Преступление не будет раскрыто - Семенов Анатолий Семенович - Страница 64

• Предыдущая
• 64/102
• Следующая

На другой день она радостно сообщила Олегу, что тревога была напрасной. Всё обошлось. Но задержка с месячными на два дня заставила её впредь тщательно предохраняться. Олегу это не нравилось, так как невольно вызывало нехорошие подозрения.

Однажды в Зорино прикатил досаафовский «газик». Человек в военно-морской форме капитана второго ранга разыскивал Осинцева. Нашёл на лесопилке. Представился:

— Инструктор областного комитета ДОСААФ Костенко. Меня направил к вам председатель областного комитета Баев с просьбой прибыть в Иркутск.

— С какой целью? — спросил Олег.

— Мы проводим соревнование парашютистов, — сказал Костенко: — Большинство из них молодёжь, допризывники. Будущие десантники. Хотелось бы организовать встречу с ними. Ну и попутно — с призывниками. Сейчас идёт очередной призыв. Людей на сборных пунктах собралось много. Им будет интересно и полезно вас послушать. Командировочные, суточные — всё будет оплачено.

— Сколько дней продлится командировка?

— Видите ли, — замялся Костенко. — Рабочие клубы, Дома культуры давно сделали заявку на встречу с вами. Рабочий класс обижать, сами понимаете, нельзя. Поэтому придётся задержаться на неделю, а то и дней на десять.

— Ну что ж, — вздохнул Олег, снимая брезентовые рукавицы. — Надо так надо. Моё начальство в курсе?

— Директор комбината в курсе. Можно прямо сейчас собираться и ехать.

Когда ехали через Троицк, Олег просил шофёра завернуть в райотдел милиции. Выложил на стол перед Замковским свой «браунинг» и удостоверение мастера спорта по стрельбе из пистолета.

— За письменным разрешением прибыл? — спросил Замковский. — А где заявление о приёме на работу?

— Моя половина раздумывает, — уклончиво ответил Олег. — Привыкла к своему месту, а к мысли, что надо переезжать, привыкнуть не может.

— Ничего, — сказал Замковский. — Через два месяца сдаётся новый дом. Я вручу тебе ключи от трёхкомнатной квартиры. Ты привези её, эту свою половину, покажи квартиру. Посмотрим что будет. Я баб знаю!

Олег улыбнулся.

— Ладно. — Начальник милиции стукнул кулаком по столу. — Отложим этот разговор до сдачи дома.

— Отложим, — поддакнул Олег.

— А игрушка хорошая, — Замковский взял в руки «браунинг». — Честное слово, хороша. Себе забрал бы, если бы не звал тебя на работу.

— Можете забрать, если нравится.

— Не жалко? Всё-таки, подарок командира полка. И, главное, — память.

— Да, — согласился Олег. — Это верно. Память. Как взгляну на него, так не по себе делается.

— Афганистан? — сочувственно спросил Замковский.

— Да всякое, — ответил Олег. — Иркутск — тоже… Замковский не понял: при чём тут Иркутск? Допытываться не стал.

— Ладно, — сказал он. — Выдам я тебе разрешение. Оснований достаточно: Герой Советского Союза, мастер спорта по. стрельбе из пистолета. Так и быть, выдам! — решительно заявил он и достал из сейфа стандартный бланк, на котором пишется разрешение на ношение личного оружия.

… Олег вернулся из командировки через десять дней. Сразу — к Антонине Леонтьевне. А там другие жильцы.

— В чём дело? — удивился Олег.

Антонина Леонтьевна продала дом, ответила новая хозяйка. Говорила она с украинским акцентом: — Продала и уехала.

— Куда? — спросил Олег.

— Мы не знаем.

— А кто знает?

— Может кто и знает, а мы не знаем.

Олег снял перчатку и вытер дрожащей рукой капельки пота, выступившие на лбу.

— Ваши вещи у вас дома, — сказала хозяйка. Олег молча кивнул и хотел идти. Но остановился.

С мольбой взглянул на хозяйку: не скажет ли хоть что-нибудь ещё. Она лишь покачала головой и развела руками.

Дома Августа Петровна поведала грустную историю. Оказывается, Антонина Леонтьевна после ареста мужа решила уехать из Зорино. Стала подыскивать покупателя на свой дом. Колхоз сразу хотел приобрести усадьбу. Однако цена Антонину Леонтьевну не устраивала. Она искала более выгодного покупателя. Но покупателя не было, и когда Олег уехал в Иркутск, пошла к председателю колхоза и согласилась на его первоначальное условие. Теперь в её доме переселенцы с Украины.

