Библия как история - Келлер Вернер - Страница 32

Бедуины делают из шариков манны пюре, которое считается вкусной и питательной добавкой к их однообразной пище. Манна действительно идет на экспорт, и если ее хранить как следует, она может стать "неприкосновенным запасом", поскольку сама по себе не портится. " И сказал Моисей Аарону: возьми один сосуд, и положи в него полный гомор манны, и поставь его пред Господом, для хранения в роды ваши " (Исх. 16:33).

" Сыны Израилевы ели манну сорок лет, доколе не пришли в землю обитаемую; манну ели они, доколе не пришли к пределам земли Ханаанской " (Исх. 16:35). Тамариск с манной до сих пор растет на Синае по всей Вади-эль-Араба до самого Мертвого моря.

До сих пор мы выслушивали мнения ученых. Но следует спросить, не выходим ли мы в этом вопросе за рамки науки и не вторгаемся ли в область сверхъестественного? Ибо совершенно ясно, что Библия намеренно заставляет нас думать об этом не как о естественном течении событий, но как о божественном промысле. То же самое справедливо и в отношении перепелов.

"И отправились из пустыни Син, и расположились станом в Дофке" (Числ. 33:12).

В нескольких сотнях метров выше Красного моря расстилаются просторы пустыни Син. Ярко-желтое однообразие выжженных солнцем песков нарушают лишь верблюжьи колючки и редкий кустарник. Даже малейшее дуновение ветерка не обвевает здесь чело путника. Любой, кто пойдет древней проезжей дорогой к юго-востоку, столкнется с незабываемым зрелищем: впереди, прямо у горизонта, внезапно встает над плоскогорьем зубчатый хребет - Синайский горный массив. Взору путника предстают самые необычные и редкие сочетания цветов. Розово-лиловые гранитные отвесные скалы вздымаются в голубое небо. Между ними сверкают светло-желтые и огненно-красные склоны и ущелья, испещренные свинцовыми жилами порфира и темно-зелеными разводами полевого шпата. Кажется, будто все краски цветущего сада выплеснулись в эту буйную каменную симфонию. На краю пустыни Син древний путь внезапно обрывается и теряется в ущелье.

До начала столетия никто не знал, где искать Дофку. Единственный ключ содержался в самом названии места. Слово "дофка", судя по филологическим тонкостям, в еврейском языке имеет отношение к "плавильным работам". Плавильные работы производятся там, где есть залежи минералов.

Весной 1904 года Флиндерс Питри, который приобрел в Англии славу "пионера библейской археологии", вышел из Суэца с большим караваном верблюдов. Его сопровождали целая толпа ученых, тридцать топографов, египтологи и ассистенты. От берегов Суэцкого канала экспедиция направилась по древней египетской дороге к Синайской пустыне. До горной цепи через пустыню Син они шли тем же путем, что и сыны Израиля.

Караван неторопливо двигался вдоль ущелья, огибая круто сворачивающие в сторону холмы. Казалось, время вернулось на три или четыре тысячи лет назад. Караван экспедиции перенесся прямо в мир фараонов. Питри распорядился сделать привал. На террасе, выступающей из каменного фасада, возвышался храм. Лики богинь огромными коровьими очами глядели с квадратных столпов ворот. Прямо из-под земли, казалось, вырастала масса колонн, среди которых одна была очень высокой. На желтом песке вокруг множества каменных жертвенников сохранились следы останков сожженных жертвенных животных. Темные пещеры зияли на поверхности отвесных скал, а высоко над ущельем вздымался сплошной массив Синайских гор.

Умолкли крики погонщиков. Караван застыл неподвижно, будто очарованный миражом. Среди руин храма Питри обнаружил высеченное на стене имя великого Рамсеса II. Экспедиция достигла Серабит-эль-Хадема - древнего египетского места добычи и центра обработки меди и бирюзы. По всей вероятности, это и было то место, где следовало искать библейскую Дофку.

