Преступление не будет раскрыто - Семенов Анатолий Семенович - Страница 68

• Предыдущая
• 68/102
• Следующая

— Пока сюда его.

Камера была пуста. Олег сразу лёг на нары, устроился поудобнее, и закрыл глаза, надеясь поспать немного, пока они разберутся что к чему.

Дежурный капитан милиции названивал кому-то по телефону:

— Поймали крупную рыбину, товарищ полковник.

Был вооружён. Пистолет системы «браунинг». Что ещё? Новые вещи, конечно. Вещи и меха. Но не это главное. И даже не пистолет главное. В чемодане обнаружены ордена и медаль «Золотая звезда» Героя Советского Союза. А чёрт его знает откуда они у него. Допрашивать я не стал. Не моё это дело. Какой он из себя? Да бродяга обыкновенный. В телогрейке. Сколько лет? Молодой ещё. Года двадцать два. Прописки нет. Выписан из села Зорино Иркутской области.

Олег закрыл уши телогрейкой, посмеялся про себя от души и незаметно уснул. Проснулся от громыхания дверного замка. Вошёл милиционер и пнул его:

— Вставай.

Олег вышел из камеры и увидел перед собой смуглого полковника милиции с седыми коротко остриженными волосами. Взглянул на настенные часы. Было три часа ночи. Удивился, что высокий чин в такое неурочное время сам пожаловал. Это был начальник обласного управления милиции Куценко — гроза преступного мира Восточной Сибири и всех нарушителей порядка. Не имея высшего образования и не кончая никаких академий, Куценко с молодых лет ходит в начальниках. Где он начальник, там порядок. Его стиль работы с закручиванием гаек до отказа, насколько хватало сил и здоровья, тяжёлым грузом лежал на плечах всех подчинённых. Требуя немедленных докладов о значительных происшествиях, он в любое время суток, в любую погоду сам выезжал на происшествие и руководил следствием. От всех он требовал работы, действия, конкретных результатов. У рядовых работников милиции патрульной службы поиск конкретных результатов выражался в повальной проверке документов у каждого встречного и поперечного, в повальном обшаривании сумок, портфелей и дипломатов, в обысках прямо на улице. У работников патрульной службы Иркутска это называется «досмотром подозрительных лиц». Такого безудержного стремления найти среди десятков «подозрительных лиц» хоть одного преступника или просто нарушителя нигде больше не увидишь — только в Иркутске. Бесконечные проверки документов и обыски прохожих привели к тому, что центральные улицы города, некогда оживлённые, опустели совершенно. Даже днём на них почти нет людей, а вечером, с наступлением сумерек, кроме милицейских патрулей не встретишь ни единой живой души, даже заблудших собак. Командировочные сидят в гостиницах и носа не высовывают. А кто высунет, надумав прогуляться, — тут как тут патруль. Остановит. Посмотрит документы. Спросит: откуда, куда, зачем? И отпустит: иди гуляй. А там впереди следующий патруль. Не захочешь ни прогулок, ни свежего воздуха. А тому, кто из-за отсутствия общественных туалетов мочится где-нибудь в укромном местечке во дворе за углом, — тому совсем худо. Того патрули, поджидая спецмашину медвытрезвителя часа два продержат на морозе для начала. Не важно, что ты совершенно трезв. Все равно отправят в вытрезвитель. Чтобы проверить, употреблял хотя бы неделю тому назад, или не употреблял. Потом начнётся обычная трёпка нервов с проверкой документов и дознанием, почему в общественном месте позволил себе недозволенное.

Итак, в три часа ночи перед Осинцевым стоял главный страж порядка в области полковник милиции Куценко.

— Откуда пистолет? — спросил он.

— Имею официальное разрешение на него, — ответил Олег.

— Ты?

— Да, я.

— Сопляк! Молокосос. Молод ещё, чтобы получать такие разрешения.

— А они что старше меня? — спросил Олег, кивнув на молодых милиционеров, у каждого из которых на боку был пистолет.

Куценко нечем было крыть. Он задал другой вопрос:

— Откуда у тебя звезда Героя Советского Союза? Кого ты грабишь, подлец!

— Я никого не грабил, товарищ полковник. А звезда эта — моя. Дали за Афганистан.

Куценко опешил. Несколько мгновений смотрел на Олега ничего не понимающими глазами. Спросил недоверчиво:

— Документы есть?

— Разумеется.

Олег достал из внутреннего кармана телогрейки другой целлофановый мешочек с документами на награды. Вынул красивые корочки, подал полковнику.

— Там где-то внутри их разрешение на пистолет.

Куценко внимательно просмотрел документы. Сверил с паспортом. Когда увидел разрешение на пистолет, метнул грозный взгляд на дежурного капитана милиции.

