Ирано-таджикская поэзия - Рудаки Абульхасан - Страница 32
- Предыдущая
- 32/147
- Следующая
Изменить размер шрифта:
32
* * *
Нет гончара. Один я в мастерской.
Две тысячи кувшинов предо мной.
И шепчутся: «Предстанем незнакомцу,
На миг толпой разряженной людской».
* * *
Глянь на месящих глину гончаров,-
Ни капли смысла в голове глупцов.
Как мнут и бьют они ногами глину…
Опомнитесь! Ведь это прах отцов!
* * *
Та ваза, что здесь на гончарном круге была,
При жизни в объятьях любовной вьюги была;
А ручка, что видишь у горлышка этой вазы,-
Рука, что когда-то на персях подруги была.
* * *
Вон за гончарным кругом у дверей
Гончар все веселее и быстрей
В ладонях лепит грубые кувшины
Из бедер бедняков и черепов царей.
* * *
Будь весел! Не навек твоя пора,-
Пройдет сегодня, как прошла вчера.
И эти чаши-лбы вельмож надменных
Окажутся в месильне гончара.
* * *
Вчера горшечным рядом я шел через базар,
Там комья свежей глины сердито мял гончар,
И слышался – о диво! – как будто глины стоп:
«Ведь гончаром была я… Смягчи же свой удар!»
* * *
Из глины чаша. Влагой разволнуй -
Услышишь лепет губ, не только струй!
Чей это прах? Целую край… и вздрогнул:
Почудилось, мне отдан поцелуй.
* * *
Лепящий черепа таинственный гончар
Особый проявил к сему искусству дар:
На скатерть бытия он опрокинул чашу
И в ней пылающий зажег страстей пожар.
* * *
Ужели бы гончар им сделанный сосуд
Мог в раздражении разбить, презрев свой труд?
А сколько стройных ног, голов и рук прекрасных,
Любовно сделанных, в сердцах разбито тут!
* * *
Много лет размышлял я над жизнью земной.
Непонятного нет для меня под луной.
Мне известно, что мне ничего не известно,-
Вот последняя правда, открытая мной.
* * *
В мире временном, сущность которого – тлен,
Не сдавайся вещам несущественным в плен.
Сущим в мире считай только дух вездесущий,
Чуждый всяких вещественных перемен.
* * *
Мне заповедь – любовь, а не Коран, о нет!
Я – скромный муравей, не Сулейман, о нет!
Найдете у меня лишь бледные ланиты
И рубище – не шелк и пе сафьян, о нет!
* * *
То, что судьба тебе решила дать,
Нельзя ни увеличить, ни отнять.
Заботься не о том, чем пе владеешь,
А от того, что есть, свободным стать.
* * *
В этом мире глупцов, подлецов, торгашей
Уши, мудрый, заткни, рот надежно зашей,
Веки плотно зажмурь – хоть немного подумай
О сохранности глаз, языка и ушей!
* * *
Несовместимых мы всегда полны желаний:
В одной руке – бокал, другая – на Коране.
И так вот мы живем под сводом голубым -
Полубезбожники и полумусульмане.
* * *
Мой враг меня философом нарек,-
Клевещет этот злобный человек!
Будь я философ, в эту область горя -
На муки – не пришел бы я вовек!
* * *
Скажи, за что меня преследуешь, о небо?
Будь камни у тебя, ты все их слало мне бы.
Чтоб воду получить, я должен спину гнуть,
Бродяжить должен я из-за краюхи хлеба.
* * *
О небо! Я твоим вращеньем утомлен,
К тебе без отклика вздымается мой стон.
Невежд и дурней лишь ты милуешь,- так знай же:
Не так уже я мудр, не так уж просвещен.
* * *
У тлена смрадного весь этот мир в плену;
Грешно ль, что я влекусь к душистому вину?
Твердят: «Раскаянье пошли тебе всевышний!»
Не надо! Все равно сей дар ему верну.
* * *
32
- Предыдущая
- 32/147
- Следующая
Перейти на страницу:
