедленно спустись с потолка и сядь на место. Ваня Неваляшкин, не качайся туда-сюда, сиди спокойно! Братья Кузнецовы! Стыдно, бороды отрастили, а стучите, как маленькие. Юля Волчкова, ты что, звонка не слышала? Сейчас же перестань вертеться! Посмотри на Солдатикова... Солдатиков, можешь садиться. Итак, дети... Тьфу!.. Итак, игрушки, продолжаем урок.
Если бы Владик на минуту задумался: почему, находясь в своей комнате, он тем не менее прекрасно видит парты, школьную доску, карту на стене; если б он задал себе вопрос: отчего это вдруг игрушки зашумели, заговорили, как настоящие школьники,— возможно, все дальнейшее пошло бы совсем по другому пути, но Владик не задумывался и не задавал себе вопросов. Он — играл.
Интересная штука: когда люди играют, они никогда не задумываются, почему у них все так здорово получается, а когда задумываются — уже не играют...
Пробежав глазами воображаемый классный журнал, Владик поднял голову.
— Бычков, к доске! Сколько будет трижды пять?
— Му-у...— замялся Бычков.
— Что-что?
— Не пойму-у-у...— потупился рогатый ученик.
— Садись, двойка! Как не стыдно!.. Солдатиков!
— Здесь!
— Что тяжелее: пуд свинца или пуд ваты?
— Разрешите доложить! Так что, пуд ваты легче!
— Эх, голова!
— Ррады стараться!
— Голова оловянная! Пуд — он всегда пуд, а чего именно — это все равно. Садись.
— Есть, садиться!
— Шариков! Отчего бывает ветер?
— С-с-с... От того, что деревья качаются...
— Ну и ну! Двойка! Нет, кол! Ой-ей-ей! Ну что мне с вами делать? До чего же вы все неграмотные!.. Нет, всё — больше я с вами не играю. Завтра же выкину на помойку. Надоели. Скучное, бесполезное старье. Все — вон! Пошли прочь!!!
В тот же миг раздался стеклянный звон, и в классе полыхнуло синее пламя. Владик зажмурился. «Замыкание! — пронеслось в голове.— И что-то разбилось!»
Когда он открыл глаза, школа уже исчезла, в комнате все было как будто по-прежнему: так же валялись на полу игрушки, так же светила люстра, так же тикали часы над кроватью. И все-таки что-то изменилось. Владик не мог понять, что именно, но явственно чувствовал — изменилось.
— Пр-р-рочь! — раздался чей-то пронзительный голос. Владик оглянулся. Фарфоровый вороненок, стоявший на столе и служивший отцу пепельницей, разинув рот и растопырив не существовавшие прежде крылышки, с ужасом смотрел на него.
— Ма-ма! — повелительно пискнул кто-то в углу.
— Слушаюсь! — встрепенулся вороненок.
Он сипло каркнул, быстро-быстро замахал короткими крылышками, вспорхнул, покружился вокруг люстры, подлетел к ходикам и клювом остановил маятник. Кошка сказала «тик» и умолкла. Вороненок уселся на шкафу, склонил голову набок и крикнул Владику:
— Кар-р! Что ты наделал, несчастный! Замр-ри и тр-репе-щи! Нет, лучше просто замр-ри... Нет, тр-ррепещи! Вот так. Потому что сейчас к тебе явится Великая фея и королева игрушек! Пр-рошу вас, ваше величество.
В тот же миг перепуганный Владик увидел...— это было совершенно невероятно! — кукла, старая важная кукла Маня, принадлежавшая некогда старшей сестре Владика,— кукла, с которой он сам никогда и не играл, вылезла из-за тахты, оправила кудряшки и стала расти. Вот она достала головой до телевизора, вот уже сделалась ростом с Владика, выше, выше... Вырастая, кукла на глазах старела.
Когда Маня вытянулась почти до потолка, она была уже совсем седая, по круглым щекам побежали морщинки, нос заострился...
— Ма-ма,— по привычке сказала великанша и отправилась к зеркалу. Достав из ридикюля маленькую бриллиантовую корону, она приладила ее к прическе, посмотрелась, одернула смешное, коротенькое платьице, которое тут же превратилось в пурпурную королевскую мантию, и снова посмотрелась.
— Ма-ма... Тьфу, проклятая привычка!.. Эй, Владик, как я выгляжу?
— Н-ничего...— выдавил из себя потрясенный Владик.— Только когда вы были просто куклой, по-моему, вы выглядели гораздо лучше.
— Ах, вот как? Ну ты мне заплатишь и за эту дерзость.
— И за эту? А за что еще?
— То есть как?! Ты жестоко оскорбил моих подданных. Ты назвал их «скучным, бесполезным старьем»! Ты, кажется, хотел даже выкинуть их на помойку.
— Ну и что? Мне эти игрушки ни к чему. Хлам. Я из них вырос. Папа говорит, что мне теперь нужен электрический вездеход с моторчиком от батарейки. И еще такой набор, из которого самолетики можно строить.
— Значит, старые игрушки — хлам? Значит, на помойку их! — Фея Маня топнула каблучком.— Неблагодарный! Вот как ты платишь друзьям за то добро, которое они тебе принесли?!
— Тоже мне добро,— пожал плечами Владик.— Подумаешь!
— Они тебя многому научили,— тряхнула головой фея, и от ее короны брызнули ослепительные искорки.— Они еще большему могли бы научить, если б...
— Скажете тоже! Чтобы я учился у игрушек? Да уж лучше я...
— Довольно! — повелительным жестом остановила его фея.— Меня просто трясет от гнева. Ну вот что: ты видел, как я остановила время?
— Вороненок остановил ходики,— уточнил Владик.
— О нет, это я остановила время. Заметь, твое время. Я решила отдать его игрушкам. Пусть растут, набираются разума, а ты... Ты так и останешься маленьким. Но этого мало. Ты сказал игрушкам: «Все — вон! Пошли прочь!» — не так ли? Очень мило. Так вот, прочь пойдут не они, а ты сам!
— А... куда?
Владик никак не мог понять, что, собственно, происходит. Если все ему только кажется, как в игре, то почему так долго? Если же это сон, то почему он такой ясный? «Ох, скорее бы все кончилось!» — подумал он.
— В самом деле, куда? — почесав тонким пальцем переносицу, повторила фея.— Об этом я не подумала. А что, если... Ну, хотя бы на необитаемый остров? Мне кажется, необитаемый остров вполне подойдет.
— Ну да,— встрепенулся Владик.— Как же, теперь необитаемых островов нет, все обитаемые.
- Предыдущая
- 27/35
- Следующая