— Виноват, товарищ полковник, — промямлил дежурный. — Мы были так удивлены и ошарашены, что я забыл обыскать его.

— Не обыскивать надо было, а спросить вот эти документы, — Куценко поднял над головой корочки и потряс ими. Потом вернул их вместе с паспортом владельцу. — Где пистолет?

— Вот, пожалуйста. — Капитан услужливо подал «браунинг».

Куценко подержал его в ладони. Повертел, разглядывая, и положил в чемодан Олегу.

— Откуда он у вас? Мы ведь таких не выдаём.

— Трофейный. Подарок командира полка за проведённую операцию.

Куценко повернулся к дежурному. Тот совсем оробел:

— Виноват, товарищ полковник. Ну кто бы мог подумать? Не похож он совсем на героя-то.

Полковник, пожиная плоды своего стиля работы, поехал домой досыпать.

Олег первой электричкой выехал из Иркутска. Добравшись до Усолья, расспросил у встречного мужика дорогу на Новопашино. Тот рассказал, но посоветовал подождать автобус, который должен был вечером идти туда. Олег не послушался и решил добираться пешком, надеясь к вечеру быть на месте.

За городом идти было труднее. Снег ещё лежал на полях, ослепительно блестел на солнце и резал глаза. На дороге была непролазная грязь, большими кусками налипала на сапоги. Вскоре Олегу стало жарко. Он распахнул телогрейку и снял шапку. Возле дороги нашёл проталину с желтеющей прошлогодней травой и присел на неё отдохнуть и перекусить. Пожалел о том, что не послушался мужика. Достал из чемодана белый хлеб, сыр и бутылку напитка. Откупорил складным ножом бутылку и стал есть, наблюдая за стайкой воробьёв и синиц, которые шныряли по дороге, изредка перелетая с места на место. Закусив, бросил бутылку в канаву и отряхнул с себя крошки. Идти по такой грязи не хотелось, ворачиваться обратно в город тоже не хотелось, а сидеть и ждать было и того хуже. Олег поднялся, забросил на плечо чемодан и пошёл дальше, огибая лужи и стараясь идти по кромке дороги, где был затвердевший снег. Он прошёл с километр и вдруг услышал сзади гул автомобиля, обернулся и увидел догонявший его грузовик. «Вот, наконец-то и невезучему повезло», — с радостью подумал Олег и стал ждать машину. Старый разбитый грузовик марки ЗИЛ, в кузове которого был привязан вострик для сена, скрипел и взвывал, переваливаясь на ухабах. В кабине сидело трое. Когда грузовик почти поравнялся, Олег поднял руку. Но шофёр как будто не заметил и проехал мимо. Метров через десять он притормозил и медленно стал переезжать лужу. Олег в несколько прыжков догнал машину, и, забросив сзади в кузов чемодан, стал запрыгивать сам. В этот момент машина остановилась, и шофёр высунувшись из кабины крикнул:

— Куда прёшь?

Олег, уже успел закинуть одну ногу за борт и сидел верхом. Слегка оторопел и молча глядел на толстую небритую физиономию.

— Слазь! — крикнул шофёр.

— Жалко что ли? Добрось до Новопашино, — сказал Олег, оставаясь все в той же позе. — Я заплачу.

— Я те сейчас заплачу, — сказал шофёр и хотел вылезти из кабины, но Олег соскочил с борта, вновь поднял чемодан на плечо и пошёл.

Машина скрылась за косогором. Поднимаясь на косогор вслед за нею, Олег вдруг услышал истошный детский крик: «Не бей! Не надо, не бей. Конь сам вывезет! Не бей! А-а-а!» Олег, встревожившись, поторопился и, взойдя на вершину косогора, увидел машину, обогнавшую его и серую лошадь, запряжённую в сани с дровами. Шофёр бил верёвкой лошадь, которая, свернув с дороги в сугроб, увязла и. из последних сил дёргала воз, преградивший путь машине. Возле шофёра бегал мальчик лет десяти, кричал и плакал, упрашивая шофёра не бить коня. Олег быстро спустился вниз, и сердце его сжалось, когда он увидел вблизи истязаемую лошадь. Серый костлявый мерин, дёргая воз, храпел, вздыхал, тяжело поводя боками; ноги мерина, увязнув по колено в снегу, дрожали от напряжения и подсекались, а шофёр все хлестал и хлестал. Олег уже хотел заступиться за лошадь, и тут увидел человека в синей телогрейке, в шляпе и с охапкой прутьев, бежавшего по дороге. Это был хозяин воза и отец мальчика. Он отстал, ломая прутья на метлу, и теперь спешил на помощь. Мужчина подбежал к шофёру и, вырвав у него верёвку, отбросил её в снег.

• Предыдущая
• 68/102
• Следующая