Пресс-центр - Семенов Юлиан Семенович - Страница 43

• Предыдущая
• 43/101
• Следующая

Дэйвид Ролл, президент наблюдательного совета «Ролл бэнкинг корпорейшн», кончил читать этот секретный стенографический отчет о заседании правительства Гариваса, походил по своему маленькому кабинету, что располагался на сорок втором этаже здания, построенного еще его отцом, долго любовался маленькой картиной Шагала, потом вернулся к столу, нажал кнопку селектора и сказал:

— Загляни ко мне…

…Когда пришел его шурин — он любил не столько его, сколько младшую сестру Дези, на которой тот был женат, — Ролл протянул ему текст.

— Ну-ка, определи, кто из этой команды служит мне? Это экзамен на то, как ты готов к своей будущей деятельности…

17. 10. 83 (20 часов 25 минут)

Когда Шор, ответив на большинство вопросов, объявил атаковавшим его журналистам, что он попросил итальянских коллег помочь ему задержать для допроса в качестве свидетеля жителя города Палермо синьора Витторио Фабрини, который работал в течение двух лет телохранителем Леопольдо Грацию, но при этом был связан с Доном Баллоне, подозреваемым в принадлежности к мафии, телефонные линии, связывавшие Пресс-центр в Шёнёф с Римом, оказались занятыми.

На все запросы журналистов в Риме отвечали в высшей мере корректно:

— Мы предложили синьору Витторио Фабрини, местонахождение которого неизвестно, добровольно отдаться в руки властей; мы гарантируем ему честь и достоинство; у нас пока что нет достаточных оснований подозревать этого человека, однако то глубокое уважение, которое мы испытываем к синьору Шору, обязывает нас помочь ему.

17.10.83 (21 час 00 минут)

В девять часов вечера Мишель позвонила Бреннеру в кабинет; его телефон не отвечал, секретарь вышла к главному редактору; Бреннер сидел в досье, просматривал документацию, связанную с Грацио; час назад из Шёнёфа с ним связался Степанов, назвал несколько имен; интересно, есть над чем подумать; увлекся. Когда Бреннер приехал домой в половине одиннадцатого, на столе лежала записка:

Бреннер пошел на кухню, открыл огромный холодильник; запасов еды могло хватить на месяц, такой емкой была морозильная камера, достал йогурт с земляникой, сливки, два ломтика ветчины, поставил кофе, наскоро перекусил, вернулся в кабинет, набрал номер Бернара, там, понятно, никто не ответил; только безумцы при нынешней дороговизне устраивают вечеринки дома; значительно дешевле посидеть где-нибудь поблизости в небольшом ресторанчике и выпить вина; держать служанку, которая готовит еду и моет посуду, ныне могут только миллионеры.

«Ездить по кабачкам вокруг их дома? — подумал Бреннер. — Искать? А если они рванули в „Купель“? Или в „Клозери де Лила“? Или куда-нибудь в Латинский квартал? Там сейчас довольно дешевые итальянцы, очень вкусно кормят, вино сказочное, одно „Лямбруско“ чего стоит… Нет, все-таки характер у Мишель чудовищный… Я, конечно, не сахар, но нельзя же так, работаю до кровавого пота, неужели непонятно?! Непонятно, — сказал он себе, — потому что она никогда не работала, не знает, что это такое, как бы я ни пытался ей объяснить. Опыт, да здравствует опыт, только он примиряет человека с миром, а значит, и с теми, кто этот мир населяет…»

Бреннер любил Мишель, и все его случайные, а потому быстротечные связи с женщинами были следствием домашних сцен; первый раз это случилось через одиннадцать месяцев после свадьбы; позвонил Франсуа и сказал, что хотел бы навестить Бреннера; «Знаешь, я бы приехал с моей невестой, с Лолой, мы женимся, она, оказывается, прекрасно знает Мишель, учились в одном колледже». — «Мишель, — крикнул тогда Бреннер, — к нам едет Франсуа с Лолой, это твоя подруга!» — «Если эта лупоглазая сволочь приедет сюда, — очень спокойно, только закаменев лицом, ответила Мишель, — я уйду из дома». Бреннер зажал трубку ладонью, чтобы разговор не услышал Франсуа. «В чем дело, Мишель? Франсуа на ней женится, я не могу отказать другу, он ведь и тебя любит, как сестру». — «Я сказала, — так же спокойно ответила Мишель, — если он привезет эту девку, которая считала себя самой гениальной в классе и пялила на всех свои голубые блюдца, думая, что она неотразима, я, сказала уже, уйду из дома, можешь их принимать сам». Бреннер сказал Франсуа: «Давайте, ребята, Мишель ждет вас», — положил трубку и отправился в спальню ублажать жену. Та одевалась. «Ну что с тобой? — спросил он. — Нельзя же так, родная… Если ты не любишь ее, то не будь жестокой к Франсуа». — «А ты не будь жестоким ко мне».

