Дочь Нефертити - Семенова Татьяна П. - Страница 37

• Предыдущая
• 37/107
• Следующая

Но и до города оставалось совсем немного. Джедхор с надеждой смотрел вперёд и гнал лошадей, что было сил. «Если бы нам удалось домчаться до главных ворот! – с надеждой думал он. – Тогда мы спасены. Главные ворота охраняют стражи, мы будем уже под их защитой…»

Апуи нервно дёргал амулет, висевший на шее. Лицо его покрылось красными пятнами, на лбу выступил пот. Про себя он молился всем богам и просил о великой милости – спасти их жизни.

Джедхор гнал лошадей, пытаясь оторваться от преследователей. Густая пыль туманила глаза и, забивая нос, не давала дышать, но Джедхор как будто не замечал этого. Он крепко держал поводья и, то и дело, взмахивая плетью, подгонял резвых сирийских жеребцов. Однако через некоторое время кони Джедхора стали уставать. Долгий путь по реке в тесном деннике, без разминки, не пошёл им на пользу. Внезапный быстрый бег очень утомил их, дыхание стало тяжёлым, бока взмокли, изо рта капала пена. «Ещё немного, – подумал Джедхор, – кони, не выдержав, падут, и тогда…», – он на мгновение закрыл глаза, в ужасе представив себе этот трагический исход. «О, Великие, могущественные боги, владыки неба, земли и вод! Услышьте мои молитвы! Будьте щитом моим! Дайте силу моим коням!» – молился Джедхор, думая только о том, как бы дотянуть до стен города.

Расстояние между колесницей Джедхора и преследователями неумолимо сокращалось. Лучники, вновь натянув тетиву, выпустили стрелы, одна из которых со свистом пронеслась над ухом Джедхора, но тот лишь крепче сжал поводья и, стиснув зубы, продолжал гнать лошадей к спасительным воротам. Страх за свою жизнь куда-то исчез, в ушах – лишь топот копыт, в глазах – только город, только ворота…

Апуи, бросив взгляд на Джедхора, не узнал его: каменное лицо, плотно сжатые губы и широко раскрытые глаза, смотрящие в одну точку. Слуга никогда прежде не видел своего господина таким. Казалось, Джедхор впал в оцепенение. В его глазах не было ни страха, ни надежды – в них не было ничего . Одной рукой Джедхор крепко сжимал поводья, да с такой силой, что костяшки пальцев побелели от напряжения, в другой он держал плеть, которая с ужасающей монотонной яростью опускалась на спины лошадей. Запылённое лицо было скорее похоже на маску…

Ещё одна стрела пронеслась совсем рядом, задев плечо Апуи. Слуга схватился за раненое место, из которого потекла кровь, но не издал ни звука, чтобы не отвлекать Джедхора, а только зажмурился и прикусил губу. Сквозь полуприкрытые веки и серую пелену пыли Апуи уже различал лица воинов, приблизившихся настолько, что стрелы могли почти беспрепятственно настичь его и Джедхора. Воины вновь невозмутимо натянули тетиву своих луков и, прицелившись, готовы были выпустить смертоносные стрелы…

Ребята успели пробежать по Арбату метров сто, когда, обернувшись, увидели позади преследователей. Конечно, сказалась неопытность: надо было идти спокойно и юркнуть в первый же попавшийся магазин, ресторан, да куда угодно – чтобы там затаиться и выждать. Теперь оставалось одно – сворачивать в любой переулок и прятаться в доме, выбранном наудачу. Только где там спрячешься? Да и подъезды все закрытые… Надежда была лишь на Сашу, лучше всех знающего эти места. И Саша старался, как мог, оправдать доверие.

– За мной! – крикнул он на бегу. – И быстрей! Вон в тот дом! Там есть потайная дверь в соседнее строение.

Дом был старый, облупленный, нежилой, явно приготовленный под снос. И то, что дверь в него не забили, казалось настоящим чудом. Очевидно, здесь работали накануне, да так и бросили всё до понедельника.

– Эта потайная дверь… раньше… была завалена… мусором, – Саша говорил отрывисто, потому что останавливаться было нельзя, а все трое уже запыхались.

– Ладно, – откликнулся Ваня, – другого… выхода…похоже… нет.