Два долгих года в долине перед древним храмом оставался лагерь археологов. Изображения ритуалов культа и картины жертвоприношений на стенах храма означали, что здесь находился центр почитания богини Хатхор. Нескончаемые ряды наполовину засыпанных песком штолен в соседних ущельях свидетельствовали о том, что здесь шли поиски меди и бирюзы. Отчетливо различались следы рабочих инструментов. Поблизости находилось полуразрушенное поселение, в котором жили когда-то рабочие.

Лучи солнца безжалостно били прямо в котлован долины, и невыносимая жара вдвойне усложняла работу экспедиции. Жизнь рабочих на этих рудниках среди пустынной местности наверняка была, особенно летом, поистине адской. О том, что здесь происходило, экспедиция узнала из надписей времен правления Аменемхета III, относящихся приблизительно к 1800 г. до н. э.

Хор- Ур-Ре, хранитель царской печати и "министр по труду" обращается к рудокопам и рабам. Он пытается ободрить и поощрить их: "Любой должен почитать за счастье работу в этом месте". В ответ этому следует: "Бирюза всегда будет в горах. Но мы сами должны думать о нашей коже в это время года. Мы уже знаем, что руда добывается в этом сезоне. Но ведь наша кожа не предназначена для таких работ в это время года". Хор-Ур-Ре убеждает их: "Когда бы я ни приводил людей на эти рудники, мною всегда руководило лишь почитание нашего владыки… Я никогда не падал духом при виде работы… Здесь не было подобных разговоров: "О, это для выносливой кожи!" Напротив, глаза искрились…"

Пока шли полным ходом раскопки на месте древних шахт, жилых домов и в окрестностях храма, всего в нескольких шагах от святилища богини из песка были извлечены обломки каменных табличек и статуя склонившейся фигуры. На табличках и на статуе были изображены необычные знаки. Ни Флиндерс Питри, ни египтологи из его партии не смогли расшифровать их. Было оченидно, что это - буквы неизвестной письменности. Хотя они производили впечатление пиктограмм и отдаленно напоминали египетские иероглифы, едва ли можно было назвать их "языком в картинках". Для этого было слишком мало разновидностей значков.

Тщательно изучив все обстоятельства этой находки, Флиндерс Питри пришел к смелому заключению: "Этой системой линейного письма пользовались рабочие из Ретену, нанятые египтянами и часто упоминаемые в египетских текстах. Следствия из этого факта весьма значительны: за полторы тысячи лет до Рождества Христова простые рабочие из Ханаана умели писать, и этот тип письменности возник независимо и от иероглифов, и от клинописи. Далее, эта находка раз и навсегда лишает веса все гипотезы о том, что израильтяне, прошедшие через эту местность на пути из Египта, были в то время неграмотны".

Выводы Питри привлекли огромное внимание антикваров, палеографов и историков. Все теории о возникновении и начале использования письменности в Ханаане разом устарели. Конечно, казалось невероятным, чтобы жители Ханаана владели собственным типом письма уже в середине II тысячелетия до н. э. Правоту Питри можно было подтвердить лишь текстом на синайских табличках. Возвратившись в Англию, Питри немедленно скопировал эти таблички.

За расшифровку диковинных, неуклюжих значков усердно взялись палеографы из множества стран. Но никому не удавалось понять их. Лишь десять лет спустя сэру Алану Гардинеру, блестящему и неутомимому переводчику египетских текстов, посчастливилось приподнять завесу над этой тайной. Он первым расшифровал фрагменты надписей.

Ему помогло часто встречающееся словосочетание "пастушеский посох". Со временем Гардинер пришел к выводу, что комбинация из четырех или пяти знаков, встречающаяся в тексте надписей несколько раз, представляет древнееврейские слова. Пять букв "l-B-'-l-t" он интепретировал как "(посвященный) для (богини) Ваалат".

Во II тысячелетии до н. э. женское божество по имени Ваалат почиталось в морском порту Библ. Именно в честь этой богини египтяне воздвигли храм в Серабит-эль-Хадеме. Только называли ее египтяне именем "Хатхор". Рабочие из Ханаана искали, медь и бирюзу по соседству с храмом этой богини.