— «Но почему?! — закричал он. — Объясни мне, отчего такое упорство?! Она предала тебя? Увела любимого? Отравила папу?» — «Нет, просто я не могу ее видеть, и все тут. Когда мне можно вернуться домой? Сколько времени ты намерен сюсюкать с ними?» — «Мишель, ну зачем ты так? В конце концов, отнесись к этому визиту, как к нужному! Франсуа дает мне работу, за которую хорошо платят, на эти деньги я содержу тебя так, как ты к этому привыкла!» — «Не смей меня упрекать!» — «Я не упрекаю, просто пытаюсь тебе объяснить, почему этот визит нельзя отменить!» Мишель вышла в прихожую, накинула плащ; Бреннер снял плащ с нее; сказал, что встретит Франсуа у подъезда; в ярости ходил по улице, ожидая, когда тот подъедет… Франсуа выскочил из машины радостный; «Познакомься, в наш самый счастливый день мы решили приехать к Мишель и тебе». Лола держала в руках огромный букет роз. «Мишель была самой красивой и умной в классе, — сказала она, — я перед ней преклонялась, да разве я одна? Все, все без исключения!» — «Мы заказали столик в „Секте“, — объявил Франсуа, — заберем Мишель и попируем». Бреннер, ощущая ненависть к себе, начал униженно лгать про то, что Мишель ждет врача, подскочила температура, озноб, как бы не корь, сейчас, говорят, эпидемия, она боится вас заразить, просила поцеловать Лолу. «Я привезу врача, — предложила Лола, — мой друг Патрик, ты его знаешь, Франсуа, лучший специалист по инфекционным заболеваниям». — «Нет, нет, — растерялся Бреннер, — спасибо, я уже пригласил доктора, созвонимся позже, я обязательно свяжусь с вами, друзья, поздравляю тебя, Франсуа, рад, что у тебя такая красивая и добрая подруга, Мишель обожает Лолу, она рассказывала о ней так много хорошего…»

Он вернулся домой, чувствуя себя обгаженным; какой-то ничтожный, жалкий подкаблучник, настоящий мужчина никогда бы не допустил подобного. «Ты удовлетворена? — спросил Бреннер. — Я не пустил их». — «Ах, какое мужество, — отозвалась Мишель. — Не пустить в семейный дом шлюху!» — «Но она говорила о тебе так, как могут говорить только о подруге». — «Ну, конечно, я мегера, а эта особа — лучший в мире человек, тебе ведь всегда нравились блондинки». — «Ты сошла с ума? Или начинаются месячные?» — «Мерзавец, — сказала Мишель, — не припутывай физиологию!»

Бреннер вышел из дома, хлопнув дверью так, что посыпалась штукатурка.

Денег не было, он еще не зарабатывал тогда, еле сводил концы с концами, одолжил у Люсьена триста франков, поехал на Клиши, крепко выпил, сторговал старую проститутку в высоких лаковых сапогах, зашел в ее номер на третьем этаже маленького пансиона, наскоро переспал с ней, лишь бы потушить в себе гнев и острое чувство неприязни, возникшее к Мишель, потом уехал к тетке, она жила возле Эйфелевой башни, выпил виски и сказал, что останется ночевать, если ему позволят устроиться на диване в гостиной. Он проснулся в три часа утра, увидев прекрасное лицо Мишель над собою; начал чиркать спичками, потому что забыл, где выключатель, оделся и пошел через весь Париж домой; Мишель сидела на кухне в слезах, добрая и беззащитная; они помирились; Бреннер ненавидел себя за ту отвратительную измену со старой бабой; одолжил денег, увез Мишель на море; первые недели все было чудесно, но потом их пригласили в компанию и Мишель снова темно и внезапно возненавидела какую-то женщину, сказалась больной, ушла к себе, а когда Бреннер с друзьями, выпив сухого вина с гор, начал дурачиться и танцевать, Мишель выскочила и надавала Бреннеру пощечин; той же ночью он уехал; уехала и Мишель; он прислал к ней адвоката, чтобы оформить развод; из клиники позвонил ее отец, он все знал уже! «Слушай, — сказал он, — девочка ждет ребенка, в это время они становятся дурными, прости ее, я слег со стенокардией из-за всей вашей передряги».

• Предыдущая
• 43/101
• Следующая