Ребята буквально влетели в обветшалый дом. Здесь царили полумрак, запустение и унылый запах брошенного жилья. Угнетающая тоска охватывала любого человека в таком месте, а если ещё за тобой гонятся…

А ведь когда-то это было шикарное здание, претендующее даже на некоторую помпезность. Широкая каменная лестница с красивыми перилами, замысловатая лепнина по стенам и потолкам, тяжелые старинные двери, большие окна – всё это напоминало о благородном прошлом ныне заброшенного дома. При взгляде на эти жалкие остатки былой роскоши, молодым людям невольно захотелось остановиться, помолчать, задуматься о жизни и смерти, однако надо было бежать, бежать и бежать.

Миновав два пролёта, ребята остановились на широкой площадке. Саша шмыгнул в маленький закуток, где, по его прошлым воспоминаниям, находилась та самая потайная дверь, соединяющая два дома. Ваня и Аня последовали за ним. Собственно это был не закуток, а коридор, достаточно длинный и совсем тёмный, так как уличный свет практически не проникал сюда. Где-то на середине пути они наткнулись на завал из пустых картонных коробок и прочего мусора. Саша вслепую с не слишком уместным в данной ситуации шумом разгрёб проход, и друзья кинулись дальше, в глубину коридора. Наконец, добежав до заветной двери, они застыли в растерянности… Дверь была заколочена. Глаза уже привыкали к темноте и различали толстые дюймовые доски. Саша в отчаянии попытался оторвать одну из них. Потом попробовал Ваня. Бесполезно. От досады Саша пнул доску ногой и хотел что-то сказать, но тут внизу хлопнула дверь и послышались торопливые шаги. Никто не сказал ни слова, каждый догадывался сам: «Это – они».

– Быстро на чердак! – шёпотом скомандовал Саша.

Спотыкаясь о коробки, доски и куски штукатурки, они бросились прочь из коридора, на площадку и дальше – по лестнице вверх. Звук их шагов был нисколько не тише, чем у тех двоих, и предательски разносился эхом по всем этажам.

Услышав удаляющийся топот, преследователи тоже прибавили шагу. От убегающих ребят их отделяли каких-нибудь два-три пролета.

Открытая дверь на чердак была настоящим везеньем. Но что за ней? А за ней оказалось временное жилье местных бомжей. Тут было и некое подобие лежанки, застеленной всяким тряпьем, и что-то, напоминающее стол с остатками пищи и мутными стаканами (Аня от всего увиденного даже передёрнулась). Но главное, возле входа перпендикулярно к стене лежала большая доска вроде той, какими заколачивали дверь внизу. Саша мигом смекнул, для чего использовалась эта доска. Когда вопрос касается жизни и смерти, человек становится на удивление сообразительным. Доска была отпилена таким образом, что если один её конец подпирал собою ручку закрытой двери снизу, то другой утыкался аккурат в основание несущего столба посреди чердачного помещения. Видно было, что этот импровизированный запор использовался регулярно: следы, оставленные доской ясно читались с обеих сторон.

Саше хватило пяти секунд, чтобы поставить доску в распор и убедиться в надежности этой конструкции.

– Класс! – восхитился Ваня.

Анюта же только шумно выдохнула и ничего не сказала.

– Но если они начнут ломать дверь всерьез… – стал рассуждать Саша.

– Они просто сорвут её с петель, – закончил мысль Ваня.

– Вот именно. Мы должны срочно что-то придумать, – Саша ещё не договорил, как уже раздался настойчивый стук и резкий окрик:

– Открывайте!

Ребята испуганно притихли, но тут же сообразили, что глупо прикидываться, будто их тут нет.

– Чо надо? – начал импровизировать Ваня нетрезвым и грубым голосом

– Сами знаете чего! – ответили из-за двери, но уже не так уверенно.

– Да пошли вы… – Ваня опять входил во вкус. – Спать не мешайте людям!

За дверью повисла тишина. Ребят это порадовало. Значит, удалось посеять сомнение в стане врага. Могли преследователи решить, что бежали по ложному следу? Могли? Так, может, вообще уйдут на улицу? Или всё равно для очистки совести предпочтут сломать дверь? Так или иначе, ещё несколько минут ребята выиграли. Вопрос – для чего?

– Надо найти другой выход, – совсем тихо прошептал Ваня.

• Предыдущая
• 37/107
• Следующая