— Значит, у неё уже давно чемоданное настроение?

— Ну конечно. И плевать ей было на общественное мнение… — Августа Петровна осеклась.

Олег понял: Антонине Леонтьевне было всё равно что скажут люди по поводу её связи с Олегом. Но ведь к Олегу она относилась искренне. Он всегда это чувствовал. И теперь был ошеломлён.

— Она оставила записку. — Августа Петровна пошла в свою комнату и принесла конверт.

В записке было всего несколько слов: «Искать меня не пытайся. Всё равно не найдёшь. Прощай. Тоня».

Олег скомкал записку и сунул в карман. И оцепенел, сильно изменившись в лице. Августа Петровна, взглянув на него, испугалась даже.

— Понимаю, Алик, как тебе сейчас тяжело, — сказала она сочувственно. — Но что же делать? Надо жить. Если уж совсем невмоготу, свет клином сошёлся, то её можно найти в конце концов. Знаешь где? В Трускавце. Люди говорят, что у неё больные почки, и она каждый год ездит на курорт в Трускавец.

Олег выпрямился. Расправил плечи.

— Спасибо, — сказал твёрдым волевым голосом.

— Не за что, — сказала Августа Петровна. И улыбнулась. Она обрадовалась, что сумрачное состояние так быстро прошло. Приготовила вкусный обед — плов из баранины.

Олег пообедал и в тот же день вышел на работу во вторую смену. Отшучивался или делал вид, что не обращает внимания на комментарии по поводу отъезда Антонины Леонтьевны. Словом, работал как прежде. Виду не подавал. Но через неделю у него появился какой-то необычный сухой кашель — как будто першит и першит в горле. Он никогда не обращал внимания на болячки.

Никогда не ходил к докторам. И теперь думал, что дело к весне, к теплу, и само всё пройдёт. Но кашель не проходил. Мало того, к нему прибавилась ещё и боль в горле. Вроде бы как ангина, но без температуры. Боль в горле и кашель становились всё сильнее и сильнее. Наступил такой момент, когда Олег не мог уже глотать пишу. Пришлось идти в амбулаторию. Врач-терапевт посмотрела его горло и сразу побежала звонить по телефону. Вызвала из Троицка скорую помощь. А через три часа на самолёте санитарной авиации Олег был доставлен в Иркутский военный госпиталь. Собрали консилиум врачей во главе с профессором. Врачи единодушно пришли к выводу: тревога ложная, опухоль не злокачественная.

— Через месяц будешь у нас как огурчик, — сказал главный врач госпиталя.

Однако лечение было весьма интенсивным. Переливание крови с пенициллином, хлористый, частое смазывание горла какой-то тёмно-коричневой жидкостью и прочие процедуры.

Как и обещал главный врач, через месяц Олега выписали из госпиталя совершенно здоровым. Однако он ехал домой с невесёлыми мыслями: два удара судьбы, и две таких реакции. Что будет дальше?

Весна в том году в Иркутск пришла рано. Дни стояли тёплые, ясные, но по ночам подмораживало. На асфальтированных улицах снег за неделю почти весь растаял, оставшись лишь в затенённых местах возле домов, образуя там гололедицу.

Как-то вечером молодая чета Пономарёвых гуляла по городу. Марина была восьмой месяц беременна и в обществе появлялась теперь редко, позволяя себе лишь небольшие прогулки по вечерам. Они шли по людной центральной улице. Вадим держал под руку свою жену, изредка косясь на её живот. Беременность была почти не заметна, так как Марина носила цигейковую шубу, которая хорошо скрадывала фигуру. Они завернули за угол большого дома. И здесь один эпизод невольно привлёк их внимание.

На тротуаре, вблизи автобусной остановки, работала семья дворника. Невысокий худощавый мужик и его сынишка лет пяти или шести рубили сечками застывшую ледяную корку. Жена дворника, маленькая толстая бабёнка, работала пехлом, сталкивая в кучи насечённые куски льда. Прохожие в ожидании автобуса от нечего делать наблюдали за ними и дивились неутомимости и сноровке этих людей. Малыш не отставал в деле от отца, стукая сечкой об асфальт. Старался помочь им, насколько мог, младший сын дворника, карапуз годиков трёх, круглый как тыква, ростом в три вершка. К удивлению всех он поднял метлу, которая раз в пять длиннее его, и, тужась и сопя, водил ею вокруг себя, где касаясь, а где и не касаясь земли.

• Предыдущая
• 64/102
• Следующая